Истинная для Ворона

Петра Алёна

– Значит, это правда.

Она подняла руку выше, провела ладонью по лохматой морде и почесала за ухом. Стефан зажмурился от удовольствия.

– Ты должен поесть. Рада переживает за тебя, но прийти сегодня не смогла – герцог не пустил.

Стоило только упомянуть герцога, как оборотень оскалил огромные клыки.

– Тоже его не любишь? Если честно, и я .

Она снова почесала за ухом.

– Слушай, а ты мне нравишься. Жаль, что днем к тебе подходить нельзя, ты, наверно, и человек хороший...Ешь давай. Госпожа не перестаёт искать возможность бежать, ты должен быть наготове.

*** ***

Прошла

неделя с того дня, как Торбъёрг упала. Все обязанности по дому легли на плечи Равна. Теперь ему приходилось ухаживать за названной матерью. Она почти не говорила и не ела, лишь изредка просила воду, делала глоток и вновь отворачивалась к стене. С каждым днем она становилась слабее, Равн же наоборот, крепче стоял на ногах, хотя передвигался всё ещё с костылем. Руки тряслись от усталости стоило ему сходить за водой. Запасов еды осталось немного. Ему нужно было скорее восстанавливаться, ведь за дичью с костылем много не набегаешь. Осознавая это, Равн заставлял себя вновь и вновь шагать по каменистой площадке перед домом. Сегодня он решился на прогулку до обрыва. Его вело в сторону, ноги спотыкались о камни, но теперь он чувствовал своё тело.

Равн оглянулся по сторонам – северное лето было в самом разгаре, вересковые заросли на краю обрыва покрылись плотными бутонами, а редкие пучки травы пробивались сквозь трещины каменистой почвы. Равн доковылял до обрыва. Отсюда открывался чудесный вид на море, которое сливалось на горизонте с серым небом. Где-то внизу, словно колыхающаяся трава на ветру, виднелись верхушки столетних сосен и кедров. Равн в который раз задался вопросом, как он смог здесь оказаться. Какой силой обладает ворон, если смог в одиночку перенести его через море и поднять в горы? До поражения Равн был уверен, что познал все тайны, но сейчас чувствовал себя ребёнком, который заново познает мир. Он закрыл глаза, вдохнул полной грудью свежий воздух, насыщенный морем, снежными вершинами и хвойным духом леса.

"Торбъёрг совсем плохо. Она зовёт тебя," – внезапно в голове раздался голос Э'нгыра.

Равн даже вздрогнул, он уже привык к тишине – ворон не произнёс ни слова с того дня.

"Что случилось?"

"Поторопись!"

– Легко сказать, – проворчал Равн разворачиваясь обратно. Ноги горели огнём от напряжения, спину ломило, но он торопился, подволакивая больную ногу. Храмота всё ещё не прошла.

Когда он ввалился в хижину, Торбъёрг сидела на лежанке, воздев руки к потолку. Она хрипела будто не могла вдохнуть, а открытые глаза пугали своей белизной без зрачков.

– Торбъёрг!

Равн бросился к матери, но стоило ему дотронуться до неё, как разряд молнии пронзил тело, не давая шанса отойти, словно он приклеился намертво.

Старая женщина открыла рот в немом крике, чёрный дым клубами поднимался к потолку, заволакивая видимость. В крышу избушки ударила молния, затем ещё и ещё, пока доски на крыше не разлетелись в щепки, образуя дыру.

Разряды молний пронзали тело Торбъёрг, прокатываясь обжигающими волнами сквозь грудь Равна. Они словно слились воедино, он заглянул в её голову и увидел воспоминания.

Пред

ним стояла молодая черноволосая девушка, в её озорных глазах читался едва сдерживаемый смех. Она стояла посреди поля, высокая трава доходила до талии.

– Олаф, ну же. Иди сюда, – крикнула она светловолосому парню. – Я тебе что-то покажу.

Парень расплылся в улыбке и хотел подойти, но раздался оглушительный грохот. Равн посмотрел в сторону откуда шёл звук и увидел, как на горизонте, за бескрайним морем огромный столб чёрного дыма поднимался к небу. Но он рос не только в высоту, он ширился. И вот клубы дыма уже добрались до берега острова и стремительным порывом пронеслись по нему, разрушая всё на своём пути.

Когда пыль осела, Равн увидел, что стоит на голой земле. Смертельная волна снесла всё. Вместе с ним стояла и девушка, она искала глазами любимого, но не находила. Теперь Равн всё понял. Торбъёрг одна из рундолов, она жила ещё до начала нового мира.

Глава 27. Дар

Девушка держала в руках кинар почти такой же, как и у Рады

Но этот кинар был из чёрного металла, именно он спас Торбъёрг от смерти. Она упала на колени, понимая насколько теперь одинока. Громкий нечеловеческий крик вырвался из груди, оплакивая всех родных. Мама, папа, сестрёнки, любимый – она лишилась всех. Остался лишь медальон. Он её спасение и проклятие.

Прошло много лет прежде, чем Торбъёрг узнала, что выжила не только она. Но годы прожитые в одиночестве не прошли просто так. Теперь она хотела уединения, люди её пугали. Они были грубые, вонючие, завистливые.

Перед глазами в один миг пронеслись столетия, она постарела, но продолжила жить одна в избушке, а с ней рядом был её постоянный спутник – Э'нгыр. Кинар связывал их – они друзья навечно.

В попытке освободить друга Торбъёрг с помощью магии разбила медальон, но это не помогло. Их связь ментальна. Неразрывна.

Вновь перед глазами пронеслись картины прошлого. Внимание заострилось на горящей избе. Равн догадался, что это тот самый день – день его смерти. Старая Торбъёрг торопилась вытащить тело мальчишки. А когда оттащила мальчика подальше, склонилась над ним и зашептала.

"Золотая Мать-Земля великая Оломаи,

разбуди моих предков, которых ты забрала.

А вместе с ними верни душу Ворона

И ты, о Великая Пустота – Сестра Чаката,

поделись тайными знаниями.

Соедини душу Ворона с телом мальчика

Дай ему силу и мощь моего рода.

Ты же можешь все, о Великая Пустота.

Пусть сила растет его день ото дня.

Пусть сила Ворона не покинет его.

Пусть и созидание, и разрушение будет ему подвластно.

Вездеместно и вездечастно

Твердо иду я на этот шаг.

Такова моя воля и да будет так!

Во имя Всемогущих богов Арунда и Оломаи, Чакаты и Г'хора!

Да будет так!"

Так вот почему он связан с Э'нгыром. Он вернул его душу из Запределья и привязал её своей душой. Поэтому он слышит ворона.