Истинная для Грифона
Шрифт:
В итоге после недолгого спора Аривания разругалась со всеми окончательно, выпила кровь перитона и принялась с ним за взлом защиты. Взлом мог занять довольно много времени, потому было решено разойтись, поесть, выпить поддерживающих настоек и, по возможности, отдохнуть, чтобы резерв скорее восстановился. Ведь входная дверь — первая линия защиты Источника. Предстояло взломать еще два подобных защитных плетения. И, возможно, обезвредить ловушки некроманта.
Им оставалось только ожидать взлома, ведь в личных покоях Антей
Настя отправилась в свои покои, Виттор решил сначала проверить Кэйтирин. Кталхар тоже отправился к себе, переоделся и быстро поужинал. Решив, что Дрейсон уже покинул свою ученицу, Кталхар отправился к Кэйтирин, чтобы справиться о ее самочувствии и убедиться в том, что она уже отдыхает и ни в чем не нуждается.
К его удивлению, Кэйтирин не спала. Она лежала в кровати, сжавшись комочком и обнимала подушку. Мелко вздрагивала, периодически всхлипывая. Она даже не услышала, как он вошел.
— Кэйти, — позвал он тихо, чтобы не напугать. Она встрепенулась, приподнялась. Торопливо стерла слезы и взглянула на него из-за плеча. Серость кожи пропала, теперь она наоборот демонстрировала розовые после слез глаза и нос.
— Вит Ранши, что…
— Я же обещал вернуться. — Голос его звучал строго. Он надеялся, что лекарь даст Кэйтирин снотворное, чтобы она могла отдохнуть после пережитого. А в итоге она осталась наедине со своими воспоминаниями.
— Обещали, — Кэйтирин тускло улыбнулась. Завозилась, принимая сидячее положение.
За его отсутствие она успела принять ванну и переодеться в белоснежную закрытую ночную сорочку. Он прошел к кровати и присел на ее край, с беспокойством заглядывая в заплаканные глаза девушки.
— Если тебя кто-то обидел, расскажи. Я разберусь.
— Меня, правда, не трогали. Только допрашивали.
— Тогда почему ты плачешь? Что тебя тревожит.
Как и когда он покидал ее, Кэйтирин низко опустила голову, отрицательно мотнула головой, отчего еще влажные светлые волосы опали с ее плеч, закрывая лицо.
— Мне уйти?
— Нет! — она стремительно подняла на него глаза. — Останьтесь, пожалуйста, — в ее глазах вновь собирались слезы. — Мне страшно.
— Некромант ранен и…
Она качнула головой, давая понять, что имела в виду что-то другое.
— Мне страшно остаться одной в темноте. — Она вдруг зажмурилась, словно стыдилась своих слов. — Отчим закрывал меня в чулане. Когда я плохо себя вела. Там было темно.
Кталхар, наконец, понял, что так тревожило девушку. Темнота камеры пробудила старые воспоминания. Не одному ему не повезло с отцом.
— Ты просишь остаться с тобой на ночь?
Кталхар позволил себе легкую усмешку. Кэйтирин среагировала, как он и рассчитывал. Громко вздохнула в возмущении, воззрилась на него с приоткрытым ртом, насупила
— О чем ты думаешь, Кэйтирин? — приблизившись к девушке, шепнул он ей н ухо, отчего ее волосы защекотали губы, а носа коснулся терпкий аромат алого меддериса.
— Вы опять надо мной издеваетесь!
Кэйтирин стремительно повернулась к нему. Слезы высохли окончательно, синие глаза теперь смотрели зло и возмущенно. Он ведь просто хотел отвлечь ее от плохих воспоминаний, пробудить другие эмоции. Но сейчас он и сам забылся, залюбовавшись дерзким блеском ее глаз. Чем еще объяснить то, что резко подавшись вперед, он поцеловал ее губы.
Мягкие и нежные, они приоткрылись в удивлении. А потом несмело ответили.
Ее отклик, терпкий запах ее кожи и нежность губ вскружили голову, воспламенил кровь. Положив ладонь на ее затылок, он поцеловал Кэйтирин уже жадно и требовательно.
Тревоги и напряжение последних дней вылились в этот сумасшедший поцелуй. Он тянулся к ней, тянулся к ее теплу, к мягкому свету, что она излучала. Целовал ее, почти задыхаясь ее ярким ароматом. Тихо простонав, он обхватил свободной рукой тонкую талию и перетянул Кэйтирин к себе на колени.
Она напряженно замерла, отвернувшись.
— В чем дело? — он поцеловал соленые от слез щеки, перебирая пальцами еще влажные светлые кудри.
— Я не шлюха, — твердо произнесла она. Кталхар сразу чуть отстранился, даже, пусть и с неохотой, убрал руки, не совсем понимая, к чему была фраза, но проникнувшись тоном девушки.
— Я так и не думал.
— Не думали? — она с прищуром посмотрела на него. Он не стал ее останавливать и позволил слезть с его колен.
— Я знаю, что ты работала в борделе до инициации…
— Меня продал отчим! — воскликнула она упрямо, перебив его речь. — У меня был только один мужчина. И не по моей воле. Я не шлюха, — вновь повторила она.
Откровение Кэйтирин заставило растеряться. В провинции Дрейсона, действительно, накрыли бордель, где нелегально снимали с девушек печати сюзерена. Получается, Кэйтирин попала именно туда, была продана отчимом? Судя по реакции, для Кэйтирин это больная тема. И похоже, она думает, что он считает ее доступной.
— Я итак понял, что ты не шлюха.
— Да? — озадачилась Кэйтирин, ведь явно собиралась защищаться.
— Конечно. Ты постоянно краснеешь и совершенно не умеешь целоваться.
— Уж простите, мне не с кем было тренироваться, — огрызнулась она, и, наверняка, пыталась снова не покраснеть. Безуспешно.
— Теперь есть.
Он коснулся ее пылающей щеки, провел по ней кончиками пальцев. Кэйтирин коротко вздохнула, застыла, явно не зная, как реагировать. И лишь прикрыла глаза, когда он приблизился, чтобы вновь ее поцеловать.