Источник силы

Форчун Дион

— Мне кажется, что я теряю голову, — заявил наш посетитель.

— В чем это проявляется? — спросил Тавернер.

— Не могу выполнять свою работу. Не могу спокойно сидеть. Не могу делать ничего, как только колесить по стране на машине, мчась во весь опор. Взгляните на записи полицейских в моих водительских правах. — Он протянул густо исписанные права. — В следующий раз они посадят меня в тюрьму, и это меня прикончит. Если они запрут меня в четырех стенах, я буду биться, как жук в бутылке, пока не разобьюсь. Если я не смогу двигаться, я сойду с ума. Единственное облегчение —

это скорость, это ощущение, что я куда-то мчусь. Я еду, еду и еду до полного изнеможения, затем влетаю в ближайшую придорожную ночлежку и сплю, но это не приносит мне облегчения, ибо я погружаюсь в сновидения и тогда мне кажется, что все становится еще реальнее, и я просыпаюсь еще более безумным, чем прежде, и опять сажусь за руль.

— Что у вас за работа? — спросил Тавернер.

— Автогонки и полеты.

— Вы случайно не Арнольд Блэк? — задал вопрос Тавернер.

— Это я, — сказал наш пациент. — Слава Богу, я еще не утратил самообладания.

— У вас недавно была авария, не так ли? — продолжал расспрашивать мой коллега.

— Именно с нее все и началось, — ответил Блэк. — До этого я был в полном порядке. Полагаю, я сильно ударился головой. Три дня провел без сознания, а когда оно вернулось, то ощутил себя не в своей тарелке. С тех пор все и тянется.

Я решил, что Тавернер откажется от больного, поскольку его вряд ли мог заинтересовать обычный ушиб головы, но вместо этого услышал:

— Что заставило вас прийти ко мне?

— Я оказался в безвыходном положении, — сказал Блэк. — Я побывал у двух или трех светил, но никакого толку от них не добился. Фактически, я сейчас иду от самого яркого из них. — Он назвал имя знаменитости. — Предложил мне провести месяц в постели и хорошо питаться. Я брел по дороге и на глаза мне попалась ваша медная табличка, вот я и здесь. Почему? Разве я не по вашему профилю? Чем вы занимаетесь? Детскими или старческими болезнями?

— Раз судьба направила вас ко мне, по-видимому, вы по моему профилю, — ответил Тавернер. — Теперь опишите мне физическую сторону вашей болезни. Что вы при этом чувствуете?

Наш пациент смущенно заерзал на стуле.

— Я не знаю, — сказал он. — больше всего я ощущаю свою глупость.

— Это, — сказал Тавернер, — часто бывает пробуждением мудрости.

Блэк посмотрел в сторону. Чувствовалось, как он мучительно пытается напустить на себя беспечный вид. Наконец, после долгой паузы, он выпалил:

— Я чувствую себя так, как будто я влюблен.

— И сильно вы увлечены? — поинтересовался Тавернер.

— Нет, совсем нет, — ответил пациент. — Я не влюблен, я только чувствую себя так, как будто я влюблен. Здесь нет никакой девушки, во всяком случае, такой, которая была бы мне известна, и тем не менее я влюблен, ужасно влюблен — в женщину, которой не существует. И это не влюбленность кота, это говорит все самое благородное и лучшее, что есть во мне. Если я не смогу найти ту, которая ответит мне такой же любовью, я совсем потеряю голову. Все время я чувствую, что где-то она должна быть, что внезапно ока появится. Она должна появиться. — Он яростно сжал челюсти. — Вот почему я Шк

много езжу. Я чувствую, что за следующим поворотом найду ее.

Лицо мужчины задрожало, и я увидел, что руки его покрылись испариной.

— Есть ли у вас какое-нибудь мысленное представление о женщине, которую вы ищете? — спросил Тавернер.

— Ничего определенного, — сказал Блэк. — Ко мне приходит лишь ощущение ее. Но когда я ее увижу, я ее узнаю. Я уверен в этом. Вы думаете, эта женщина существует на самом деле? Вы считаете, что я когда-нибудь встречу ее? — Он обращался к нам с трогательным детским пылом.

— Во плоти она или нет, я сейчас сказать не могу, — произнес Тавернер. — Но в ее существовании я не сомневаюсь. А теперь скажите, когда вы впервые заметили это ощущение?

— Впервые я это почувствовал, — стал объяснять Блэк, — когда мы вошли в пике, уложившее меня в постель. Мы опускались все ниже и ниже, быстрее и быстрее, и как раз в тот момент, когда вот-вот должен был произойти удар, — я ощутил нечто. Я не могу сказать, что я увидел что-то, но я почувствовал глаза. Вы понимаете, что я имею в виду? Когда я очнулся через три дня — я был влюблен.

— Что вам снится? — спросил Тавернер.

— Разное; ничего особенно кошмарного.

— Не замечали ли вы в том, что вы видели во сне, сходства с чем-то, что вам уже знакомо?

— Теперь, когда вы упомянули об этом, я думаю, что да. Все происходит в лучах яркого Солнечного света. Нельзя сказать с уверенностью, чтобы это был Восток, но что-то похожее.

Тавернер положил перед ним книгу о путешествии в Египет, иллюстрированную акварелями.

— Что-то похожее на это? — спросил он.

— Вот это да! — воскликнул Блэк. — Очень похожее. — Он впился взглядом в рисунки, а затем внезапно оттолкнул книгу от себя. — Я не могу смотреть на это, — сказал он. — Это заставляет меня ощущать что-то такое… — в поисках сравнения, он положил руку на солнечное сплетение, — как если бы у меня выпал живот.

Тавернер задал нашему пациенту несколько вопросов, а затем попросил его сообщать ему, если болезнь получит дальнейшее развитие, сказав при этом, что в нынешней фазе его болезнь лечить невозможно. Будучи знаком с методами Тавернера, я понял: это означает, что ему необходимо время для психического исследования пациента, в чем он был особенно искусен, используя свою тренированную интуицию для исследования умственных способностей пациентов точно так же, как другой человек может использовать микроскоп для изучения тканей их тел.

Поскольку была вторая половина пятницы, а Блэк был нашим последним пациентом, после его ухода я мог считать себя свободным и медленно отправился по Харли-Стрит, размышляя над тем, как провести свои выходные дни, когда на меня неожиданно свалилось приглашение. Срезая угол и проходя через дворик позади дома, я увидел Блэка, выводящего машину из гаража. Он тоже меня заметил и дружески приветствовал.

— Надеюсь, вы не против поездки на машине? Я снова отправляюсь в путь. Может, присоединитесь ко мне в погоне за прекрасной незнакомкой?