Источник
Шрифт:
— Куэлап, — сказал Хэкетт, вытаскивая из кармана ингалятор и нажимая кнопку, — главный памятник культуры Чачапойя. Чачапойцы чаще всего строили крепости на вершинах холмов. Эти холмы, что возвышаются над лесными чащами, здесь и называют «кайма джунглей».
Росс удивился, что они фактически одни. Столь красивое место на первый взгляд должно было просто кишеть туристами. Пока Зеб и сестра Шанталь присели перевести дух, Хэкетт подозвал Росса к башне, расположенной на самой вершине. Строение было двадцати семи футов высотой,
Росс добрался до высшей точки древней крепости и смотрел на восток с высоты без малого десять тысяч футов над уровнем моря. Джунгли Амазонки простирались внизу, на сколько хватал глаз, а где-то вдали извивалась в безбрежной зелени сверкающая серебряная полоска. Казалось, миллионы миль отделяют это колоссальное открытое пространство от его дома и от тесных стен больничной палаты Лорен. Если бы она могла это видеть… Тоска и чувство вины, не отпускавшие Росса из-за того, что он бросил жену в одиночестве, лишь усилились. Однако в душе шевельнулось и кое-что еще — надежда. Он дал волю воображению и представил, что сад Орландо Фалькона — а вместе с садом и лекарство для Лорен — скрыт где-то посреди этих изумрудных просторов. При взгляде со старинной смотровой площадки казалось, что нет ничего невозможного.
Хэкетт указал на натоптанную дорогу вниз, в джунгли:
— Следующие подсказки ведут на восток, к реке. Дороге уже несколько столетий, и это единственный путь к Амазонке, так что, подозреваю, нам в Тарапото, а оттуда в Юримагуас на реке Уаллага, которая потом впадает в Амазонку. У нашего проводника Хуареса есть рация; как только выясним, в какой именно точке ваш священник вышел к реке, я свяжусь с ним. Хуарес нас подберет, и начнется вторая часть путешествия. — Англичанин махнул рукой в сторону Амазонки. — Полагаю, без карты в этом океане зелени ваша книга с указаниями будет просто бесценна.
Несколько секунд оба молча вглядывались в безбрежное пространство, погруженные каждый в свои мысли.
— Вы слышите? — вдруг спросил Хэкетт.
Росс прислушался к шуму ветра.
— Что слышу?
— Зов, — ответил Хэкетт, и на его губах мелькнула улыбка. — Зов приключений.
Стоило сияющему чистотой серебристому «лендроверу» отъехать от Тинго, за ним пристроилась заляпанная грязью «тойота-лендкрузер».
— Почему мы едем за этими гринго? Они знают, где золото?
Марко Базин отложил бинокль.
— Ты, Рауль, едешь за ними, потому что я тебе за это плачу. Держись подальше, но не выпускай их из виду. — Он снял панаму, почесал голову и бросил взгляд в зеркало: сидевший сзади смазывал пистолет. Еще совсем мальчишка, продолговатое смуглое лицо все в прыщах. — Каждый знает, что делать?
— Si, — промямлили его спутники, глупо ухмыляясь.
Базин поймал взгляд мальчика, смазывающего пистолет.
— Не забывайте, остальные
Хорошо, что у него нет здесь знакомых. С другой стороны, репутация время от времени весьма кстати. Знали бы эти любители, кто он, они бы выказывали больше уважения.
Марко взглянул на экран нового дорогого телефона, проверяя, есть ли сигнал, и сам себя обругал за глупость: новый аппарат был по размеру как обычный сотовый, но связь шла по последнему слову техники, через спутник. Он позвонил Торино, у которого был точно такой же телефон. Иезуит ответил после третьего гудка.
— Они в пути, — сказал Базин.
— Не выпускай их из виду. Я приеду, как только закончу дела в Лиме.
ГЛАВА 30
Юримагуас.
— А где твоя лодка, Найджел? — спросила Зеб, лениво растягивая слова. — Впрочем… — Она указала на сияющее белизной судно, выделявшееся на фоне неряшливых паромов и ветхих пароходиков, которые стояли в тихой речной гавани: — Наверняка эта.
— Откуда ты знаешь? — спросил Хэкетт.
— Угадала.
Поездка от Куэлапа до Юримагуаса заняла почти два дня, причем дорог хуже этих Росс раньше не видывал. Последний шестичасовой участок после Тарапото даже в «лендровере» буквально вывернул всех наизнанку. Больше всего выводила из себя даже не длительность поездки, а необходимость все время сидеть в машине. У Зеб, может, и был высокоорганизованный ум математика, зато чистота ее совсем не волновала, и когда наступала ее очередь садиться вперед, она клала ноги на приборную панель. Зеб словно нравилось провоцировать Хэкетта, который был так воспитан, что не решался с ней спорить.
Когда машина остановилась у лодки и Росс открыл дверцу, оказалось, что здесь градусов на пять — десять теплее, чем в горах, да и влажность существенно выше. Он выбрался наружу и стал разглядывать безукоризненно чистый катер Хэкетта. Теперь ему было понятно, почему говорят «порядок как на корабле». На ослепительно белом корпусе медными буквами было написано «Дискавери», а на борту царили до блеска начищенная латунь и лакированный тик.
— Какой милый корабль, — сказала сестра Шанталь.
Хэкетт сиял.
— «Дискавери» строили на заказ. Длина семьдесят футов, ходит на двух дизелях по сто пятьдесят лошадей — прямиком из Детройта.
— А коек сколько? — спросил Росс.
— Шесть кают.
Геолог вздохнул с облегчением. У каждого будет свой уголок.
Из моторного отсека появился невысокий жилистый человек с веселыми карими глазами, кожей медового цвета и густыми черными волосами. Белая футболка и синие джинсы сияли безупречной чистотой — под стать лодке. Это и был Хуарес — Хэкетт представил его спутникам.