Исторические портреты
Шрифт:
…В ходе отступления русской армии от Москвы к Тарутину Раевский успешно командовал арьергардом (другим арьергардом Главной армии начальствовал генерал от инфантерии М.А. Милорадович). Своими умелыми действиями арьергарды обеспечили прикрытие отхода армейских колонн и скрытность проведения знаменитого кутузовского марш-маневра. В «Журнале военных действий кутузовской армии» за 8 сентября была сделана такая запись:
«…Другая же часть (армейского арьергарда) из 7-го корпуса и 4-го кавалерийского с казачьими полками под командою генерал-лейтенанта Раевского осталась на Серпуховской дороге как боковой корпус».
В
Маскировка действиями арьергарда уходящей кутузовской армии была проделана просто блестяще. Неприятель в лице самого императора-полководца Наполеона по крайней мере на пять дней потерял из виду своего соперника генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова. Раевский следовал с казачьими полками за уходящими главными силами в отдалении:
«Он… оставлял на каждой дороге, нами пересекаемой, по одному из сих полков, с повелением каждому из них особо не следовать уже за общим движением армии, но при появлении неприятеля отступать по той дороге, на которой он был поставлен».
9 сентября арьергардные войска Раевского расположились у города Подольска. Затем потянулись дни томительного ожидания новых событий в Тарутинском лагере. Здесь 7-й пехотный корпус, как и другие, получил пополнение взамен боевых потерь. Его численность была доведена до 11,2 тысячи человек. В полках шло усиленное обучение новобранцев.
Когда стало известно, что Великая армия оставила Москву и движется на Калугу, генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов приказал Раевскому спешить на помощь Дохтурову, который со своим корпусом преградил французам дорогу у города Малоярославца. Помощь подоспела туда, как показал ход сражения, своевременно.
…Сражение за Малоярославец стало новой яркой страницей в биографии Раевского. Его 7-й пехотный корпус в славный для русского оружия день 12 октября прибыл на поддержку дохтуровского 6-го пехотного корпуса после полудня. Ожесточенные бои же в городе велись с рассвета. Раевский около 14 часов принял командование над центром и правым крылом сражавшихся русских войск. Он сразу же подкрепил их своими Орловским, Ладожским, Полтавским и Нижегородским пехотными полками.
Больше всего столкновений у 7-го корпуса было на улицах и в пригородах Малоярославца с итальянской королевской гвардией, которая потеряла за один день кровопролитных схваток половину личного состава. Больше всего в гвардии принца Евгения Богарне пострадал полк пеших егерей, лишившийся 35 офицеров. «Итальянская гвардия была почти полностью уничтожена» или, во всяком случае, «потерпела страшный урон».
Потери полков генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского в Малоярославецком сражении оказались тоже весьма велики и составили: 428 человек убитыми, около 1300 ранеными и около 900 пропавшими без вести.
Генерал-фельдмаршал князь М.И. Голенищев-Кутузов-Смоленский писал
«…Генерал Дохтуров, долженствовавший выдержать атаки гораздо превосходнейшего неприятеля, стал ослабевать в силах, и сражение начинало клониться в пользу неприятеля, но подоспевший 7-й корпус под командою генерал-лейтенанта Раевского восстановил бой, и неприятель в пятый раз потерял город, пятый раз им завладенный.
Такое сильное поражение неприятеля нимало его не остановило. Свежие колонны являются на переправу, очищаемую нашими батареями. Смерть находят они в рядах своих и, невзирая на то, неприятельские колонны входят в город, который служит до вечера местом сражения наижесточайшего ручного боя…»
Сам же Николай Николаевич в своих мемуарных «Записках» оценил ход Малоярославецкого сражения достаточно критично, хотя стратегическая задача, которая стояла в том деле перед полководцем М.И. Голенищевым-Кутузовым, была успешно решена:
«Я удерживал позицию мою на левом крыле до самой ночи, беспрерывно сражаясь даже и тогда, когда город, превращенный в пепел, остался в руках неприятеля. Войска наши дрались храбро и упорно; но должно сознаться, что честь битвы принадлежит французам.
Все выгоды позиции были на нашей стороне, и я приписываю успех неприятеля беспорядку в содействии различных частей наших войск, происшедшему от недостатка единства в командовании оными. Заметно также было, что князь Кутузов избегал общей, решительной битвы, коей успех мог быть сомнительным, и только увлеченный обстоятельствами, он заградил к ночи Калужскую дорогу всею своею армиею».
…7-й пехотный корпус в ходе преследования отступавшей Великой армии от Вязьмы до Смоленска находился в составе авангардных войск генерала от инфантерии М.А. Милорадовича. В сражении под Вязьмой участвовала только одна дивизия корпуса – 26-я пехотная. После этого корпус вновь стал составлять единое целое.
В ожесточенных боях под городом Красным генерал-лейтенант Н.Н. Раевский сыграл лично, как свидетельствует летопись Отечественной войны 1812 года, выдающуюся роль. 7-й пехотный корпус в составе авангарда Милорадовича, в который также входили 2-й пехотный корпус генерал-лейтенанта князя С.Н. Долгорукова 2-го и 1-й кавалерийский корпус, вышли в тыл неприятелю и 3 ноября «оседлали» Смоленскую дорогу у деревни Ржавка.
В результате такого хода преследователей Великой армии от ее главных сил отрезанными оказались три корпуса – Даву, Евгения Богарне и Нея. Был отбит неприятельский обоз, трофеями стало около 30 орудий и взято много пленных. Главнокомандующий М.И. Голенищев-Кутузов, видя такой успех, подкрепил Милорадовича 2-м кавалерийским корпусом, и тот фланговым движением 4 ноября вышел к деревне Мерлино, поджидая неприятеля.
Около 15 часов дня к Мерлино подошел корпус Евгения Богарне. Видя перед собой противника, вице-король Итальянский построил свои войска в три колонны и пошел на прорыв, но всюду был отбит. В итоге боя 4-й корпус Великой армии оказался зажат в тиски корпусами Раевского и Долгорукова. Но французам под покровом ночи все же удалось прорваться по проселочным дорогам к Красному. Но им пришлось бросить всю артиллерию, обозы и потерять 2 тысячи человек.