Истоки медвежьей Руси

Леонтьев Александр Иванович

Б'oльшую часть своих прежних языческих верований в добрых и милостивых богов народ перенес именно на святителя Николая, равно как верования в богов грозных и карающих – на Илию-пророка. Храмы его часто ставились русскими купцами, мореходами и землепроходцами, почитавшими чудотворца Николая покровителем всех странствующих на суше и на море. «От Холмогор до Колы – тридцать три Николы» – говорили поморы, идя на рыбный промысел на Мурман. Эта народная поговорка тонко подметила наличие множества храмов Святителя, построенных на Севере. Русские мореходы нередко хранили у себя икону Николы-Угодника и в случае опасности выносили ее на палубу, молясь святителю об избавлении от кораблекрушения и бури. Земледельцы же исстари молились святому Николаю об урожае, о большом приплоде скота и всеобщем благополучии.

Дважды в году (9 мая и 6 декабря – по ст. ст., 22 мая и 19 декабря – по н. ст.) народ чествовал Чудотворца – Николу Вешнего и Николу Зимнего. Один раз – весной, когда у крестьянина начиналась страда, полевые

работы; второй – зимой, когда у него все главные дела закончены, плоды трудов все собраны, наступала пора отдыха и ожидание рождественских праздников [197] .

Особенное почитание святого Николая у русского народа подметили иностранцы, бывавшие в России. В своих воспоминаниях они неоднократно отмечали, что русские воздают Николе поклонение, приличествующее самому Богу. Например, Александр Гваньини, путешествующий по России в 1578 году, заметил, что русские, между святыми особенно почитая св. Николая, едва не воздают ему божеских почестей; во имя его воздвигают они особые храмы и рассказывают о нем много чудесного [198] .

197

Житие и чудеса св. Николая Чудотворца, архиепископа Мурликийского и слава его в России. – СПб.: Синодальная типография, 1899. – С.630–631.

198

Житие и чудеса св. Николая Чудотворца, архиепископа Мурликийского и слава его в России. – СПб.: Синодальная типография, 1899. – С.455.

По свидетельству очевидцев, русские в XVI–XVII вв. избегали давать при крещении имя Николай, подобно тому, что невозможно было окрестить ребенка в честь самого Иисуса. У русских людей существовало своеобразное табу на его имя, они «даже избегали в разговоре упоминать само имя Николай – все из того же крайнего почтения к Святителю» [199] .

Как уже упоминалось, с принятием христианства культ Волоса частично был подменен культом Николая Чудотворца, и это отождествление двух святых – языческого и христианского – определило, в свою очередь, точки соприкосновения между почитанием Николы и медвежьим культом и, как следствие, сходное восприятие Николы и лешего (домового, водяного). Проводя филологические разыскания в области славянских древностей, известный филолог, языковед и знаток истории русской церкви, профессор Б.А. Успенский (род. 1937) в своей книге подметил, что как лешего, так и медведя нужно рассматривать как ипостась (сущность) Волоса, соответственно медведь у восточных славян ассоциировался с лешим (существовала поговорка: «Медведь лешему родной брат»), который мог называться леший, лешак, лесной черт (по В. Далю) [200] , а все эти названия являлись, как нам уже известно, табуированными или запретными обозначениями медведя.

199

Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. – М.: МГУ,1982. – С.12.

200

Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. – М.: МГУ,1982. – С.85.

Такое отождествление медведя и лешего существовало не только у восточных славян, оно проявилось, и может быть даже в большей степени, на северо-западе России. В частности, в Архангельской области, на Кенозере до настоящего времени бытует представление о том, что медведь является хозяином леса и часто в его облике выступает леший – лесной дух. Северяне считают, что если пастух пасет в лесу, то значит, он заключает договор с лешим и пасет скотину с его помощью. Существуют определенные запреты пастуху: не ломать веток в лесу, не собирать грибов и ягод, не терять крови, т. е. не причинять вреда ни растительности, ни живности. Невыполнение этих запретов приводит к тому, что леший в виде медведя задирает скотину [201] .

201

Мазалова А.Б. Народная медицина локальных групп // Русский Север. – СПб.,1995. – С.94.

Народные преставления о таких связях между пастухом и лешим, по мнению исследователей, находят соответствие в данных, соотносящих пастуха как с Волосом, так и с Николой-Угодником. Приведем некоторые народные выражения и поговорки: «Наше стадо Чудотворец Никола пасет», т. е. пастуха не держим (В. Даль); пастуха приветствовали: «Никола в стадо!»; а словацкое слово veles, так и переводится – пастух.

В дни почитания Николы Вешнего и Зимнего в прежние времена красили яйца. Кстати,

многие, наверное, не знают, что этот обряд осуществлялся не только на Пасху, ритуальная варка яиц отмечалась и в некоторые другие дни – на Ивана Богослова (8 мая – в канун Вешнего Николы), на Петров день, на Вознесение и Троицу. Во все эти дни яйца красили, как и на Пасху.

Так вот, почитание Николы, выражающееся в специальных обрядах варки и крашении яиц, может быть поставлено в связь со специальными заклинаниями, обращенными к лешему, когда пастух перед пастьбой вызывал лесного духа и, чтобы умилостивить его, предлагал красное яйцо [202] . Существовал обычай приносить лешему яйцо, чтобы тот вернул пропавшую корову или избавил от болезни, подхваченной в лесу.

Представление о Николе, который ходит по полям для ниспослания плодородия, находит прямое соответствие в представлении о лешем, присутствующем на нивах и помогающим жнецам в их работе. Как леший-медведь, Никола воспринимался в качестве хозяина леса, выступая, в частности, как покровитель охоты. Недаром существовала пословица: «В поле да в лесу один Никола бог».

202

Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. – М.: МГУ, 1982. – С.96.

Еще одну очень любопытную особенность в медвежьем культе подметил Б.А. Успенский: медведь мог выступать в двух противоположных ипостасях, – он мог ассоциироваться с нечистой силой, либо восприниматься, напротив, как священный зверь, прогоняющий нечисть. Совершенно так же леший представлялся в народе то злым, то добрым существом. Это соответствовало раздвоению образа Волоса в христианском сознании, который отождествлялся как со святыми, такими, например, как Власий или Никола, так и с дьяволом [203] .

203

Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. – М.: МГУ, 1982. – С.99.

Выше упоминались амулеты из медвежьей головы, медвежьих лап, медвежьей шерсти, используемых в народе как средство для охраны скота и оказания содействия его размножению. После принятия христианства совершенно такую же роль стали играть, наряду с иконой св. Власия, изображения Николая Святителя. Например, обычай вешать на конюшню медвежий череп заменился иконой Николы, помещаемой на соответствующем месте. Выше упоминалось, что у русских людей, из-за великого почитания святителя, на имя Николай, так же, как и на упоминание медведя, существовало своеобразное табу: его или вообще не называли по имени или говорили как-нибудь особенно, например, поднимая перст к небу, почтительно: «Наш бог» или просто «Он».

Медвежья лапа, как мы знаем, использовалась в архаичные времена нашими предками в ритуале захоронения покойного, – с помощью этой лапы, точнее ее когтей, умерший мог попасть в рай, расположенный на крутой гладкой горе. Без когтей невозможно было влезть по крутому склону и попасть к богу. Медвежьи когти как атрибуты Волоса заменились позднее иконками Николы, которые клали с покойным в гроб.

Здесь не приводятся все материалы (да это и невозможно сделать), подтверждающие глубокую связь и преемственность архаических, языческих и христианских божеств и святых. Но все же, вышесказанное позволяет сделать главный вывод о том, что медвежий культ на Руси ближайшим образом соотносится с культом Николая-Угодника [204] .

204

Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей. – М.: МГУ, 1982. – С.110.

Прежде чем закончить тему о связи медвежьего культа с поклонением христианским святым, хотелось бы обратить внимание еще на один главный образ православного мира – архангела Михаила, имевшего самое непосредственное отношение к истории русского народа.

С принятием христианства культ громовержца Перуна частично заменился, как уже было сказано, культом Ильи-Пророка, а частично – Михаила-архангела. Очевидно, такая подмена произошла, по мнению А.Н. Афанасьева, под влиянием XII главы Апокалипсиса (одна из книг Нового Завета): «И бысть брань на небе Михаил и ангели его брань сотвориша со змием… И повержен бысть змий великий, змий древний, нарицаемый диавол». Народные предания о борьбе богатыря со змеем возникли в древнейшие времена, а в христианскую эпоху, при общем стремлении объединить воедино старое (языческое) с новым (христианским), послужили богатым источником, из которых создавались легенды о Егории Храбром, Михаиле-воине [205] , воплотившиеся позднее в образы святых.

205

Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т.1. – М.: Совр. Писатель,1995. – С. 300–301.