Исторические судьбы крымских татар.
Шрифт:
Упомянутые и многие другие факты продолжающейся дискриминации коренного крымского населения (о них подробнее см. в основном тексте книги) в идеологической, политической и культурной областях[10], имеющие результатом разжигание межнациональной розни, давно поставили задачу активной борьбы с многовековыми национальными предрассудками, а конкретно — создания объективной истории населения Крыма. И если автору удастся показать отнюдь не приукрашенную, но освобожденную от многолетних напластований лжи, грязи и гнусных домыслов картину исторического развития крымского народа, он сочтет свой долг исполненным.
Долг русского человека и коренного крымчанина.[11]
I. ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ
СРЕДНЕВЕКОВОЕ
Традиционная европейская наука на протяжении долгого времени не включала Крым в свою "научную ойкумену". Основная причина этого примечательного положения — в том, что древний полуостров поочередно входил в состав многих великих государств: Скифии, Понтийского царства, Римской империи, Византийской империи, Хазарского каганата, Золотой Орды, Османской и Российской империй. Исследователи истории этих великих держав, этнографии их населения рассматривали Крым как некую провинцию, не имевшую самостоятельного значения. И хотя на территории полуострова жили тавры, киммерийцы, скифы, сарматы, синды, хазары, сатархи и многие другие древние народы, в средневековой Европе стало общепринятым именовать все кочевое и оседлое население степей Восточной Европы и Крыма общим именем — татары (Фрэзер Д.Д., 1983, 103).
Об этимологии этого этнонима имеется немало различных мнений; мы остановимся на наиболее доказательных из них. Конечно, европейцы сами его не "изобрели", но заимствовали где-то на Востоке — это бесспорно. Указывают, что "татарами" (т. е. "нетюрками") называли монголов Чингисхана современные ему тюрки Передней Азии (Крымский А., 1930, 1). Не противоречит этой гипотезе и уточнение М. Фасмера о том, что так именовали древние тюрки еще жителей Северного Китая (1987, IV, 27).
Предки современных русских подобных сомнений не знали и этимологических исследований не вели: "Того же лета явишася языци, их же никто же добре ясно не весть, кто суть, и отколе изидеша, и что язык их, и которого племени суть, и что вера их. И зовуть я Татари, а инии глаголют — Таурмены, а друзии — Печенези... Бог же един весть их, кто суть и отколе изидеша, премудрии мужи ведять я добре, кто книгы[12] разумно умееть. Мы же их не вемы..." (Лаврентьевская летопись, ПСР, I, 1).
Поскольку известно, что в многоплеменных тьмах Чингисовых орд, докатившихся до Европы, основную массу составляли все же тюрки, то поневоле напрашивается парадоксальный вывод — европейцы назвали всю эту тюркоязычную массу именем "нетюрки", во всяком случае, именем их пришлых, монгольских предводителей — татар. И в своих ретроспективных хрониках авторы, как русские, так и западноевропейские, стали задним числом именовать татарами и половцев, и печенегов, и всех иных пришельцев из Азии. Так этнографический термин стал политическим.
Средневековое это заблуждение было снято этнографами еще в XVII в., и крупным народам Азии постепенно их имена вернулись. Но по отношению к Крыму и некоторым другим областям термин сохранился поныне и, видимо, никогда не исчезнет, если не рассеется народ — его носитель.
Обратимся к еще одному старому парадоксу крымской истории, также коренящемуся в средневековых заблуждениях. Парадокс этот — в выборе хронологических рамок для исследования истории коренного и основного населения Крыма. Абсолютное большинство ученых полагало достаточным датировать "начало" складывания крымско-татарского народа первой третью XIII в. — периодом переселения в Крым из Азии кочевников Батыя. Подобная жесткая "нижняя планка" той рамки, в которой, как правило, рассматривается история народа, предполагает и единый вывод — нынешние крымские татары и есть прямые потомки орд Батыя (степняки) или османских турок (жители предгорий и гор Крыма) (Ист. энциклопедия, т. 14, 144).
Казалось бы, вывод, в силу своей очевидности бесспорный, более того — подтвержденный событиями, которые, как общеизвестные, в доказательствах не нуждаются: ведь, в самом деле, Крым заполонили вначале азиатские кочевники, а затем турецкие завоеватели. И для того чтобы окончательно принять данную точку зрения, необходима малость: доказать, что в момент появления в Крыму
Однако известно, что в исторически обозримый период, в том числе в интересующие нас эпохи, Крым не покинули ни одна крупная, значительная этническая группа или народ (здесь не рассматриваются кампании по выселению части крымского населения, т. е. татар, болгар, греков, немцев, армян, швейцарцев и т. д., предпринятые царской и советской администрацией уже в Новое время). А ведь такие события мимо народного внимания не проходили никогда и даже фиксировались. Так, мы знаем о переселении киммерийцев в Переднюю Азию, хотя это происходило еще в X — IX вв. до н. э. Но ни один античный или средневековый историк или географ, пристально интересовавшийся Крымом, ни словом не упоминает о том, что территория полуострова когда-то лишилась своего коренного населения. Другими словами, оба пришествия (кстати, далеко не самые крупные в истории Крыма) лишь эпизод в ней. И оба они, наложившие, безусловно, яркий внешний отпечаток [14] на дальнейшую этническую историю Крыма, далеко не столь кардинально смогли изменить магистральные пути ее развития [15] . Пути часто скрытые от наблюдателя, как подводные течения, и такие же мощные и непреодолимые.
14
Имеются в виду религия, язык, культура вообще.
15
Чисто антропологически крымские татары отчетливо делились еще в XVIII в., т. е. до первого крупного вмешательства в их жизнь северных соседей, на два этнотипа: узкоглазых — ярко выраженного монголоидного типа жителей редких степных деревень — и горных татар, основную массу этноса (обитавших на территории былого расселения аборигенов Крыма — тавров), характерных европеоидным строением тела и чертами лица: высоких, нередко светловолосых и голубоглазых людей, говоривших на ином, чем степной, языке. Если первые сохранили в целом ордынский лексический конгломерат, то в языке горцев — множество древних корней предположительно дотатарского крымского происхождения, а также греческих и итальянских.
В этой связи задача современного исследователя этнической истории Крыма должна быть расширена. Для того чтобы проследить процесс формирования крымско-татарской нации, необходимо углубить хронологический фон исследования, охватив и периоды, предшествующие историческим временам. Лишь такой подход может показать истинный масштаб "татаро-монгольского" и турецкого завоеваний и отвести этим эпизодам крымской истории подобающее место в длинной цепи самых разноплановых событий и метаморфоз, на которые она так богата.
ДРЕВНИЕ НАСЕЛЬНИКИ КРЫМА
Открытие и изучение культуры дневнейших насельников Крыма — от палеолита до эпохи раннего железа — скорее имеет общечеловеческое значение, нежели помогает ответить на вопрос о последующих этнических структурах региона. Раскопки стоянок[14] первобытного человека неопровержимо доказывают, что благодатная земля Крыма имеет высокую честь являться одной из древнейших колыбелей человечества, современной цивилизации.
Считается, что первыми обитателями Крыма были выходцы из Центральной Европы. Однако об этом можно говорить крайне предположительно, опираясь лишь на такие доказательства, как техника обработки орудий палеолита (Формозов А.А., 1959, 40). Древнейшая из расположенных в Крыму обитаемых пещер — Киик-Коба (долина р. Зуи, 25 км к северу от Симферополя). Здесь в 1924 г. Г.А. Бонч-Осмоловским были обнаружены следы обитания древнейшего человека (конец ашельской или начало мустьерской эпохи, т. е. около 100 тыс. лет назад). Неандертальские становища были близ нынешнего Бахчисарая, у с. Салачик (ныне предместье города, Староселье).