Источник Вознесения
Шрифт:
Ниже стояли подписи всех двадцати трех членов Ассамблеи.
Потрясенный, Эленд опустил бумагу.
– Что? – спросил Хэм.
– Меня только что свергли…
Часть третья
Король
28
Разрушения,
– Позвольте уточнить, правильно ли я понимаю, – Тиндвил говорила ровным, спокойным голосом, который почему-то звучал жестко и неодобрительно, – что в основном законе королевства есть оговорка, позволяющая Ассамблее свергнуть короля?
– Да, – подтвердил Эленд, слегка поникнув головой.
– И вы сами этот закон написали?
– Большей частью.
– Вы сами написали в своем собственном законе, что вас могут сместить? – уточнила Тиндвил.
Их компания – к тем, кто ехал в каретах, присоединились Колченог, Тиндвил и капитан Дему – расположилась в кабинете короля. Народу было так много, что стульев не хватило, и Вин – она уже переоделась в брюки и рубашку – устроилась поодаль, на стопке книг. Тиндвил и Эленд стояли, остальные сидели: Бриз с чопорным видом, Хэм расслабленно, Призрак – раскачиваясь в попытке удержать стул на двух ножках.
– Я специально вставил эту оговорку. – Одной рукой Эленд упирался в стекло массивного витража, разглядывая темные детали узора. – Эта земля увядала под рукой жестокого владыки тысячу лет. Все эти годы философы и мыслители мечтали о государстве, в котором плохой правитель мог быть устранен без кровопролития. Я стал королем в ходе непредсказуемой и уникальной последовательности событий и посчитал себя не в праве навязывать свою волю – или волю своих потомков – целому народу. Я хотел основать государство, в котором монархи несли бы ответственность перед своими подданными.
«Иногда он будто не говорит, а с листа читает», – подумала Вин.
«Ты не такая, как он», – словно шепнул вдруг голос Зейна.
Она прогнала эту мысль.
– Со всем уважением, ваше величество, – продолжала Тиндвил, – но это одно из глупейших деяний, о которых я когда-либо слышала.
– Это ради блага королевства, – возразил Эленд.
– Это чистый идиотизм, – отрезала Тиндвил. – Король не подчиняет себя капризам другого правящего органа. Он тем и ценен для народа, что его авторитет непререкаем!
Вин редко видела Эленда таким расстроенным; от печали в его глазах она внутренне сжалась. Правда, в глубине души ощущала невольную радость. Эленд больше не король. Теперь наконец прекратятся упорные покушения на его жизнь. Он опять станет просто Элендом, и они смогут покинуть город. Уйти туда, где все не так сложно.
– Как бы то ни было, – начал Доксон, – мы должны что-то предпринять. Обсуждение благоразумности принятых
– Согласен, – поддержал Хэм. – Итак, Ассамблея пытается тебя выпихнуть. Что мы можем по этому поводу сделать?
– Мы не можем им уступить, это ясно, – вмешался Бриз. – И вообще народ уже сверг одного правителя год назад! Не стоит поощрять дурные привычки, по-моему.
– Надо подготовить ответ, ваше величество, – продолжал Доксон. – Что-то осуждающее этот обманный маневр, совершенный как раз в то время, когда вы вели переговоры о безопасности города. Теперь я понимаю, что они специально устроили заседание в то время, когда вы не могли присутствовать.
Продолжая смотреть в темное окно, Эленд кивнул:
– Уже нет необходимости звать меня «ваше величество», Докс.
– Чепуха. – Скрестив на груди руки, Тиндвил стояла у книжного шкафа. – Вы по-прежнему король.
– Я потерял поддержку народа, – покачал головой Эленд.
– Зато осталась поддержка армии, – парировал Колченог. – И это делает тебя королем, что бы там ни говорила Ассамблея.
– Точно, – подтвердила Тиндвил. – Если забыть о глупых законах, власть по-прежнему принадлежит вам. Мы должны ужесточить военное положение, ограничить передвижение по городу. Захватить ключевые позиции, а членов Ассамблеи посадить под домашний арест, чтобы ваши враги не могли поднять восстание.
– Мои люди будут на улицах до рассвета. – Колченог аж подался вперед.
– Нет, – едва слышно проговорил Эленд.
Наступила тишина.
– Ваше величество? – первым нарушил ее Доксон. – Но это в самом деле наилучший выход. Мы не можем позволить, чтобы враждебная вам клика набрала силу.
– Это не клика, Докс! – повысил голос Эленд. – Это избранные представители Ассамблеи.
– Ассамблеи, которую создал ты, мой дорогой друг, – улыбнулся Бриз. – У них есть власть, потому что ты ею поделился.
– Закон дает им силу, Бриз, – стоял на своем Эленд. – И мы все ему подчиняемся.
– Глупости, – махнула рукой Тиндвил. – Вы король, вы и есть закон. Как только мы обезопасим город, можете созвать Ассамблею и объяснить ее членам, что вам нужна их поддержка. Кто не согласится, будет под арестом, пока не разрешится кризис.
– Нет, – твердо повторил Эленд. – Мы этого не сделаем.
– Тогда что? – поинтересовался Хэм. – Ты сдаешься?
– Я не сдаюсь, Хэм. – Эленд наконец повернулся к собравшимся. – Но я не стану использовать городские войска, чтобы надавить на Ассамблею.
– И потеряешь трон, – заметил Бриз.
– Будь благоразумен, Эленд, – поддакнул Хэм.
– Я не стану исключением из моих собственных правил!
– Не будьте глупцом. Вы должны…
– Тиндвил, – перебил Эленд, – вы можете относиться к моим идеям как хотите, но не называйте меня глупцом. Не надо недооценивать меня за то, что я открыто выражаю свое мнение!
Тиндвил застыла с полуоткрытым ртом. Потом поджала губы и села. Вин ощутила легкую волну удовлетворения.
«Ты сама его выучила, Тиндвил, – подумала она с улыбкой. – Теперь не жалуйся, что он осмелился тебе возражать».