Источник
Шрифт:
— Заткнись и отдай кристалл. Он принадлежит Риму и церкви, а не этим демонам.
Росс помедлил, затем наклонился, сунул руку в рюкзак и достал обломок монолита.
— Отдай! — потребовал Торино.
Росс протянул ему кристалл и вдруг бросил его мимо иезуита, так что тот упал на пол тоннеля прямо перед извивающейся гидрой.
На мгновение все замерло.
Как раз когда щупальца гидры потянулись к кристаллу, Торино прыгнул к нему.
И тут в тоннель хлынули нимфы, оттесняя Росса вверх, прямо в лапы гидре.
ГЛАВА 81
Этот осколок
Он видел, как Келли окружили свирепые нимфы. На миг их глаза встретились, и иезуита повеселил ужас в глазах ученого. Ему было почти что жаль беднягу. Келли до сих пор не понял, что иезуиту нечего бояться. Он крепче сжал кристалл, в полной уверенности, что Бог защитит его от зла, и вспомнил девиз ордена иезуитов: «Ad majorem dei gloriam» — «К вящей славе Божьей». Будучи генеральным настоятелем Общества Иисуса, Торино лишь исполнял свой долг: делал так, чтобы Источник служил вящей славе Божьей.
Хватка могучих щупалец усиливалась, и они утаскивали его все дальше и дальше от Келли. Торино цеплялся за пол в поисках хоть какой-то опоры, однако щупальца были куда сильнее. Вокруг метались черви, но они не нападали на иезуита, еще более укрепляя его веру в то, что Бог на его стороне. Даже демоны существуют лишь для того, чтобы испытывать праведников — они так же служат и повинуются Господу.
Миновав останки Петерсена и множество мертвых нимф, Торино оказался в кристаллическом гроте у Источника. Несмотря на царящее тут опустошение, монолит и гидра на вид совсем не пострадали. Белая толпа нимф стояла без движения — они наблюдали и напевали рефрен из двух повторяющихся нот, словно какая-то пародия на хор ангелов.
Внезапно щупальца отпустили иезуита. Гидра и нимфы замерли будто в ожидании. Прижимая к груди кристалл, Торино встал перед монолитом и молитвенно сложил руки.
— От имени святой католической церкви я заявляю ее права на этот Божий дар. Я клянусь освободить этот дар от демонов, которые его окружают, и использовать его силу, чтобы распространить волю Господа по всему миру.
К нему подошла нимфа и протянула руки, словно что-то прося. Торино помотал головой:
— Это принадлежит Святой церкви. — Он указал на монолит. — Все это принадлежит Риму.
Нимфа подождала еще несколько мгновений, затем отступила обратно, в толпу подруг. Одно из щупалец гидры обхватило правую ногу Торино, а другое — левую. Два других схватили его за руки и потянули в разные стороны. Иезуит сопротивлялся сколько мог, но щупальца были слишком сильны, и ему пришлось ослабить хватку. Когда обломок упал на землю и нимфы отнесли его к монолиту, Торино ожидал, что щупальца отпустят его. Однако они продолжали тащить его за руки, пока те не вытянулись по бокам наподобие
А потом пришла боль. Такой муки Торино еще не испытывал.
Вместе с болью промелькнула тень сомнения: как Бог допустил такое? Господь обязан вмешаться, чтобы он завершил священную миссию.
Тело гидры дрожало и пульсировало, пока щупальца медленно и неумолимо раздирали человека на части. Торино чувствовал, как рвутся мышцы. Почему?! Он все делал правильно. Все его поступки были направлены только на благо церкви. Иезуит услышал, как треснул левый локоть и порвались плечевые связки. И еще он услышал собственный крик: «За что, Господи?!»
Перед ним заплясали другие щупальца. В отличие от тех, что разрывали на куски тело, у этих были заостренные концы с острыми зубами и злыми красными глазами. Под пристальным взглядом нимф черви рассматривали иезуита: ангелы и демоны объединились ради пытки. Впрочем, как ни ужасны были черви, Торино был почти рад — ведь они несли избавление. Но почему он умирает здесь, в этом месте? У него еще много дел. Почему Господь его покинул?
Первый удар был так быстр, что Торино едва заметил силуэт червя, который проделал круглую дыру в его животе, а потом метнулся обратно, вытаскивая оттуда кишки. Торино опустил глаза, увидел вывалившиеся внутренности и завопил от отчаяния. Второй червь вгрызся ему в левое бедро. Даже когда третий оторвал все пальцы на левой руке, Торино не мог поверить, что Бог не придет ему на помощь.
Лишь в последние мгновения, когда щупальца оторвали от тела правую руку, а черви вонзили зубы прямо ему в лицо, мольбы о спасении сменились воплями проклятого.
Росс слышал крики Торино из тоннеля, однако смерть врага не доставила ему радости. Когда звуки стихли и кровь иезуита окрасила воду ручья, он чувствовал только страх — и еще стыд. Он пришел сюда с единственной целью — спасти жизнь Лорен, и в своем эгоизме ни разу не подумал о саде, о том, что тот должен выжить. Он вторгся в колыбель жизни, неся с собой смерть и разрушение. Он не только привел сюда Торино, но еще и не смог помешать его приспешникам уничтожить сад, убить нимф и повредить монолит.
Когда к нему подступили разъяренные нимфы и гидра, Росс понял, что он такой же чужак, как и Торино, — незваный вредоносный гость. Однажды нимфы спасли его от его собственных соплеменников; теперь им следует его наказать. Щупальца подобрались ближе, и он поборол в себе стремление вырваться. Вместо этого Росс невольно сжал в руках тяжелое распятие. Латинский крест длиной три дюйма с двухдюймовой перекладиной был шероховатым на ощупь. По центру в мягком металле шли буквы AMDG, что, как объясняла сестра Шанталь, было девизом ордена иезуитов, к которому принадлежал Орландо Фалькон: «Ad majorem dei gloriam» — «К вящей славе Божьей». Теперь он понимал, что и отец Орландо, и сестра Шанталь жили и умерли в соответствии с этим изречением: ставя веру в Бога выше учения церкви. Росс, невзирая на собственные убеждения, склонил голову перед чистотой их веры.