Истинная королева
Шрифт:
— Он нам не король! — ответил Ильяс. — Элегон не подчиняется предателям.
— Теперь мы сами по себе, — кивнул Арей. — Нам будет тяжело, не скрою, но если вы готовы пойти с нами на это, то мы с радостью примем ваших людей.
— Благодарю, господин Арей! Вы спасли нам жизнь! Знайте, мы всем городом скорбим по Эмме и Лексу, — Джаспер протянул руку мэру Элегона. Тот пожал ее, обнимая мужчину и хлопая по плечу.
— Пусть они покоятся с миром! Мы с ними встретимся, но позже, а нам еще нужно пожить...
Глава 28
— Я выиграл, господа! — охранник выложил
— Ты мухлюешь, Роб! — возмутился один из играющих.
— Научитесь достойно принимать поражение, господа! — весело засмеялся победитель.
В комнату охраны вбежал еще один стражник.
— Климент едет!
Играющие повскакивали со своих мест, поправляя форму и беря в руки оружие. Они вышли на стену, рассредоточиваясь. К воротам действительно приближался Климент с десятком охранников. На мужчине был надет шикарный плащ черного цвета с огромным меховым воротником. Он уверенно сидел в седле с идеально ровной осанкой короля, хотя Климент и раньше не отличался скромностью и зажатостью. Помимо охраны, рядом с новым королем ехал и помощник ныне покойного первого советника Мариуса Тахир. Подъехав к воротам, Климент огляделся и вскинул голову. Завидев стражников, он недовольно произнес:
— Почему ворота закрыты? Открывай!
— Приказ мэра, господин Климент, — громко ответил тот самый победитель в картах. То ли победа вскружила ему голову, то ли он всегда был таким отчаянным.
— Что за наглость, юнец? Ты что не видишь, что перед тобой король? — крикнул Тахир.
— Никак нет. Наша королева Ее Величество Эмма умерла, да покоится она с миром, а нового избранника Земля нам не подарила, — снова отозвался Роб, чем привел своих напарников в восхищение. Те согласно закивали и застучали древком луков по каменному полу.
— Открывай ворота, я приказываю! — рявкнул Климент, багровея.
— Что тут за шум? — на стену поднялся Арей. Он окинул взглядом прибывших, останавливая свой взор на «короле», — Господин Климент, что случилось? Я вроде не приглашал Вас в Элегон.
— Арей, это что за дерзость? Открой ворота!
— Город закрыт, господин Советник. У нас траур. Возвращайтесь, пожалуйста, в Иридию, — стараясь говорить ровно, ответил мэр Элегона. В душе же у мужчины разливался огонь. Он был готов выхватить лук у стражника и всадить пару стрел в Климента, но приходилось лишь стоять, держа себя в руках. Ради Земли и ради Эммы, которая точно бы не одобрила, что ее духовный отец замарал свои руки в крови. Но теперь он каждый день молил Землю, чтобы она наказала всех предателей.
— Что ты себе позволяешь?! Сначала ты не явился на коронацию по моему приглашению, даже не объяснившись. Я простил тебе эту выходку, ты все же потерял духовную дочь. Потом ты помог предателям, пойдя наперекор моему решению! Они убили нашу королеву, твою воспитанницу, а ты спрятал их в своем городе! А теперь ты дерзишь своему королю!
— Предатели сейчас передо мной! А моя королева… мертва, и ты прекрасно знаешь, кто посмел поднять на нее руку! Тот же, кто и отдал приказ убить Лекса, — рыча, словно дикий зверь, проговорил Арей, вцепившись в край стены. Охранники Элегона смотрели на своего мэра с беспокойством и сочувствием. — Уезжай, Климент… Элегон
Арей развернулся и покинул стену, не дав новому королю ответить. Климент отвернул лошадь.
— Ваше Величество, нужно послать войска и устроить осаду Элегона. Они долго не выстоят… — предложил Тахир, нагоняя короля.
— Нет! — прошипел Климент. — Арея уважают не только в Элегоне, к тому же он был опекуном Эммы. Если я подниму руку на его город, люди взбунтуются…. К тому же война нам сейчас совсем ни к чему! Пусть пока остается все, как есть. Я посмотрю, сколько они смогут продержаться!
Глава 29
— Ваше Высочество! — в комнату вошла служанка с большой корзиной разномастных цветов, растущих у побережья. Она присела в поклоне, — Я принесла Вам цветы, как Вы просили.
— Спасибо, Илона, — улыбнулась молодая красавица, сидящая на низкой банкетке перед зеркалом. Она расчесывала большим деревянным гребнем свои светлые вьющиеся волосы, придумывая, как собрать их в этот раз.
— Ваше Высочество, мне нужно Вам что-то показать, — снизила голос до шепота служанка, убеждаясь, что в комнате больше никого нет.
Принцесса развернулась, с любопытством посмотрев на Илону. Та поманила ее. Девушка отложила гребень и поспешила за своей прислужницей. Они преодолели центральный коридор и свернули в небольшой проулок, оказываясь в крыле прислуги. Спустившись на самый нижний этаж, Илона толкнула дверь одной из кладовой, где хранились старые вещи. Войдя в темную комнатку без окон, служанка плотно закрыла дверь и зажгла свечу. Тусклый свет озарил небольшое помещение. Илона подошла к сложенным в углу тюкам. Принцесса с любопытством последовала за ней, не понимая, что может быть интересного в старых кладовых. На набросанных вещах лежала девушка.
— Кто это? — шепотом спросила принцесса, осматривая незнакомку. Она была красива, если бы не невероятная, какая-то неживая бледность лица, ссохшиеся губы и темные круги под глазами.
— Не знаю, Ваше Высочество. Я собирала цветы на побережье и увидела лодку, бьющуюся о берег. И там лежала она… словно мертвая, но…
Илона достала широкий нож из поясной сумки, которым перерезала стебли и поднесла к носу девушки. Лезвие тут же слегка запотело.
— Она дышит! И она ранена, — указала служанка на порезанный костюм в районе солнечного сплетения и большое запекшееся пятно крови. — Мне жалко ее стало, сама не знаю, зачем притащила ее сюда. Может она какая-нибудь бродяжка? Подралась, ее ранили, она и уснула в лодке.
— Где ты видела такие костюмы у бродяжек?! И эта одежда не из Вархара. И посмотри, какая у нее нежная кожа, разве у нищенок такая бывает?! Принеси теплой воды и чистой ткани, нужно помочь ей. И свеч побольше, здесь темно…
Служанка поспешила выполнить приказ. Принцесса принялась снимать влажный и грязный костюм с девушки. Вскоре Илона принесла таз, большой кувшин воды, чистой ткани и свеч, которые тут же зажгла, расставляя вокруг. В комнате сразу стало светлее. Вместе девушки полностью раздели незнакомку, оставив на ней лишь нательное белье. Рана оказалась довольно глубокой, и принцесса, смочив ткань, принялась аккуратно промывать ее.