Истинные мотивы
Шрифт:
— Я ждал. — Он махнул рукой в сторону окна. — В лесу.
— Ты наблюдал за домом?
— Да, в бинокль.
— В бинокль! — не веря своим ушам, пискнула она. «Когда же я задернула шторы? До того, как разделась, или после?» — мучительно вспоминала она. — Ты воплощал в жизнь свою детскую мечту стать секретным агентом или у тебя всегда были преступные наклонности?
— Только с тех пор, как я познакомился с тобой, моя любовь. — Нежная, грустная улыбка коснулась его губ.
Еву трясло сильнее, чем тогда, когда в открытое окно врывался ледяной
— Не называй меня так. — Она не выносила его небрежных ласк.
— А почему бы и нет? Ты — прелесть, и я намерен сделать тебя моей. — Он быстро пробежал взглядом по ее лицу. — У тебя проблемы с этим? — Воинственная надменность исчезла с его лица. — Скажи мне, что я еще не совсем потерял тебя, Ева.
Дрю — и вдруг умоляет? Она с трудом верила тому, что слышала. Это была мольба.
— Потерял меня? — осторожно переспросила она. Если бы она сказала это другим тоном, то, возможно, выглядела бы глупой. Было поздновато проявлять щепетильность по отношению к таким вещам, но все-таки ей было интересно услышать его ответ.
— Мои шансы быть с тобой! — Слова вырвались из его горла с силой взрыва.
Подавив подступившие к горлу слезы, Ева сделала шаг и упала прямо в его объятия.
— О, Ева! — Задыхаясь, он закрыл глаза и спрятал свое лицо в ее волосах. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки Дрю почувствовал тепло ее стройного тела. — Я люблю тебя. Последний месяц я жил как в аду, потому что тебя не было рядом. Я бы не стал обвинять тебя, если бы ты вернулась к Тео после того, как я ушел…
— Салли бы это не понравилось. — Она почувствовала, как волна облегчения пробежала по его телу.
— У него есть Салли? Фантастика! Я так рад за этого парня! — великодушно воскликнул Дрю.
Было так чудесно чувствовать себя в его объятиях, вдыхать мужской запах его теплого тела, но она невероятными усилиями заставила себя ответить на его хриплые возгласы.
— Ты не можешь любить меня, — грустно объяснила она.
Взяв Еву за подбородок, он поднял ее голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.
— Лотти? — спросил он.
Яростно качая головой в знак согласия, Ева почувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глаза.
— Можно я покажу тебе кое-что?
Сначала она ощутила смущение, а потом ярость, когда Дрю сунул ей под нос фотографию. Сквозь туман перед глазами она различила пляж, его высокую и стройную фигуру и миниатюрную женщину рядом с ним.
— Ты пришел сюда, чтобы показать фотографию твоего лучшего отпуска? — обиженно спросила она и попыталась вырваться из его объятий, но он не позволил ей сделать это. — Ты носишь ее у сердца?
— Посмотри хорошенько, — настаивал он.
Ева бросила на него взгляд, полный ярости и упрека, но все-таки выполнила его просьбу.
— Красивый загар… — кисло начала она, а затем, присмотревшись к фотографии, увидела то, во что трудно было поверить. — Она…
— Вот так Лотти выглядела, когда мы встречались с ней, — тихо начал он в ответ на ее смущение.
Фигурка
— Это было два года назад. Когда мы снова встретились, мне было интересно, что я буду чувствовать — осталось ли что-нибудь от ярости, горечи и… любви. Я совершенно не был готов к тому, что увидел. Для меня это было шоком.
— В школе у меня был друг, который страдал потерей аппетита, — сказала Ева, глядя на него глазами, полными сочувствия.
Дрю кивнул и сунул фотографию обратно в карман.
— Ее родители говорят, что у нее булимия. — Лицо его скривилось от нахлынувшей душевной боли, и Ева не стала задавать вопросы. — Они попросили меня убедить Лотти обратиться к специалисту. Я не мог отказать им. Между мной и Лотти ничего нет, Ева.
— Должно быть, она очень несчастна. — «Нехорошо радоваться чужому несчастью», — задыхаясь, упрекала она себя.
— Да, но не потому, что бросила меня. В этом она была права. Брак со мной стал бы кошмаром, — вслух размышлял он. — Встреча с тобой заставила меня наконец-то увидеть то, что отсутствовало в моих отношениях с Лотти. С тобой меня одолевают такие чувства, о существовании которых раньше даже и не подозревал. — Выражение его лица скорее можно было назвать страдальческим, чем радостным.
Она не могла поверить, что стала причиной появления эмоций на лице этого сильного, властного мужчины. А он не приложил ни капли усилий, чтобы скрыть свою уязвимость.
— Единственное, что ты, по-моему, чувствовал, когда я имела неосторожность признаться тебе в любви, так это настойчивое желание сбежать! — нерешительно запротестовала она.
— Я был чертовски напуган, чтобы признаться, даже самому себе, что влюбился… — Он остановился на середине фразы. Было заметно, что он изо всех сил старается держать в узде свои чувства. Ева смотрела, как часто поднималась и опускалась его грудь. Через несколько минут она ощутила равномерное биение его сердца. Ева протянула руку, чтобы прикоснуться к его волосам, но он схватил ее за запястье. — Бедная ручка, — нежно сказал он и поцеловал ее запястье. — Я влюбился в эту прекрасную, сумасшедшую девушку, которая всегда говорит то, что думает, которая доводила меня до безумия с того момента, когда я впервые увидел ее, которой было абсолютно наплевать, что другие, по крайней мере я, думают о ней…
— Вообще-то меня очень беспокоит, что ты обо мне думаешь, — сухо призналась она.
— Я думаю, что ты — это самое лучшее в моей жизни, Ева Гордон. Я был самым последним идиотом, не признав этого раньше. — Дрю жадно поцеловал ее. Он со вздохом отодвинулся, позволив своим рукам еще на минуту задержаться на ее гладких щеках. — Я дал эту глупую клятву, когда Лотти бросила меня. Эту обычную, скучную клятву всю жизнь избегать любви, — рассказывал он, презрительно посмеиваясь над собой. — Это был путь труса, и я шел по нему до тех пор, пока в моей жизни не появилась одна высокая сексуальная брюнетка.