Истоки американо-китайских отношений
Шрифт:
Принимая это во внимание, необходимо отметить, что реалии торговли с Китаем стали вполне определенной стороной двусторонних отношений, а выражавшееся некоторыми из тех американцев, кто писал о Китае, восхищение китайцами, уважение китайцев существовало как бы отдельно и никоим образом не превалировало даже и до Опиумной войны.
Профессор Миллер изучил отзывы о Китае тех, кто практически имел в тот период дела с китайцами. Это дало возможность получить представление о том времени. Вступление или вводное положение, гласящее, что купец-янки в это время был свободен от расизма, а также был в достаточной степени настроен антианглийски (был англофобом), что это производило на свет тесный союз (американцев) с китайцами против их общего врага, то есть против британцев, и ощущение или видение в китайской социальной системе (в системе
В Америке было довольно широко распространено мнение о ряде сторон взаимоотношений между американскими купцами, торговавшими в Китае и с китайцами. Например, утверждалось, что купец-янки был свободен от расизма. Он был настолько настроен против англичан, что это давало возможность американцам и китайцам выступать против англичан как против их общего врага.
В Китае на местном уровне существовали такие проявления демократии и социальной мобильности, которые были похожи на то, что существовало в Америке.
Итак, у американцев существовали вышеупомянутые заблуждения. Попутно отметим, что остатки некоторых из этих представлений иной раз проявляются и в настоящее время.
Утверждение о том, что американские купцы до 1840 года были свободны от расовых предрассудков (предубеждений), подтверждается этими записями. Только двое из 55 опрошенных проявляли интерес к расовой характеристике китайцев… Один из них говорил о природной среде, которой он и объяснял расовые различия. И он действительно был поставлен в тупик тем фактом, что китайцы, готтентоты и американские индейцы – все они жестоко обращались с женщинами, несмотря на громадные различия природной среды для каждой из трех этих групп (С. 21).
Один из наблюдателей утверждал, что поведение китайцев «вызывается более сутью (характером) и поведением властей, чем характером народа» (С. 22).
Некоторые авторы выражали очень теплые чувства по отношению к отдельным китайцам (С. 22).
Также под вопросом находится утверждение о том, что отношения с китайскими купцами, которые вели дела с иностранцами (с американцами), с необходимостью (с неизбежностью) отражали американское отношение (отношение американцев) к китайцам в целом (С. 22).
Профессор Миллер рассматривает и вопрос о расовых предрассудках у американцев по отношению к китайцам.
В отличие от англичан американцы, которые вели торговлю с китайцами, очевидно, считали неприемлемым для себя такое явление, как рабство. Одновременно неприемлемым для них был и расизм. Неприемлемым было и сочетание рабства и расизма. Вполне вероятно, что по прибытии в Китай у большинства из них не было никакой расовой предубежденности, так сказать, «белых людей» по отношению к китайцам как к людям иной, «желтой расы».
В то же время у американцев возникали вопросы. Вопрос, в частности, о том, почему китайцы так жестоко обращались с женщинами. Американцы видели, что китайцы обращаются с женщинами так же жестоко, как американские индейцы и готтентоты. Здесь находило свое проявление присущее американцам и китайцам различное отношение к человеческой личности и, в частности, к женщинам. Жестокость, доходящая до бесчеловечности, в обращении с женщинами, начиная с новорожденных младенцев и заканчивая отношением к женам и наложницам, – это то, что было присуще традиционным воззрениям и поведению китайцев в семье и в обществе. Здесь американцы и китайцы не могли найти общий язык.
Здесь же необходимо сказать, что о вопросе о расе, о расовых предубеждениях есть основания говорить и применительно к американцам, и применительно к китайцам. У обеих сторон были свои предубеждения, и встал вопрос о том, как избавляться от этих предубеждений.
Некоторые американцы считали, что упомянутая жестокость по отношению к женщинам вызывается в большей степени характером и поведением власти, чем характером народа в Китае. Это была попытка разграничить власти и народ Китая. Действительно, такое различие проводить необходимо, особенно когда речь идет о жестокости и бесчеловечности
Американцы также отмечали, что возможны теплые чувства по отношению к китайцам. Это также означало, что можно и нужно различать человеческую личность и власти в Китае. На личном уровне отношения между людьми определяются их индивидуальными склонностями и привязанностями, здесь возможны и дружба, и любовь, когда же речь идет о взаимоотношениях народов и тем более государств, тогда свою часто вредную роль играют власти, в данном случае по большей части власти Китая.
Обследования ситуации показали, что отношения между сообществами американцев и британцев в Кантоне скорее были дружественными, отношениями сотрудничества и близкими взаимоотношениями, чем отношениями вражды между этими двумя национальными группами (С. 23).
В моменты, когда иностранцы подвергались притеснениям или оскорблениям со стороны китайских официальных лиц, межнациональная вражда среди людей Запада обычно приостанавливалась (С. 24).
Внутри общего фронта людей Запада общий язык и культура на земле иностранцев связывали более тесно англо-американское сообщество в Кантоне. К 1825 году существенная вовлеченность людей этих двух наций в незаконную торговлю опиумом сцементировала их молчаливую Антанту (союз) в Кантоне. Это не укрылось от китайцев, которые именовали американцев «англичанами второго сорта» (С. 24).
Когда иностранцы попадали в Китай, когда они на практике имели дело с китайцами, тогда по большей части именно то, с чем они сталкивались, отношение к ним китайцев, поведение китайцев, побуждало иностранцев интуитивно и инстинктивно сплачиваться и понимать, что китайцы видят всех иностранцев как нечто целое, чужое и чуждое, против чего они, китайцы, как единое целое ведут своего рода борьбу в той или иной области отношений между людьми, государствами, народами, нациями.
История неоднократно свидетельствовала о том, что иностранцам, людям разных народов под давлением отношения к ним, политики по отношению к ним властей Китая, которую осуществляют по воле этих властей массы населения Китая, приходилось объединять усилия с целью защитить свои общие интересы от наступления со стороны китайских властей.
Существовавшие в Америке представления о некой «похожести» Китая на Запад, то есть на нашу собственную социальную систему… не нашли подтверждения в записях, которые оставили купцы (С. 24). Наоборот, критика деспотизма в Китае, карательной системы законов и была самой заметной, когда речь шла о свидетельствах всего этого (С. 24–25). Деспотия, тирания для купцов была тем же, что язычество для миссионеров-протестантов. Это означало, что все слабые места, все недостатки Китая виделись (рассматривались) как функции одного этого дефекта, как «нечистый источник, из которого устремлялся черный поток пороков с тем, чтобы заразить всю нацию». В глазах этих купцов Китай представлял собой такой режим, в котором каждый чиновник терроризировал тех, кто ему подчинялся, результатом чего были трусость, разложение (коррупция), продажность и обман (хитрость). «Их правительство в такой степени, что этим можно только восхищаться, приспособлено к тому, чтобы превращать их в лицемеров и мошенников». Так суммировал взгляды купцов на политическую систему Китая Эразмус Дулитл. Он в сжатом виде описывал эту систему следующим образом: «Это пример деспотии (тирании), где вам в глаза скорее бросается “образ власти”, чем дворняжка, лающая на нищего» (С. 25).
Знакомство американцев и китайцев началось в XVIII веке и продолжалось в первой половине XIX века, несмотря на то что это не были, так сказать, нормальные полные межгосударственные дипломатические отношения.
Общались люди, прежде всего купцы, которые приплывали на своих судах из Америки, прежде всего с ее восточного побережья. Это были янки, то есть сторонники отмены рабства и противники колониального положения США. Сторонники борьбы против колониализма Великобритании.
Так получилось, что именно эти купцы-янки стали теми американцами в значительной степени в личном качестве, которые познакомились с китайцами, с китайскими чиновниками и китайскими купцами на низовом или местном уровне, а не на уровне правительства, императора, не на уровне столицы Китая.