Источник пустого мира
Шрифт:
— У тебя в холодильнике хоть что-нибудь натуральное есть? Составы длиннее, чем в моих снадобьях!
— Попробуй антидотом! — громко посоветовала я.
— От этой химии антидоты не спасают! — донеслось до меня. — Тут один список консервантов страшнее цикуты!
Я закатила глаза к недавно побеленному потолку, которому вскоре предстояло узнать, что существуют такие понятия, как «бардак», «полный бардак», «катастрофа» и «Дружина в двухкомнатной квартире».
Для начала было решено катастрофу перенести на кухню, где уже воцарился Веслав. Свое боевое одеяние он сбросил, непонятно
— Хоть что-нибудь! — хмыкнул он, закатывая глаза. — Ну, яйца, что ли…
— Можно тухлые, — вставил спирит, — или с пте-енчиками…
Но я только головой покрутила в полном онемении. Я задавала себе тот же вопрос, который услышала от Ипполиты, и, надо сказать, была в полном ужасе.
Ну, вот за что в него можно было влюбиться?!
Мало того, что он похож на Пушкина, которого полгода морили голодом, а потом запихнули в одежку Льва Толстого, так что у него с головой?! Волосы алхимика, обычно черные и кучерявые, теперь были обкорнаны самым странным и неравномерным образом: спереди и слева — чуть ли не налысо, а все остальное — кое-как, кочками.
— А… что это у тебя на голове? — осторожно поинтересовалась я. Алхимик, тщательно анализируя одним глазом сосиски, буркнул:
— Постригся.
Мне еще предстояло узнать, что у него свои понятия о стрижке: когда волосы становились слишком длинными и могли, по его мнению, повредить работе, Веслав просто отрезал лишнее тем, что попадалось под руку, будь то скальпель или ножницы для заготовки трав. И, конечно, не прибегая к зеркалу.
— Ну, знаешь! — гневно продолжил алхимик тем временем. — Я к тебе несусь через полстраны, а у тебя и пожрать дома нечего!
— Натуральный продукт, — обиделась я. — Называются «Молочные», так в рекламе сказано…
И «через полстраны» — это, стало быть, из Смоленской области? И вообще, с какой стати я должна оправдываться перед этим…
Весл тем временем побросал сосиски в воду и принялся рыться по карманам своей одежины. Я с трудом удержалась, чтобы не попросить его выбросить эту дрянь с моей кухни, и присела рядом с остальными.
— Есть что-нибудь новенькое?
— А как же, — тут же выпятил грудь Эдмус. — Вообрази, я стал папашей! Ну, правда, событие произошло без меня, я был занят Чумой Миров, а когда вернулся — по дворцу уже летали два маленьких смерча. Цепеок уже почти был при смерти, да и дворцовая челядь тоже. Сыновья все в меня, вернусь — воспитаю на свой лад, конечно, если…
Тут он умолк и принялся ковырять в зубах вилкой. Если вернется. Радость от встречи с остальными сразу как-то улетучилась. Открытие Арки значит еще одну опасную миссию, и кто знает, даже если мы вернемся, может, Эдмус застанет своих сыновей уже стариками? Время в разных мирах откалывает такие странные штуки.
— Йехар, а ты?
— У меня все хорошо, Оля, — соврал странник с таким натужным выражением лица, что
Виола пожала плечами. У этой все всегда было: «нормально», «путем» и «ой, шика-арненько!» — в случае, если за нее отвечала ее вторая сущность.
Веслав тем временем достал внушительную емкость с прозрачной жидкостью и многозначительно поболтал ей в воздухе.
— Последняя разработка. Безвредный индикатор синтетики. Чем ядовитее цвет при реакции — тем меньше натуральных веществ… Ну, заодно и испытаем!
Мы даже не попытались его остановить. Опередить алхимика, да еще когда у него в руках емкость — невозможно, что в теории, что на практике.
— Содержание натуральных веществ — ноль целых, пять десятых процента… — с гаденькой улыбочкой протянул Веслав и извлек из кастрюли сосиску, окрашенную в психоделическую радугу. Казалось, что ее всю обрисовали текстовыделителями. — «Молочные», а? Спорим, что и молоко в них соевое.
И он отхватил зубами изрядный кусок с комментарием:
— Так я и думал. Есть невозможно, — и откусил еще раз.
В результате наш обед, то есть, наверное, поздний ужин, а пожалуй, что и ранний завтрак блистал нереальной палитрой кислотных тонов. Йехар с опаской поинтересовался, точно ли индикатор безвреден, и получил ожидаемый ответ:
— Если что — похороним, — и со вздохом приступил к трапезе.
За столом разговор крутился, конечно, вокруг будущей миссии. Я утверждала, что нужно предупредить Игнатского, как моего прямого начальника, и Макаренко, как главу Темного Отдела. Веслав решительно возражал.
— Помяни мое слово, твоего начальничка хватит инфаркт, — говорил он, сурово указывая на меня радужной сосиской, — а повесят его на тебя… Лучше смыться по-тихому в Арку, ну, можешь записочку оставить…
— «Пошла спасать мир, какой не знаю», — добавлял Эдмус. Он сосредоточенно макал сосиску в вишневый йогурт, — «от чего — не знаю тоже, когда вернусь — не имею понятия, завещание в левом ящике…», ум-м…
— Тебя не пытались обучать оведению за трапезой? — поморщился Йехар, глядя, как покрытая йогуртом сосиска целиком исчезает в пасти у спирита. Тот энергично закивал.
— Можешь не говорить, чем это кончилось, — разрешила Виола.
Спирит развел руками и возвел очи к моему потолку.
Я тем временем интересовалась обстоятельствами появления знака.
— То же, что и всегда, — морщился Веслав. — Я был первым. Отмерял кое-что… ну, и…
— И твоей лаборатории, конечно, нужен ремонт? — невинно осведомилась я.
— Нет. Это мне нужна новая лаборатория. К счастью, костюм, да еще кое-что уцелело, — при слове «кое-что» его тревожные глаза пробежали по моему лицу с очень странным выражением. — А дальше как всегда.
Виола, которая уже переключилась на нас, качала головой с сомнением. Она что-то подсчитывала на пальцах и явственно ждала, пока все умолкнут и можно будет выговориться.
— Да, как всегда, — сказала она потом. — Сколько же это будет длиться? Эти вызовы? Пока мы не погибнем? Пока во все миры равновесие не вернем?