Исторические загадки Мюнхгаузена
Шрифт:
– Хлестаков, Хлестаков… – старик потер лоб. – Кажется, мы встречались в Петербурге… Как-то я обедал у «Дюме» [1] с моим другом Николаем Васильевичем Гоголем. Тут к нам подсел молодой человек и начал рассказывать, что царь послал его с тайной миссией в Турцию, чтобы обратить турок в христианство. Он узнал меня и решил расспросить об обычаях и секретах этого народа. Мы славно пообедали, выпили много шампанского «Князь Голицин» – ведь турки не пьют вина, и молодой человек хотел унести вкус родины с собой. Потом юноша куда-то исчез, оставив нам огромный счет. Когда через
1
«Дюме» – ресторан на углу Малой Морской и Гороховой улиц в Санкт-Петербурге в XVIII–XIX веках. – Ред.
– Да, пожалуй, это на него похоже, – усмехнулся мальчик.
– Кстати, о Турции, Петя, сварить тебе кофе?
– Спасибо, Карл Оттович. У вас всегда замечательный кофе.
Пока наши герои наслаждаются ароматным напитком, попробуем понять, в чем же ошибся Петя.
В одной из сцен комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» Хлестаков говорит: «Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И уж так уморишься, играя, что просто ни на что не похоже.
Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке: „На, Маврушка, шинель!“… Что ж я вру – я и позабыл, что живу в бельэтаже. У меня одна лестница стоит… А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: жжж… Иной раз и министр… Мне даже на пакетах пишут: „ваше превосходительство“».
Вопрос:
Что имел в виду Хлестаков, когда говорил, что живет в бельэтаже?
Ответ смотрите на с. 168.
– Знаешь, этот проходимец Хлестаков показал нам один хитрый карточный фокус, – вдруг вспомнил барон, когда допил свой кофе. – Хочешь его увидеть?
– Конечно! – обрадовался Петя.
Взяв четырех королей и четырех дам, барон разложил карты на столе, чередуя цвета: красный – черный, красный – черный…
Восемь карт лежат в такой последовательности: дама бубен, дама крестей, дама червей, дама пик, король червей, король пик, король бубен, король крестей.
Нужно разложить карты в другом порядке: сначала должны идти четыре черные, а затем четыре красные карты. Постарайтесь также, чтобы короли встретились со своими дамами.
Примечание. В этом фокусе действуют такие правила:
1) карты могут передвигаться только парами, как партнеры, взявшиеся за руки в танце, при этом ряд можно удлинять как справа, так и слева;
2) две лежащие рядом карты не могут меняться местами;
3) у вас всего четыре хода.
Вопрос:
Как переставить карты?
Ответ смотрите на с. 169.
– Веселый
– Да уж, веселить он умел, этого не отнять, – согласился Мюнхгаузен.
Расчетливая шинкарка и миллионер-идиот
– Карл Оттович, мочи моей больше нет! – заявил Петя прямо с порога. – Хитрая бестия этот ваш Гоголь! Ох передергивает он, ох втирает всем очки! Думал, уж меня-то на мякине не проведешь, да нет, куда там! Так голову заморочил – сами видите – я даже по-старинному заговорил, до того начитался! А все одно – не по-ни-ма-ю!
– Чем тебя так Николай Васильевич обидел? – с тревогой спросил барон. – Человек он был, конечно, язвительный, но мирный и добрый. И в карты никогда не жульничал, в отличие от Хлестакова.
– При чем тут карты? – Петя так удивился, что перешел на обычную речь.
– Ты же говоришь, что он передергивал и втирал очки.
– Постойте, я думал, это означает «запачкать очки, чтобы человек стал плохо видеть». Разве не так?
– Нет, что ты! Просто во время карточных игр промежуточные очки писали на столе мелом. Помнишь, у Пушкина в «Пиковой даме»: «И выигрывали, и отписывали мелом. Так в ненастные дни занимались они делом». Если кто-то хотел сжульничать, то затирал записи своих очков и тайком делал новые. А «передернуть» значило подменить карту, как делают шулеры. Но уверяю тебя, Николай Васильевич никогда этим не занимался ни в прямом, ни в переносном смысле.
– А вот смотрите, что он пишет, – пожаловался Петя. – Будто совсем считать не умеет. Если ему поверить, так выходит, что пятьдесят копеек – это меньше, чем двадцать.
– Как так? – удивился барон.
– А вот так, я в Интернете посмотрел! – взволнованно проговорил Петя. – Двугривенный – это два гривенника, то есть двадцать копеек. А полтина – полрубля, то есть пятьдесят копеек. И получается, что двадцать больше пятидесяти!
– Да объясни ты толком! – занервничал барон. – Где двадцать?! Где пятьдесят?!
Петя достал из портфеля старый потрепанный том «Мертвых душ» и, открыв его в том месте, где лежала закладка, прочитал отрывок.
В романе Н. В. Гоголя «Мертвые души» есть маленький эпизод: Чичиков с Ноздревым и с зятем Ноздрева (вероятно, мужем его сестры, так как дети у Ноздрева еще малолетние) выходят из кабака, или, точнее, из шинка [2] , и собираются сесть в бричку. Но старуха-шинкарка окликает их.
«– За водочку, барин, не заплатили… – сказала старуха.
2
Шинок – небольшое питейное заведение. – Ред.