Источник опасности
Шрифт:
– Ты понимаешь, что натворил? Имеешь хоть малейшее представление?
Слова, вырвавшиеся из уст капитана, удивили его самого, потому что он совсем не собирался произносить их. В равной степени он не хотел никакого насилия, но его кулак сам сжался и приготовился к удару. "Боже мой, - подумал Хегг, - неужели я хочу убить юношу?" Мышцы капитана были удивительно развиты в результате пребывания на множестве планет с повышенной силой тяжести, а его кулак в металлической перчатке мог сломать челюсть Сонни, а может быть, даже шею. Потребовалось немалое напряжение воли, чтобы успокоиться
Хегг снял перчатки и принялся растирать шею, чтобы снять напряжение.
– Я ведь уже сказал, капитан, что сожалею о случившемся. Видите ли...
– Неужели ты не можешь понять, Сонни? Никакие сожаления не помогут, если я погибну. У тебя есть опыт участия в полевых экспедициях на Земле. Как ты думаешь, что произойдет в проклятой пустыне Гоби - или где еще там ты побывал, - если ты забудешь наполнить бак душа?
– Я...
– Так вот, ничего не произойдет. Просто кто-то не сможет принять душ и будет ходить некоторое время грязным, вот и все. А что случится здесь в такой же ситуации? Два человека могли погибнуть, вот что! Неужели ты не замечаешь разницы, мистер школьник?
Лицо Сонни Грира покраснело, а затем внезапно побледнело от ярости, но он сдержался. Робсон стоял в дверном проеме, держа шлем в руках, и следил за происходящим.
– Успокойтесь, капитан, - тревожно произнес он.
– Не надо заходить слишком далеко.
– Нет, профессор, капитан совершенно прав, - вмешался Сонни. Его голос дрожал - трудно сказать, от гнева или каких-то других эмоций.
– Я полностью заслужил эти упреки.
– Да я и сам вышел бы из себя, окажись я в подобной ситуации.
Аркадий смотрел на них со своей койки и молчал. Капитан Хегг повернулся к ним спиной - чтобы не видели его лица - и расстегнул герметический скафандр. Он чувствовал, как его зубы оскалились, словно у зверя, готового укусить. Хладнокровная часть его мозга оценивала поведение, и капитан удивлялся своей жестокости по отношению к юноше. Хегг заставил себя снять скафандр и медленными, выверенными движениями уложил его на место. Все в порядке, он снова контролирует свое поведение, держит себя в руках. Аркадий помогал Робсону убрать скафандр в шкафчик; они слышали слова капитана, но не вмешивались.
– Послушай, Грир. Против тебя лично я ничего не имею, надеюсь, тебе это понятно.
– Голос капитана звучал спокойно и размеренно.
– Я знаю, капитан. Иногда вы бываете жестоким, но всегда справедливым.
Хегг решил не обращать внимания на едва заметные насмешливые нотки в словах Сонни.
– Очень приятно, что ты согласен со мной. Значит, поймешь, что мои действия продиктованы не личными чувствами, а существующими правилами и заботой о благе экспедиции. Тебе приходилось слышать об оценке поведения всех, кто работает за пределами Земли?
– Нет.
– Я так и думал. Такая система не является секретом, но ее просто не хотят рекламировать. Правила очень просты. Два выговора - и ты больше никогда не будешь работать в планетарных экспедициях, да и вообще в Космической инспекции. Сегодня ты получил свой первый выговор.
– Что вы хотите этим сказать?..
–
– Боже мой, капитан, но ведь ничего не произошло! Обещаю, что подобного больше не случится. Я буду стараться изо всех сил - только не сообщайте на Землю.
– Ты будешь стараться изо всех сил именно потому, что я сообщу о твоем промахе. Если бы я был достаточно крут, то послал бы первое сообщение, когда ты не проверил предохранительный клапан на скафандре Робсона, и уже сейчас речь шла бы о твоей замене. Я считаю, что из тебя не получится хорошего космического исследователя.
Капитан повернулся и пошел прочь - насколько это было возможно в ограниченном пространстве купола. Сонни смотрел на его спину и беззвучно шевелил губами.
– Я проголодался, - заметил Аркадий, заглядывая в кастрюлю, стоявшую на электрической плите. В ней что-то булькало.
– Как всегда, пахнет очень вкусно. Кто-нибудь составит мне компанию?
– Положи мне, Аркадий, - произнес Робсон, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.
***
– У меня создалось впечатление, капитан, что ваше суровое обращение возымело эффект, - сказал Робсон, глядя в иллюминатор и ожидая возвращения Аркадия и Сонни.
– Прошло уже больше двух недель, и наш молодой ученый изменил свое поведение, относится к исполнению обязанностей серьезно и очень внимательно.
– Боюсь, не так уж серьезно. Он снова принимается шутить.
– Капитан Хегг пошевелил длинными пальцами, уставшими от работы на принтере. Он готовил отчет.
– Ему следовало бы все время быть серьезным.
– Думаю, капитан, вы напрасно беспокоитесь. Человек может обладать чувством юмора и все-таки серьезно относиться к исполнению своих обязанностей. Боже мой, капитан, вы никогда не жалуетесь на мои шутки, хоть и не считаете их смешными.
– Здесь ситуация совершенно иная, профессор. Независимо от вашего самочувствия вы всегда исполняете свою работу одинаково - методично и правильно.
– Некоторые называют такое поведение скучным, как у старой девы.
– На Земле такой термин, может быть, и считался бы правильным - там трудно совершить критически важные ошибки. Здесь же речь идет о том, чтобы выжить. А посему человек может вести себя должным образом либо потому, что это заложено в его характере, либо заставить себя научиться правильному поведению. Есть люди, которым это никогда не удается, тогда они остаются на Земле и работают там. Я спал бы куда спокойнее, если бы наш минералог был в их числе.