Истинная любовь

Деверо Джуд

— Мама говорит, что мы с той женщиной провели лето вместе, когда мне было четыре года.

— Ладно, старуха, которую ты не помнишь, оставляет тебе дом на целый год. Виктория объяснила это тем, что ты решила пропустить год, прежде чем взяться за поиски работы. Я всегда подозревала, дело здесь нечисто, потому что старуха…

— Мисс Кингсли.

— Хорошо, мисс Кингсли не могла знать, когда умрет. Она запросто дожила бы и до ста лет, а у тебя к тому времени уже была бы собственная фирма.

— Возможно, у меня и будет

свое бюро, — согласилась Аликс, — но только если я выдержу экзамены. — Среди студентов ходила шутка, что учиться архитекторам приходится дольше, чем врачам, в конце их ждут убийственные экзамены, а когда все испытания позади — они остаются без работы. — Не понимаю, к чему ты клонишь.

— Думаю, мисс Кингсли, а может, и твоя мать заодно, хотели, чтобы ты познакомилась с неженатым племянником, архитектором Джаредом Монтгомери. Он же Кингсли.

— Но если бы его тетушка дожила до ста лет, к тому времени у него была бы уже дюжина детей.

— Не позволяй таким предположениям разрушить красивую теорию.

— Ты права. Мисс Кингсли хотела познакомить своего племянника со мной, поэтому она при полном одобрении моей матери решила поселить меня в доме бок о бок с ним. Разумеется, он живет и работает в Нью-Йорке и, наверное, проводит здесь от силы две или три недели в году, но разве это имеет значение? История слишком хороша, чтобы ее могла испортить подобная мелочь.

— Ты хочешь сказать, что у твоей матери не было никаких тайных мотивов, когда она отправляла тебя в этот старый дом?

Аликс слишком хорошо знала мать, чтобы ответить «нет». Но, по правде говоря, ее нисколько не заботило, чем руководствовалась Виктория и как устроилось это дело. Важно было лишь то, что ей представилась такая замечательная возможность. Неужели Джаред Монтгомери и вправду будет жить рядом? В домике для гостей?

— Я научусь всему, что он знает, от тонкостей дизайна до прокладки канализации. Напомни мне послать маме охапку роз. Ладно, пошли домой.

— Ты больше не хочешь мороженого? — поинтересовалась Иззи.

— Смеешься? Давай пойдем быстрее, может, хотя бы согреемся. Почему ты позволила мне съесть столько шоколада?

— Из всех неблагодарных… — начала было Иззи, но осеклась, услышав хохот Аликс. — Очень забавно. Извини, что не смеюсь. До возвращения Монтгомери три дня, а нас ждет еще куча дел.

— Я слышала, что здесь на острове ходить по магазинам одно удовольствие, — заметила Аликс.

— Ну, нет, — возразила Иззи. — За покупками пойду я. Тебе нужно работать. Ты должна представить себя во всем блеске.

— У меня есть несколько идей, — призналась Аликс. Иззи весело фыркнула: Аликс всегда была ими переполнена.

Подруги бодро шагали все дальше от пристани. Теперь, когда предательство Эрика больше не омрачало их радость, девушек захватила красота приморского городка. Мощенная булыжником улочка, не слишком удобная для ходьбы или езды, выглядела на

редкость живописно. Широкий тротуар был выложен кирпичом. Причудливые изгибы дороги напоминали морскую зыбь: за долгие века корни деревьев и оседание почвы сделали землю бугристой.

Но больше всего Аликс поразили дома. Изящные, хороших пропорций, один лучше другого. Безупречно задуманные и исполненные.

— Кажется, я сейчас упаду в обморок, — прошептала она, когда подруги остановились и оглядели улицу, любуясь открывшимся видом.

— Да, в действительности остров даже привлекательнее, чем на фотографиях.

— По-моему, здесь настоящий рай.

Иззи с любопытством посмотрела на подругу. Они познакомились в первый день занятий в архитектурной школе. Две молодые женщины, красивые, элегантные, ухоженные, но на этом их сходство заканчивалось. Иззи мечтала поселиться в маленьком городке и открыть бюро ремонта. Главное место в ее жизни занимала семья — муж и дети.

Аликс же унаследовала от отца страстную любовь к строительству. Ее дед по отцу работал строителем-подрядчиком, и его сын с юности проводил летние месяцы, занимаясь постройкой домов. Зимой отец Аликс трудился в столярной мастерской, изготавливая шкафы. Он получил диплом архитектора еще до рождения дочери, а позднее преподавал в университете.

Аликс с раннего детства росла в двух мирах. Жизнь ее отца была неразрывно связана со строительством. Он с удовольствием учил дочь всему, что знал, от дизайна интерьеров и выбора цветовой палитры для внутренней отделки зданий до забивания гвоздей. Аликс еще школьницей умела читать чертежи.

Другую половину жизни она проводила рядом с матерью писательницей. Часть года, пока Виктория писала свои романы, мать с дочерью жили уединенно. Закончив очередную книгу, миссис Мэдсен устраивала вечеринки с коктейлями, давала роскошные обеды, затевала всевозможные развлечения и забавы. Тихая жизнь сменялась бурной.

Аликс нравилось это разнообразие. Она любила днем сидеть в кузове пикапа и жевать сандвичи вместе с отцовскими рабочими, а вечером, надев роскошное платье от известного дизайнера, веселиться в кругу самых знаменитых писателей и воротил издательского мира.

«В сущности, они мало отличаются между собой, — говорила Аликс. — И тем и другим приходится зарабатывать себе на жизнь. И хотя одни орудуют молотком-гвоздодером, а инструмент других — слово, все они просто трудяги».

Талантливая дочь известных родителей, Аликс росла целеустремленной и с детства стремилась к успеху. Она унаследовала отцовскую любовь к строительству и убеждение матери, что жизнь лишь тогда имеет смысл, когда ставишь перед собой самую дерзкую цель.

Погрузившись в задумчивость, Аликс разглядывала улицы города. При виде отрешенного лица подруги Иззи почти пожалела Джареда Монтгомери. Когда Аликс жаждала что-то узнать, она бывала ненасытной.