Исторические байки
Шрифт:
Начинает выяснять. Кто донёс на отца. Кто отказывал от дома брату. Почему голодала мать? И всюду натыкается на знакомые имена. Друзья семьи… знакомые…
А она не граф Монте-Кристо. Она – немолодая, больная женщина. И клада аббата Фариа у неё тоже нет.
А они – как на подбор – уважаемые люди, члены Союза Писателей, своя квартира, своё место на полке…уже пишут мемуары о великой русской поэтессе Цветаевой… уже торгуют её рукописями…уже ставят кенотафы… И как бывшей зэка бодаться с такими людьми? Разные весовые категории.
Способ
Ариадна Эфрон закрывает архив матери. До 2000. Пока не сменится два поколения.
"Чтобы никто не мог получить выгоду. Любое заинтересованное или потенциально заинтересованное лицо".
Байки от "Брокгауза и Ефрона"
1. О вандалах
Черную работу при составлении энциклопедии Брокгауза и Ефрона первое время выполняют студенты. Платят им мало и неохотно.
При попытках напомнить о гонорарах, редактор гулко стучит себя в лоб: "Безпамятная я собака!"
Продолжается это до обнаружения в тексте энциклопедии статьи "Безпамятная собака":
"Безпамятная собака – собака жадная до азартности".
Один из первых известных случаев вандализма в энциклопедии.
2. О Менделееве
В энциклопедии Брокгауза и Ефрона есть статья о периодической системе химических элементов. Достаточно информативная и подробная.
А в той статье – ни единого упоминания Менделеева.
Хотя нет, один раз Менделеев в статье всё-таки упоминается.
В самом-самом конце.
В рубрике "Автор статьи".
3. Несчастные случаи были?
Прямо над кроваткой маленькой дочки Марины Цветаевой прибита полка. На полке – тяжеленные томища энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Полка хлипкая. В конце концов кто-то из гостей высказывается в том духе, что девочку тут и завалить может.
На что следует ответ другого гостя:
"Истории пока не известно ни единого случая падения Брокгауза на Эфрона".
Что скажут потомки?
Человеку нечасто предоставляется возможность узнать, что скажут о нём после смерти.
Вот представьте: открываете вы утреннюю газету, а там – вы. В чёрной рамке. И некролог. Под заголовком "Смерть торговца смертью". Причём сами вы себя до сего дня торговцем смерти не считали, а считали личностью всесторонне положительной, принесшей человечеству прогресс и удесятерившей его возможности.
И вот, сидите вы с утренней газетой, и понимаете, что – да, прогресс,
Только вот если посмотреть с другой стороны… Так весьма вероятно, что потомки вас так и запомнят: торговцем смертью. Может ещё и фамилию сменят, вроде детей Гильотена. В общем, приговор истории уже без пяти минут, как вынесен. А вы уже немолоды, изменить ничего нельзя. Или можно? Если пожертвовать многим…всем?
27 ноября 1895-го года в Шведско-Норвежском клубе Парижа Альфред Нобель подписывает новый вариант завещания – отписывая 31 миллион крон своего состояния на учреждение Нобелевской премии.
Не думал не гадал он
1915 год. Чешский архитектор Ян Летцель строит здание выставки достижений японской префектуры. Здание построено надёжно, с расчётом на землетрясения. Довольно симпатично, в стиле необарокко.
Впрочем, не шедевр. И сам архитектор был бы крайне удивлён, узнай, что восемьдесять лет спустя его творение получит статус объекта мирового наследия ЮНЕСКО.
Как единственное сохранившееся здание в гипоцентре Хиросимского атомного взрыва.
Ойло стандартное
1860-ые. Нефтедобыча в Пенсильвании. Для чего эта самая нефть нужна, человечество ещё толком не знает, посему добыча идёт довольно кустарно. Разливается продукция в любую имеющуюся под рукой тару: пивные бочки, бочкотара из-под рыбы, скипидара и т. д., бочонки из-под виски – чаще всего сорокагаллонные. Объём всей этой тары и так варьирует, а уж сколько туда нальют зависит только от состяния совести продавца.
И только фирма "Стандарт ойл" разивает нефть в стандартные бочонки по 42 галлона. Сорок два – с одной стороны соответствует какой-то староанглийской мере объёма, с другой – даже если эти два литра испарятся при перевозке, сорок-то точно останется. Ну и потом это "ответ на Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального".
Как бы то ни было, очень быстро покупатели отказываются принимать любую тару, кроме стандартойловской.
А соответствующую меру объёма называют просто бочонком. Баррелем. Нефтяным баррелем.
Cathedral
Кёльн, 1945-ый.
Город раскатан в плоский блин. Бомбардировщиками, в основном Королевских ВВС.
И среди всей этой мерзости запустения стоит Кёльнский собор – практически невредимый (что такое полтора десятка случайных попаданий для эдакой махины?).
Религиозные чувства пилотов? Уважение к произведению искусства?
Нет.
Но у какого же пилота поднимется рука на такой дивный ориентир?
Когда пишут разведчики