Истинная для Грифона
Шрифт:
Так, нужно срочно получать отмену домашнего ареста и бежать-бежать от этого мужчины. Потому что он снова кажется мне привлекательным. Или дело в вине? По крайней мере, комната немного кружилась перед глазами. Хорошо, что третий фужер мне пить уже не разрешили.
— А когда мы переместимся в спальню? — Хотела, чтобы фраза прозвучала игриво, но получилось как-то жалко, закончилось ярчайшим румянцем и взметнувшимися от удивления бровями Виттора.
— Ты хочешь в спальню? — спросил он, с трудом подавив смех. Он еще и смеется!
— Да, — решилась я.
— А я хочу здесь, — улыбка двуликого стала шире, он откинулся на спинку софы, вытянув
Так, ладно, у меня за плечами кучи просмотренных фильмов, прочитанных книг и даже лекции о половом воспитании из самого элитного борделя Золотого рога. Решительно стиснув челюсть, я приподнялась на софе, приблизилась к Дрейсону.
— Настя, ты будто меня не поцеловать собралась, а придушить, — рассмеялся он. Да, думаю, второй вариант лучше всего решил бы мои проблем. По крайней мере, я бы перестала себя так глупо чувствовать.
— Вит Дрейсон, — возмутилась я. — Не мешайте.
— Зови меня Виттор, — попросил он, продолжая посмеиваться.
— Виттор, — прошептала я. Его смех резко смолк. Казалось, эта фраза прострелила в сердце электрическим разрядом, ударившим в сидящего возле меня мужчину.
— Да, — хрипло отозвался он загоревшимся взглядом наблюдая за мной.
Еще придвинувшись к нему, я потянулась к его губам. Твердые, только сухие. Желая это исправить, я облизала их даже раньше, чем подумала. Зажмурившись, прижалась к ним своими, замерла, захваченная водоворотом ощущений, что бурлили во мне. Дыхание Виттора участилось, но он не предпринял и попытки коснуться меня и сделать поцелуй более глубоким. Смущение отпускало. Уже смелее я перебросила ногу через бедро Виттора, оседлав его и устраиваясь на его коленях.
Вновь просыпались страхи. Но я боялась не Виттора. Боялась тех чувств, что сейчас испытывала. Воодушевление, волнение и возбуждение. Только не к нему! Заметил Виттор изменения во мне или почувствовал, какая война проходит в моих мыслях.
— Настя, мы можем продолжить ужин и не перебираясь в спальню, — улыбнулся он, касаясь кончиками пальцев моей щеки, а потом медленно запуская их в волосы, чтобы начать массировать кожу головы. Вопреки словам взгляд его пылал желанием. Впервые я чувствовала в нем что-то необычное, скрытое от глаз, но пытающееся вырваться, заявить о себе.
— Я хочу, чтобы вы…
— Ты… — сразу исправил он.
— Ты отменил свой запрет.
Его пальцы замерли, перестали массировать, потом вообще выскользнули из волос. Желание в его взгляде сменилось разочарованием.
— Он уже отменен. Ты можешь выходить из покоев, как и раньше, — похолодевшим голосом произнес он.
Виттор мотнул головой, будто одергивая себя. Его ладони вдруг переместились на мои бедра, и под мой вздох удивления притянули к Виттору. Секунда, и я уже прижата к его телу, так тесно, что между нами нет ни миллиметра свободного пространства. А я ощущаю, как, напряжены его мышцы под моими пальцами, как и чувствую силу его возбуждения.
— Поцелуешь? — хриплый шепот прямо в мои приоткрывшиеся губы. Мне кажется, если бы я отказалась, он бы отпустил. Но проверять эту догадку я не стала, пораженная его порывистостью и совсем не логичным вопросом. Наши губы сплелись в каком-то отчаянном поцелуе, наполненным страстью, сомнениями и горечью моего поражения.
Ладони Виттора пробежались от моих коленей вверх, задирая длинный подол платья. Как сегодня в моей спальне, только на этот раз я задрожала, когда его ладони достигли кожи бедер, прикрытой лишь тонким кружевом. Хотя это белье больше открывало, чем прикрывало. Осмелев, Виттор провел ладонью между моих разведенных ног. А потом еще и еще, заставляя меня извиваться в его руках и стонать от удовольствия.
Мир резко качнулся, когда Виттор подхватил меня под бедра и резко положил на софу. Раздвинул мои ноги, отодвигая мешающую ткань платье. Вспомнив, какое на мне белье, я жутко смутилась. А Виттору кажется понравилось. Он со стоном припал губами к моему лобку, чуть оттянул кружево, оглаживая разгоряченную кожу кончиками пальцев. А потом, не совладав с собой облегчил мой гардероб на одни кружевные панталончики.
Раньше Виттор ограничивался лишь поцелуями в губы, и никогда не переходил к столь откровенным ласкам, но и меня не склонял. Упоминал только, когда хотел уколоть. Потому градус моего возбуждения подскочил до невообразимых высот, когда поцелуи спустились к лону. Его губы и язык творили что-то невероятное и прекрасное. Ласкали, гладили, покусывали, пока пальцы мягко проникали в меня, заставляя меня кричать и стонать в голос, выгибаться в спине, запрокидывая в голову. Даже не заметив, я запустила пальцы в волосы Виттора, поощряя его действия. Что-то шептала, умоляла, раз за разом повторяла его имя. Я подобралась к оргазму быстро, соскользнула за этой край легко и свободно, словно воспарив над телом, забыв кто я и с кем.
Глава 22
Открыв глаза, я улыбнулась. Почему-то было так спокойно на душе, как никогда за последнее время, точнее с тех пор, как я попала в этот мир. Незнакомая спальня развеяла сонное забытья. Мужская рука сильнее обвила мою талию, притягивая ближе к горячему телу Виттора, словно он ощутил сумбур мыслей и воспоминаний прошедшей ночи, что сплетался в моей голове в жуткое торнадо.
Нет, вечер привел к тому, на что я и рассчитывала. Домашний арест отменили. Я понимала, что Виттор захочет получить от меня порцию благодарности. Думала, вытерплю очередную близость и сбегу на следующий же день. Но все прошло иначе. Слишком ярко, слишком лично.
Виттор, черт, я же даже в мыслях уже называю его по имени, он вчера был другим. Внимательным, осторожным, нежным. Еще и я вина выпила. Для смелости, а оказалось, для отключения тормозов. Я так радовалась, что не растекаюсь перед ним возбужденным желе из-за этой магии парности, что преодолела влечение. А в итоге мои бастионы пали за один вечер, в который Виттор просто был другим. Притворялся или нет? Какая разница, все равно горько и больно.
Если бы он изначально так ко мне отнесся, я бы уже влюбленной дурочкой носилась по особняку, еще и с пузом. Так я хоть узнала его обратную сторону, пренебрежительную и высокомерную. Если вчера он был собой, а раньше срывал на мне злость за то, что я человек? Не знаю, да и не хочу знать. Вчера я была уверена, что спокойно сбегу, подпрыгивая и приплясывая от радости, пусть и не знаю, что ждет впереди. То сегодня в душе просыпались сомнения. Это вечное «а вдруг…», «подумай еще…» и «ты уверена…?». Даже из объятий Виттора я выскользнула с сожалением. Как-то моментально озябла без его тепла.