Истины нет

Ефимкин Максим

Ходящий стал покрываться черной сетью.

— Стой, — эдали ухватился рукой за предплечье йерро, — дай я. Не надо никого убивать. Мальчишка мог просто испугаться. Да и риска никакого.

Кйорт опустил аарк и жестом предложил зверовщику действовать. Арлазар ухмыльнулся, присел у ограды, опершись на нее спиной, и впал в транс. Не спеша потекло время. Все с интересом ждали, что же будет. Прошло около пятнадцати минут. Стал накрапывать мелкий дождик.

Арлазар открыл глаза, от былой веселости не осталось и следа.

— Пошли, все в порядке.

Подпрыгнул,

подтянулся на руках и одним махом оказался внутри сторожевика. Вскоре послышался звук отодвигаемого засова и скрип обернутых ржавчиной петель. Отряд быстро прошел внутрь.

— Что это было? — хмуро спросил ходящий.

— Я не знаю, — неуверенно ответил эдали. — Сейчас сами все увидите.

Он закрыл ворота и пошел вперед. Наказал Ратибору присмотреть за конем: расседлать, напоить, накормить, вычистить и пристроить под небольшим навесом, сбоку от сруба, а остальных поманил за собой. Ратибор, как ни горел от любопытства, но ретиво кинулся выполнять приказ.

Арлазар, Амарис и Кйорт друг за другом вошли в дом. С виду все было на своих местах. Даже в печи тлел огонь, а сбоку стоял казанок с теплой похлебкой из вяленого мяса. На грубом дощатом столе стояли четыре деревянные миски, лежала буханка черствого хлеба, грудой была навалена зелень и дикий редис. Стоял кувшин с тюрей.

— Не думаю, что это нас ждали, — заметил ходящий, держа аарк наготове.

— Идем за мной, — Арлазар взял со стены факел и поманил остальных.

Указал на лесенку, скрытую в тени:

— Эта ведет к «гнезду».

«Ласточкино гнездо» было большим каменным мешком, высеченным прямо в скале, с четырьмя узкими бойницами и широкими скамьями. У стены стояло два тяжелых заряженных арбалета. Еще два полегче валялись в стороне. Тут же россыпью лежало с два десятка болтов — древко из железного дерева, стальные наконечники. В оружейной подставке стояло три зазубренных палаша.

На полу с открытыми безумными глазами лежал юноша. Копна светлых, как солома, волос была местами заляпана грязью и кровью. В неровном свете факела отчетливо виднелись пятна крови и на одежде, и на полу. Он пытался ползти, но тело его не слушалось. Розовая слюна стекала из приоткрытого рта, размазываясь по полу и прижатой к нему щеке.

— Что с ним? — спросила Амарис.

— Бегун укусил, — ответил Арлазар. — Его парализовало. Сейчас у него отекают легкие, и вскоре наступит смертельное удушье. Я могу вернуть его, но надо ли это нам?

— Узнать, что случилось. Почему он стрелял в нас, — начала было девушка перечислять очевидное.

— Искаженник, — скривился ходящий. — Он ничего не скажет.

— Это что еще за чмур? — спросила Амарис.

— Его восприятие искажено воздействием существ из другого Мира. Он в нас может видеть кого угодно: от бесов до гигантских многоножек. Какой конкретно дух занялся им, я не знаю. Возможно, он видел проплывающего не так давно Эллоаро и тронулся. Но это значения не имеет: он теперь лишь мешок с мясом. Кукла.

— А где остальные?

— Он или убил их и спрятал, или их попросту здесь нет. Они могли

погибнуть в лесу при любых обстоятельствах.

— Кроме него никого нет, — заверил зверовщик. — Я все осмотрел: даже коней нет. Этот продержится еще с час. Нам надо решить, как с ним поступить.

— Но, может, есть способ узнать, что произошло? — поинтересовалась элуран.

— Есть, но я не буду к нему прибегать, — ответил Кйорт. — Я еще не готов к драке.

Аарк засверкал белым светом и одним касанием прекратил страдания несчастного.

— Прямо вот так? — холодно спросил Арлазар.

— Вскоре он обратился бы в пустулу да залил все тут глистами и гноем, — веско заметил ходящий и стал спускаться вниз. — Прикажи своему пацаненку прибраться тут.

В доме все было по-прежнему. Ратибор все еще занимался конем, успокаивающе трещал огонь, барабанил по крыше ленивый редкий дождь, запах еды будоражил желудки. Кйорт подошел к котлу и принюхался.

— Ты же не собираешься это есть? — послышался голос зверовщика.

— Отчего? Еда вполне пригодная, теплая и готовая. Этот малый готовил для себя и друзей. Едва ли он хотел отравиться.

— Но ты сказал…

— Я сказал, что он видит вещи не так. Но самые главные инстинкты: самосохранение, потребность в еде и размножении — тяжело подавить. А потому даже искаженник, если он до того ел человеческую пищу, не станет пихать себе в рот стекло или другую несъедобную дрянь.

Ходящий отставил аарк к стене, пододвинул к столу чурбан, заменявший тут табурет, и плеснул в миску большой черпак варева.

— Ну и самое главное — меня довольно тяжело отравить местными ядами, — добавил он и наполнил миску до краев. — Кстати, если боишься, то предложи сначала попробовать этот прекрасный навар какой-нибудь животинке. Подруга твоя подойдет.

Амарис вспыхнула от гнева. Арлазар нахмурился, а ходящий как ни в чем не бывало взял в руку пук петрушки и вприкуску стал быстро поедать суп.

— Да ладно, — прочавкал он между ложек. — Я попробовал. Еда годная. Неужели вы думаете, что я хочу, чтобы мой проводник слег от живота? Плюс нам надо поговорить, а на голодный желудок я этого делать не хочу.

Арлазар легко улыбнулся и взял миску.

— Ратибор! — позвал он. — Ты скоро? У нас есть троглодит, он, кажется, способен опустошить весь котелок.

Дверь скрипнула, и показался Ратибор. Увидев, что все уселись за стол, он довольно постучал рукой по животу, на секунду исчез за дверью, но сразу же появился и примкнул к остальным.

— Думаю, одному из нас следует находиться там, — ходящий указал пальцем на потолок в направлении «ласточкиного гнезда». — Никого же тут трупы не пугают?

Арлазар согласно кивнул и поднялся, прихватив с собой миску. Но йерро его остановил.

— Мальчик или элуран.

Эдали кивнул.

— Ратибор, бери еду, поднимись. Ты в первом охранении, — зверовщик напихал по карманам юноши зелени, сухих ягод и несколько кусков вяленого мяса. — Труп сдвинь, не бойся. За ночь он лишь окоченеет, так что вони не будет.