Исток бесчеловечности. Часть 2. Творец, создай себя
Шрифт:
– Вы помните, – констатировал вслух граф, – значит, способны представить себе меру моего милосердия. Можно было обойтись с рыбаком Бартоломео иначе.
– Почему вы, собственно, граф? –
– И это я слышу от того, кто поселил эльфов в пустыне и позволяет звать себя богом!
– Финном! – возмущённо поправил Оаль, белый лучник.
– А что такое финн?
– Заботливый всемогущий.
– То есть, бог.
– Ну… в общем, да.
Ключник захохотал. Некромант и эльф смотрели внимательно и ждали, пока он не успокоился.
– И всё-таки? Что за граф такой? – в последний раз простонав и промокнув глаза от слёз, спросил Штиллер.
– «Grapho-» – пояснил Родигер. – Я был поначалу…
– …составителем летописей, коллегой
– Архивариусом. Естественными науками я позже заинтересовался, когда лекции Биццаро послушал… А Констант был хронистом, вёл записи о Новом Мире, выкупал у бродяг путевые дневники, читал в Лиоде географию Приводья и троллью механику. Меня же интересовала сохранность старой культуры. Удалось воспроизвести по памяти античных философов, реконструировать шедевры классической литературы: поэзию, драматургию…
– Не ваш ли воспитанник чуть не свёл меня с ума кустарным Шекспиром?
– Театральный демон? Бедный… Йорик. Я приютил его в одной из могил там, внизу. Чудак так трогательно вспоминал о встрече в Лиоде! Знаете, в смысле стихосложения вам стоило бы ограничиться покупкой билетов на тролльи поезда.
Штиллер только рукой махнул, на смех сил пока не было. И заметил, что в ответ на резкое движение некромант показал блестящее остриё кинжала из раструба своего чёрного рукава. Родигер его боялся. Будто змея, ошибочно уверенная, что противник тоже ядовит. Увы, лишь до первого укуса.
Конец ознакомительного фрагмента.