Историчесие тайны Российской империи
Шрифт:
В пожаре сгинул и дом московского стрельца, у которого была десятилетняя дочь Матрена. Пожарище было рядом с церковью отца Ермолая. Девочку с матерью священник пригрел в своем доме, а через несколько дней девочка увидела вещий сон: ей привиделась икона Богоматери, которая велела ей идти в Кремль и объявить о чуде. А икона эта закопана на дворе сгоревшего дома.
Никто не обратил внимания на этот сон, и даже призывы отца Ермолая откопать икону ни на кого впечатления не произвели. Отец Ермолай, единственный, кто поверил девочке, проводит с ней целые дни. И вот днем, во время полуденного сна, девочка снова видит Богородицу, которая уже гневно настаивает на том, чтобы ее икону выкопали из-под
Конечно же отец Ермолай был рядом и помогал девочке копать, даже направлял ее ручонки, куда надо.
Впоследствии, в книге, написанной по этому поводу, отец Ермолай вспоминал: «…Обаче прослезихся и припадох к Богородицыну образу и к чудотворной иконе, и потом поклонихся архиепископу и благословение испросих».
Разумеется, Ермолай отнес икону, совсем новенькую, себе в церковь, но к вечеру того же дня архиепископ и прочие городские чины сообразили, что негоже оставаться в стороне от такого важного пропагандистского события. Архиепископ велел перенести икону в собор, а затем девочку и ее мать (видно, стрельца не было в живых) отдали в монастырь. Так появилась на свет одна из самых главных икон Русской Православной Церкви – икона Казанской Божией Матери.
Дальнейшая судьба отца Ермолая тесно связана с чудотворной иконой. Правда, ее чудотворность обеспечивалась на другом уровне, нежели приходский священник, но вскоре было отмечено, что от прикосновения к ней прозрели два слепца.
И конечно же популярность иконы росла. Поддерживали ее казанские оккупационные власти.
Вскоре умерла жена Ермолая. Он тут же постригся в монахи под именем Гермогена и начал делать сказочно быструю карьеру. Уже через шесть лет известный всей Казани чернец был поставлен первым митрополитом Казанским и Свияжским. Еще через год он возглавил жесткую кампанию по борьбе с отпавшими от христианства обращенными татарами. В 1593 году Гермоген жалуется царю на таких неверных татар и получает от царя ответ: всех новообращенных татар сселить в одну слободу под надзор, чтобы с бывшими единоверцами не могли встречаться. А тех, кто от христианской веры отрекся, «сажать в железа и бить», а все мечети «вконец извести». Гермоген участвовал в разрушении мечетей и издевательствах над татарами. В столетия татарского ига татары не вмешивались в дела веры русских, но Иван Грозный был не таков!
Отчет о чудесах митрополит Гермоген отослал в столицу с рядом предложений относительно того, как бороться с исламом. В Москве мысли Гермогена пришлись ко двору. Икона, да еще чудотворная, должна была укрепить русскую власть в Татарии.
Царь приказал на месте обретения иконы поставить женский монастырь на сорок монахинь и каменную церковь. В тот же монастырь перевели и Матрену с матерью.
Затем об иконе забыли. Умер Иван Грозный, недолго процарствовал его сын Федор, потом трон занял Борис Годунов… Время шло. Гермоген тоже не стоял на месте. В 1606 году он стал Патриархом всея Руси.
Несмотря на почтенный возраст – в годы польского нашествия Гермогену было уже за восемьдесят, – он смело отстаивал православие, был брошен поляками в тюрьму и в 1612 году умер в застенках за несколько дней до освобождения Москвы.
Может быть, перед смертью он узнал, что его любимая икона Казанской Божией Матери в эти дни прибыла в Москву. Но увидеть икону, скорее всего заказанную и закопанную в подходящем месте им самим, ему было не суждено.
Летом 1611 года к Москве подошло ополчение из Казани, которое привезло с собой чудотворную
Казанская икона вынуждена была все это наблюдать. Ведь казаки были украинцами, а для них святость москальских монастырей была условной. Они, хоть и считались единоверцами, на деле вели себя как язычники, как крестоносцы, взявшие штурмом, разграбившие и спалившие Константинополь.
Впрочем, есть мнение, что в войске Заруцкого, которое бесчинствовало в Новодевичьем монастыре, находилась не настоящая Казанская Богородица, а лишь «список» с иконы, то есть ее копия.
В любом случае икона промаялась в Москве до зимы, а потом отбыла в Казань с тамошним протопопом.
Так что если верить летописям, то с этого момента в Казани обреталось две Казанских Богородицы. Одна была написана в конце XVI века, а вторая – через двадцать лет, в самом начале века XVII.
Когда же поляков изгнали из Москвы, то состоялся крестный ход, и несли перед ним икону Богоматери Владимирской, а вот о Казанской в те дни никто и не вспоминал.
Зато когда все успокоилось, Казанской иконой заинтересовался князь Пожарский, и новый русский царь Михаил Романов уже молился у Казанской иконы. До 1636 года икону переносили из церкви в церковь, потому что собственного храма у нее не было. Только непонятно (и летописи тут путаются), о какой иконе идет речь – о настоящей или о списке с нее.
Наконец в 1636 году было выбрано место для храма в честь Казанской Божией Матери. Этот небольшой красивый собор поставили в углу Красной площади, в том месте, где в нее вливается Никольская улица.
Простоял этот собор ровно триста лет. В 1936 году под предлогом того, что собор мешает входу на Красную площадь танковых колонн и бодрых потоков трудящихся, его взорвали. Место разровняли и ничего там строить не стали. Получилась ровная площадка, где собирались экскурсанты, ожидавшие автобусов. Площадка эта всем своим видом доказывала, что никогда собор не мешал советским танкам и стаям комсомольцев.
Праздник иконы отмечали 22 октября. В тот день, по преданию, отряд, шедший с иконой во главе, взял штурмом первую из башен Китай-города. А в 1648 году праздник иконы стал государственным торжеством, потому что в тот день у царя Алексея Михайловича родился сын Дмитрий.
С тех пор Казанская Божия Матерь стала иконой семьи Романовых, царской иконой. Романовы настолько чтили икону, что для нее в Петербурге был построен гигантский Казанский собор. В том соборе висела икона, которую привезла в Петербург невестка царя Петра Прасковья Федоровна в 1710 году. Эту икону почитала императрица Анна Иоанновна, дочь Прасковьи. Так появилась третья икона. И уже никто не мог сказать наверняка, какая из них настоящая. Тем более что владельцы всех трех называли истинной именно свою.
А так как нет уверенности в том, какая из икон «явленная», то даже драма, разыгравшаяся в 1904 году, не смогла этот вопрос прояснить.
Во время революции две иконы пропали, но в 50-е годы одна всплыла в Лондоне. В начале 70-х годов она была куплена униатской церковью и попала в Португалию, в город Фатиму.
Впрочем, сохранился и второй из трех образов. Это петербургский список из Казанского собора. Собор был закрыт в 1933 году. Икону положили в подвал. К счастью, она там пролежала без вреда для себя и после возвращения собора церкви снова заняла свое место. Ученые, которые исследовали ее, уверены, что она была написана именно в начале XVIII века.