Истинная для дракона

Болотина Ксения Александровна

— Простите тиана, больше такого не повторится, — первой подала голос Тиана.

— Мы исправимся, только не прогоняйте, — вторила ей Наори.

Как же с ними тяжело. Стоят на коленях склонив головы, а в голосе вместо раскаянья обида и все то же осуждение, правда, сейчас оно щедро приправлено страхом. Вот почему все считают, что можно запросто (простите за грубость) насрать в душу, а потом отделаться простым «прости»? Будто это «прости» смоет все говно и от меня перестанет вонять. Грубое конечно сравнение, но на что-то мягкое я была сейчас не настроена.

— Я

не собираюсь вас выгонять, но и прощать не буду. Вы сейчас не понимаете, за что просите прощения, а слушать ваши пустые заверения я не хочу. В моем ближнем круге я желаю видеть друзей, — на этом слове они обе встрепенулись и непонимающе на меня уставились. — Я хоть раз упрекнула вас вашим возрастом? — принялась я им объяснять. — Хоть раз косо посмотрела? Кричала, била? — с каждым моим словом их головы опускались все ниже. — Подумайте, готовы ли вы по настоящему меня принять такой, какая я есть. Подумайте хорошо ибо, если в дальнейшем выяснится, что вы решите меня обмануть, наказывать вас будет король. Ты же не откажешь мне в такой малости? — уже обратилась я к Арену, потянувшись через столик и сжав его ладонь.

Именно сейчас мне было необходимо почувствовать его тепло, поддержку и защиту.

— Твое слово для меня закон, моя королева, — поцеловал он костяшки моих пальцев и уже совсем другим тоном обратился к служанкам. — Свободны, вечером я лично буду с вами разговаривать.

— И чем они с самого утра успели тебе не угодить? — задал вопрос Арен, когда за служанками закрылись двери. — Ешь, тебе нужны силы.

Передо мной тут же опустилась доверху наполненная тарелка.

— Не то что бы с утра, — заговорила, прожевав первый кусочек. — Они давно уже нарываются. И знаешь, я кажется поняла, почему все стараются выбрать себе служанок помоложе.

— Поделишься своими соображениями?

— У молодых нет устоявшихся взглядов на жизнь и их пытливые умы стремятся ко всему новому и непознанному, в то время как у старшего поколения все вплоть до на оборот.

— Как понимаю, тебе было высказано за твои наряды?

— Не высказано, но порой, взгляды бывают красноречивее слов.

— Хочешь их заменить?

— А вот заменять их или нет, скажешь мне ты, после того как поговоришь с ними.

— Настолько мне доверяешь?

— А кому как не тебе? — деланно небрежно пожала я плечом, не поднимая глаз от тарелки.

— Не жалей о своих словах и никогда во мне не сомневайся. Я землю к верх ногами переверну, но твое доверие оправдаю.

— Ты тоже считаешь мои наряды непристойными? Только честно, — поспешила я избежать неудобного разговора.

Ну не знаю я как реагировать на подобные слова. Не понимаю до сих пор, как можно полюбить горячо и самозабвенно всего лишь с одного взгляда. Я так любила только сына и до сих пор люблю. Жизнь за него отдам, сделаю все для его счастья. Надеюсь, когда-нибудь я смогу также полюбить своего неправильного дракона.

— Если совсем честно, то мне все равно во что ты одета. Смотря на твои наряды, я ими не любуюсь и не оцениваю. Я хочу их сорвать

с твоего тела, потому что ни одна тряпка и вполовину не прекрасна как оно. Но все же, будь милосердной и пожалей придворных. Не выноси на показ то, что принадлежит только мне. Один косой взгляд со стороны мужчин и я не смогу сдержать зверя.

Молча кивнула, не желая более продолжать этот разговор. Переходить за грань дозволенного я не собиралась, а значит, все придворные останутся в целости и сохранности.

После плотного завтрака потащила Арена в святая святых, а именно на кухню. Первые метров двадцать он еще пытался сопротивляться, потом начал выяснять зачем нам на кухню, но дорогу уже исправно показывал сам. Вот только если в самом начале мы шли по вполне обжитым коридорам, то после того как дорогу начал показывать Арен, коридоры резко сузились и обитатели дворца в них больше не показывались. Мне такие маневры были непонятны и естественно я быстренько придумала сама себе объяснение поведению дракона. Сама придумала, сама поверила и самой же это объяснение мне не понравилось.

— Стыдишься меня? — буркнула не сдержавшись и тут же влетела в широкую спину шедшего немного впереди Арена.

В полумраке пугающе вспыхнули желтые глаза с вытянутыми зрачками. Арен был недоволен настолько, что его зверь пытался выйти на свободу. Но он и слова мне не сказал, повернулся и нажав на кривой рычаг, вышел в не очень обжитой комнате и сцапав мою ладонь, потащил к выходу.

Не зная что думать и тем более делать, покорно плелась за ним. За дверью комнаты снова оказался обычный коридор. Там и тут появлялись шокированные моим нарядом придворные, а вскоре я узнала настоящую причину того, от чего пытался скрыться Арен.

Несмотря на то, что за версту было видно то, что король явно куда-то спешит, то и дело кто-то пытался заступить нам дорогу с низким поклоном.

— Ваше величество, мой король, позвольте обратиться.

Сыпалось со всех сторон, а я чувствовала себя полной дурой. Арен всячески меня поддерживал и не раз говорил, что всегда будет на моей стороне. «Все для тебя», «как ты захочешь», всплыли в памяти его слова, а я все равно подвергла их сомнению.

— Прости, — шепнула едва слышно и сжала своей ладонью его горячие пальцы.

Не успели слова сорваться с моих губ, как Арен резко толкнул ближайшую дверь и протащив меня через огромную залу, нырнул за штору, вот только за ней было не окно, а неприметная серая дверь.

Впрочем, открывать он ее не спешил, просто, впечатал меня в нее спиной и жадно набросился на мои губы.

Этот поцелуй не был нежным, да и страсти в нем не наблюдалось. Он меня наказывал, изливал в нем всю горечь и обиду за мое недоверие. Я не сопротивлялась, какое-то время покорно принимала жесткую ласку, а затем, обхватила ладошками его щеки и с трудом оторвавшись от его твердых губ, принялась покрывать его лицо невесомыми поцелуями, в перерывах шепча слова прощения, то как мне жаль, что я в нем усомнилась и обещания, больше никогда в нем не сомневаться.