Истинный дар
Шрифт:
— Карла, открой, мне нужен только телефон, больше ничего! — послышался голос Лукаса.
Карла, измученная ознобом и мигренью, разозлилась. Глаза застелила красная пелена гнева.
— Завтра заберешь! — рявкнула она.
— У меня все еще есть ключ, если не откроешь, я все равно войду, — ответил он.
«Ну уж нет!» — возмущенно подумала Карла.
— Подожди минутку! — произнесла она недовольно.
И как только она могла забыть про ключ, вот растяпа! Карла подбежала к двери и попыталась закрыть ее на цепочку, но ничего не
Наконец победил Лукас — дверь с грохотом распахнулась, и Карла резко отпрыгнула, едва успев избежать удара. Ей пришлось схватиться за край стола, чтобы не упасть, ведь она была так слаба. Вдруг послышался звон бьющегося стекла. Это упала картина, мирно висевшая на стене за несколько секунд до бурных событий. Карла случайно зацепила произведение искусства плечом, и оно рухнуло.
— Ничего не трогай, — громко приказал Лукас.
Не обращая внимания на его слова, Карла нагнулась, чтобы поднять несчастную картину.
Лукас тут же подскочил к ней и, обхватив ее за плечи, мягко заставил подняться.
— Ничего не трогай — порежешься, — произнес он уже тише.
Но было уже поздно: Карла сжала руку в кулак, пряча маленькую, щиплющую ранку.
— Ты и так вошел без разрешения, так что будь добр, не указывай мне, что делать! — раздраженно потребовала Карла.
— Смотри-ка, ты все же успела порезаться! — Лукас буркнул что-то на испанском, по-видимому какое-то ругательство.
— Отойди, пока еще больше себе не навредила.
Карла знала, что Лукас прав, — она слишком слаба и не сможет убрать разбитое стекло, — но не могла разжать онемевшие пальцы. Она крепче вцепилась в раму.
— Мне не нужна твоя помощь, забирай телефон и проваливай! — в отчаянии крикнула она.
— Ты выглядишь просто ужасно…
— Спасибо!
— Белая как простыня, — продолжал Лукас.
Он отпустил ее, и Карла тут же покачнулась.
Дальше все происходило точно во сне. Притянув к глазам ее ладонь, Лукас стал внимательно осматривать порез. Второй рукой Карла продолжала сжимать картину.
— Стекла вроде нет, — пробормотал он, перевязывая ранку носовым платком. — Давно ты болеешь?
— Ничем я не болею, я же сказала, мне просто нужно выспаться, поэтому, если ты не возражаешь… — как ребенок, заныла Карла.
Она знала, что ее поведение просто смешно, но не могла ничего с собой поделать. Лукас заботливо убрал выбившуюся прядь волос ей за ухо и дотронулся до висков.
— Так больно? Не отвечай, и так вижу, что больно.
Он придвинулся к ней. Карла замерла, не в силах шевельнуться. Он очень близко, она чувствовала жар его тела. Тонкий, чуть уловимый мужской запах просто сводил ее с ума. Казалось, запахи, звуки, эмоции — все усилилось, стало ярче. Карла пристально смотрела на Лукаса, погрузившись в свои мысли. Он же воспользовался
Только по едва слышному звуку Карла поняла, что Лукас положил картину на пол.
Вдруг ей стало совсем плохо.
— Кажется, меня сейчас стошнит, — промямлила она.
Он обнял ее и повел вперед, под ногами хрустели осколки стекла. До ванной они добирались спустя вечность, и Карла скрылась в успокоительном сумраке.
Она умылась, пригладила волосы, немного пришла в себя и вышла. Лукас, как и ожидалось, все еще был в доме. Рядом с ним Карле всегда хотелось выглядеть великолепно, но сейчас это было невозможно — боль измучила ее.
Сейчас все складывалось так же, как и в Таиланде, даже хуже. Как же ей не хотелось еще раз переживать подобное унижение!
— Так, значит, это отголоски той лихорадки? — прозорливо заметил Лукас.
Карла, держась одной рукой за стену, медленно пошла к спальне.
— Видимо, да. Раньше такого не было, — прохрипела она.
Голова все еще кружилась. Ее снова начало тошнить. В желудке было пусто. Последние шаги дались с огромным трудом. Скорее бы оказаться в темной комнате, тогда все будет хорошо…
— Не включай свет и вообще не входи сюда! В конце концов, это моя спальня, — тихо произнесла Карла.
— Почему ты раньше ничего мне не сказала? — спросил Лукас.
Карлу снова охватила злость, но сил кричать не было, поэтому она только прошептала:
— Я сама об этом не знала.
— Это все твой характер!
— Я вся в маму.
И тут Карла осознала, что если уж она сама не может выставить Лукаса за дверь, то Маргарет Амбрози справится с этим превосходно, да еще и с превеликим удовольствием.
Карла осторожно присела на кровать. Нужно было выпить обезболивающее — последняя таблетка не успела подействовать, ее смыло в унитаз.
Лукас, словно не слышав предупреждения Карлы, вошел вслед за ней.
— Я же попросила тебя… — пробормотала она.
Он сел перед ней на колени и снял с ее ног мягкие тапки.
— А то что? Потеряешь самообладание? — поддразнил Лукас Карлу.
— Да.
Его руки были невероятно горячими, почти обжигающими. Ей было то жарко, как под палящим солнцем пустыни, то холодно, точно среди снегов Антарктиды. Прекрасное завершение праздника, о чем еще можно мечтать?
— Ничего, ничего, оправилась же я после Таиланда… Вот и сейчас все будет хорошо.
Лукас поднял Карлу, и она уткнулась носом ему в плечо, вдохнула знакомый аромат. Ах, как ей хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Сняв с кровати плед, он уложил Карлу и накрыл ее. Облегченно вздохнув, она медленно опустила голову на подушку.
— Дай мне обезболивающее и стакан воды. Мне сразу станет лучше, — попросила она.
Лукас мягкими шагами пошел в ванную, нашел лекарство, налил воды и вернулся. Пока Карла пила, он придерживал ей голову. Затем она вновь облокотилась на подушку.