Исторические записки. Том 2
Шрифт:
Люй Лу, поверив в правильность этого плана, хотел уже вернуть печать военачальника и передать войска под командование главы военного ведомства. Он послал гонцов сообщить [о своем намерении] Люй Чаню и старикам из рода Люй. Некоторые из них считали, что так следует поступить, а другие говорили, что это невыгодно. [Так что] Люй Лу колебался и никак не мог принять окончательного решения. Люй Лу доверял Ли Цзи и нередко выезжал с ним на охоту. [Однажды] он проезжал мимо дома своей тетки Люй Сюй. Разгневанная Люй Сюй сказала ему: “Если ты, военачальник, бросишь войска, то роду Люй не останется места для жизни”. После этого она собрала все свои драгоценности и дорогие вещи и выбросила за дверь, сказав при этом: “Не буду беречь их для других!”.
Левый первый советник [Шэнь] И-цзи был смещен со своего поста. В восьмой луне, в день гэн-шэнь (26 сентября 180 г.) [48] рано утром [Цао] Ку, имевший титул Пинъян-хоу в исполнявший обязанности главного цензора [49] , встретился с первым советником императора [Люй] Чанем для обсуждения дел. Начальник охраны внутренних дворцовых ворот Цзя Шоу, вернувшись из поездки во владение Ци в качестве посла, стал укорять Чаня, говоря: “Вы, ван, не выехали раньше в свое владение, а теперь, если бы и пожелали поехать туда, разве вы сможете осуществить это?”. Он рассказал [Люй] Чаню о том, что Гуань Ин заключил союз с владениями Ци и Чу и намерен уничтожить весь род Люй, а также настаивал на том, чтобы Чань спешно отправился во дворец. Пинъян-хоу, подробно узнав о происшедшем разговоре, поспешил доложить о нем первому советнику и главе военного ведомства. Глава военного ведомства [Чжоу Бо] хотел проникнуть в лагерь северной армии, но войти туда не смог. Тогда Сянпин-хоу по имени Тун, ведавший верительными знаками и бирками, приказал чиновнику, имевшему верительный знак, обманным путем ввести главу военного ведомства в лагерь северной армии. А глава военного ведомства [Чжоу
48
В Хань шу также указана 8-я луна, однако в Цзы чжи тун-цзянь (т. II, стр. 433) — 9-я луна. Коль скоро, по подсчетам ученых, дни бин-у и гэн-шэнь не должны были встретиться на протяжении одного восьмого месяца, так как между ними разрыв в 41 день, в Ши цзи и Хань шу, по-видимому, допущена ошибка и следовало писать цзю юэ — 9-я луна. Таково же мнение Чжан Вэнь-ху, Дабса и Уотсона.
49
Цао Ку — сын известного деятеля конца Цинь — начала Хань Цао Шэня. О нем см. 54 гл. “Исторических записок” (ШЦ, IV, 2030–2031).
50
Дянькэ *** — начальник посольского приказа (ведомства). Эта должность была введена еще в Цинь и сохранилась в Хань, в обязанности дянькэ входили сношения с владетельными князьями и с покоренными “варварскими” племенами мань и и. Позднее, при Цзин-ди, начальник посольского приказа стал называться дасинлин ***, а при У-ди — дахунлу *** (см. ХШБЧ, II, 1115; ЦЧТЦ, II, 433–434). У Дабса и Уотсона — the director of guests.
51
Ли Цзи, по второму имени — Ли Куан, — сын соратника Пэй-гуна Ли Шана (ШЦ, V, гл. 95, стр. 2662–2663) — помог противникам рода Люй захватить гарнизон северной армии. Позднее получил титул, но в конце концов провинился и был снят.
52
По мнению Ван Ин-линя (1223–1296), в делах, не связанных с определением виновности (при похоронах, стрельбах и т. д.), обнажали левую руку; только лица, обвиненные в преступлениях, обнажали правую руку. Если это так, то приказ об обнажении правой руки в поддержку рода Люй был намеком на преступность клики императрицы. Однако Цюань Цзу-ван (1705–1755) считает такое утверждение недостоверным, так как известно, например, что солдаты восставшей за справедливость армии Чэнь Шэна закатывали именно правый рукав.
Однако оставалась еще южная армия. Пинъян-хоу, услышав о происходящем, рассказал первому советнику [Чэнь] Пину о замыслах Люй Чаня [53] . Первый советник Чэнь Пин вызвал Чжусюй-хоу, чтобы тот помог главе военного ведомства. Тайвэй приказал Чжусюй-хоу следить за воротами лагеря, а Пинъян-хоу приказал отправиться к начальнику дворцовой стражи и сказать: “Не позволяйте советнику императора Люй Чаню входить в ворота дворца”. Люй Чань, не зная о том, что Люй Лу уже покинул северную армию, отправился во дворец Вэйянгун с намерением поднять мятеж, но его не впустили в покои дворца, и он стал прохаживаться около них взад и вперед. Пинъян-хоу [Цао Ку], опасавшийся, что ему не одолеть [Люй Чаня], поспешил доложить главе военного ведомства [Чжоу Бо] о положении дел. Глава военного ведомства тоже боялся, что не сумеет одолеть род Люй, и не осмеливался открыто призвать к его уничтожению. Он послал во дворец Чжусюй-хоу, сказав: “Поспешите во дворец для защиты императора”. Чжусюй-хоу попросил [дать ему] солдат, и тайвэй дал ему более тысячи воинов. Войдя в ворота дворца Вэйянгун, [Чжусюй-хоу] увидел во дворе [Люй] [217] Чаня. Когда наступило время дневной трапезы, [Чжусюй-хоу] напал на Чаня, и [Люй] Чань бежал. В это время поднялся ураганный ветер, среди сопровождавших [Люй Чаня] возникло замешательство, и никто не смел вступить в борьбу. [Чжусюй-хоу], преследуя [Люй] Чаня, убил его в отхожем месте для чиновников приказа по охране дворцовых ворот. После того как Чжусюй-хоу убил [Люй] Чаня, император приказал чиновнику по поручениям, имея при себе верительный знак, пойти отблагодарить Чжусюй-хоу [за его действия]. Чжусюй-хоу пытался отобрать верительный знак, но ечжэ не соглашался отдать его, тогда Чжусюй-хоу схватил самого церемониймейстера, посадил на колесницу и поехал вместе с ним. Используя верительный знак императора, [Чжусюй-хоу] вошел в дворцовые покои и отрубил голову Люй Гэн-ши — начальнику дворцовой стражи во дворце Чанлэгун. Возвратившись обратно, [Чжусюй-хоу] примчался в лагерь северной армии и доложил о совершившемся главе военного ведомства [Чжоу Бо]. Глава военного ведомства встал и, поклонившись, поздравил Чжусюй-хоу, [а потом] сказал: “Опасались мы только Люй Чаня, ныне, когда он уже казнен, [можно считать, что] Поднебесная умиротворена”. После этого он разослал отряды своих людей, которые ловили мужчин и женщин из рода Люй и, невзирая на возраст, предавали их смерти. В день синь-ю (27 сентября 180 г.) был схвачен и казнен Люй Лу, а Люй Сюй забили до смерти палками. Глава военного ведомства послал людей убить Люй Туна, носившего титул Янь-вана, и низложил Лу-вана Яня. В день жэнь-сюй (28 сентября) наставник императора Шэнь И-цзи был восстановлен в должности левого первого советника. В день у-чэнь (4 октября) Цзичуань-ван [Тай] был переведен управлять землями Лян, а сыну чжаоского Ю-вана по имени Суй даровали титул Чжао-вана. [Лю] Чжан, носивший титул Чжусюй-хоу, был послан к Ци-вану сообщить о казни всех членов рода Люй и передать приказ о прекращении военных действий. Войска Гуань Ина в Инъяне также прекратили военные действия и вернулись обратно. [218]
53
Последняя, состоящая из 13 иероглифов фраза о беседе Пинъян-хоу с первым советником повторяет мысль предыдущего абзаца и отсутствует в аналогичном тексте глав Хань шу и Цзы чжи тун-цзянь. Можно согласиться с мнением Лян Юй-шэна и других комментаторов, что имело место случайное повторение или интерполяция этих 13 знаков. Без всякого ущерба для изложения их можно было исключить из Ши цзи.
Высшие сановники, собравшись вместе, строили тайные замыслы, говоря так: “Малолетний император, а также Лян-ван, Хуайян-ван и Чаншань-ван не настоящие сыновья императора Сяо-хуй-ди. Императрица Люй-хоу, прибегая к уловкам, брала чужих сыновей, убивала их матерей и воспитывала их в задней половине дворца. Она заставляла императора Хуй-ди признавать их своими сыновьями и объявлять их наследниками и ванами, чтобы таким образом укрепить род Люй. Ныне все члены рода Люй уже уничтожены, но если утвердится поставленный ими на престоле, то, когда он вырастет и станет управлять делами, нам не сдобровать [54] . Лучше выбрать мудрейшего из ванов и поставить его императором”.
54
Выражение чжи со ли *** — “если утвердится поставленный ими на престоле” — мы отнесли к одному малолетнему императору, связывая это логически с дальнейшими поисками кандидата в государи. Однако если иметь в виду всю группу малолетних, извлеченных из гарема Люй-хоу и назначенных ванами, то можно передать это и множественным числом: “если утвердятся те, кого они поставили…”. Именно так перевели Шаванн (МИС, 2, 438) и Уотсон (т. I, стр. 338).
Некоторые говорили: “Циский Дао-хуй-ван был старшим сыном императора Гао-ди. Ныне его законным сыном от старшей жены является Ци-ван, и, если говорить по существу, он приходится императору Гао-ди законным внуком от старшего сына и его можно возвести на престол”. Но высшие сановники сказали: “Род Люй, [пришедший к власти] через жену императора, принес много зла, поставил под угрозу гибели храм наших предков и породил смуту среди заслуженных слуг наших. Мать нынешнего Ци-вана вышла из рода Сы, а Сы Цзюнь — дурной человек. Если поставить государем Ци-вана,
Син-цзюй, носивший титул Дунму-хоу, сказал: “В расправе с родом Люй у меня нет заслуг, прошу дать мне возможность очистить дворец”. После этого он совместно с главным конюшим — тайпу Тэн-гуном, носившим титул Жуинь-хоу, вошел во дворец. Он подошел к малолетнему императору и сказал: “Вы, Ваше величество, не принадлежите к роду Лю и не должны оставаться на престоле”. Затем он взглядом приказал страже императора, стоявшей вокруг с алебардами, опустить оружие и покинуть покои. Несколько человек не согласились отвести оружие, но когда старший евнух Чжан Цзэ отдал им такое приказание, они тоже убрали свои алебарды. Тэн-гун вызвал царскую колесницу, посадил на нее малолетнего императора и выехал из дворца. Император спросил: “Куда вы намерены меня повезти?”. Тэн-гун ответил: “Едем к месту вашего проживания” — и поместил его в помещении налогового приказа. После этого [Тэн-гун] приготовил парадную колесницу Сына Неба [55] , встретил Дай-вана в его подворье и доложил: “Дворец со всей тщательностью очищен”. В тот же вечер Дай-ван въехал во дворец Вэйян-гун. Десять чиновников по поручениям — ечжэ стояли с алебардами у главных ворот дворца, охраняя их. “Сын Неба находится внутри, — сказали они, — зачем же вы хотите войти в покои?”. Дай-ван тогда передал эти слова главе военного ведомства [Чжоу Бо]. Тот пошел и разъяснил им происшедшее, и все десять церемониймейстеров опустили алебарды и ушли. Следом Дай-ван вступил во дворец и стал править делами государства.
55
Фацзя *** — императорская колесница, в которую в период расцвета Хань впрягалось 36 лошадей. Во время парадных выездов колесницу Сына Неба сопровождало более 40 колесниц сановников, 9 штандартов развевались на передней части императорского экипажа. Разумеется, к описываемому моменту подобная пышность не относится и выезд Дай-вана был, вероятно, достаточно скромным, хотя парадная колесница была подана.
Той же ночью [сановники], разделившись на группы, [220] убилиЛян-вана, Хуайян-вана, Чаншань-вана и малолетнего императора [Хуна] в их подворьях.
Дай-ван был поставлен Сыном Неба и скончался, [пробыв на троне] двадцать три года. Его посмертный титул — император Сяо-вэнь [56] .
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так:
Во время правления императора Сяо-хуй-ди и императрицы Гао-хоу простой народ смог избавиться от тягот периода Чжаньго, правители и подданные вместе стремились к отдыху [от суеты] и прекращению [излишней] деятельности [57] . Именно поэтому император Хуй-ди сидел сложа руки, а правительница Гао-хоу осуществляла управление за него и, хотя правила она, не выходя из дворцовых покоев, Поднебесная была спокойна. Наказания всякого рода применялись редко, преступников было мало. Народ усердно занимался хлебопашеством, одежды и пищи было вдоволь [58] .
56
Последние слова: “скончался, [пробыв на троне] 23 года. Его посмертный титул — император Сяо-вэнь”, переданные 11 иероглифами, представляются для данной главы, не посвященной Вэнь-ди, излишними. Заслуживает внимания мнение Чжан Вэнь-ху, считающего, что эти знаки добавлены позднее (ХЧКЧ, II, 735).
57
Во фразе “правители и подданные вместе стремились к отдыху [от суеты] и к прекращению [излишней] деятельности” употреблено словосочетание у вэй *** переводимое как “недеяние, безучастность, свобода от страстей и сует, квиетизм”. Это выражение часто встречается в лексиконе даосистов и в памятнике даоской философской мысли Дао дэ цзин, отражая проповедь покоя и пассивности перед лицом всесильного и предопределенного миропорядка (по выражению Уотсона the political ideal of “non-action” or laisser-faire, стр. 340). Однако едва ли здесь следует искать связь этих слов с даоскими идеями. Верно, на наш взгляд, пишет Т. П. Григорьева, что в основе ряда конфуцианских положений “лежит тот же принцип “недеяния”, ненарушения естественных законов, единых для природы и человека”. (“Махаяна и китайские учения”, — в сб.: “Изучение китайской литературы в СССР”, М., 1973, стр. 97). Таким образом, у вэй — отнюдь не чисто даоская категория. В данном случае Шаванн (стр. 442) и Уотсон считают, что у Сыма Цяня подчеркнут контраст между напряженными годами сражений и реформ в период Цинь, острой борьбы и войн, в годы междуцарствия и правления Гао-цзу с более спокойной жизнью страны при императрице Люй-хоу. Хотя глава и заполнена событиями, связанными с бескомпромиссным соперничеством двух кланов — Лю и Люй, но то были “верхушечные страсти”, не наносившие заметного ущерба хозяйству. Стремление к какому-то относительному покою в те годы было, как говорит нам историк, всеобщим.
58
Высокая оценка положению в стране при Люй-хоу, данная в послесловии Сыма Цянем, почти дословно повторена и в эпилоге главы у Бань Гу. Следовательно, она отражает господствовавшее при Хань представление об этом периоде. В контрастности описания борьбы при дворе на протяжении всей главы и спокойствия и довольства в народе, отмеченного в эпилоге, можно усмотреть отрицательное отношение историка к дворцовым интригам, к столкновению дворцовых клик в борьбе за влияние и власть. С этим Сыма Цянь не раз сталкивался сам при императоре У-ди и от этого пострадал.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Император Сяо-вэнь был средним сыном Гао-цзу [1] . На одиннадцатом году [правления] Гао-цзу (196 г.), весной, когда армия Чэнь Си была уже разбита и земли владения Дай умиротворены, [Сяо-вэня] поставили Дай-ваном с резиденцией в Чжунду [2] . Матерью его была вдовствующая императрица из рода Бо. Сяо-вэнь правил этим владением семнадцать лет, когда на восьмом году правления, в седьмой луне императрица Гао-хоу скончалась. В девятой луне Люй Чань и другие представители рода Люй хотели поднять мятеж, чтобы погубить род Лю, но высшие сановники совместно покарали их и задумали призвать Дай-вана, чтобы возвести его на престол. Об этих событиях рассказано в [предыдущей] главе, [посвященной] императрице Люй-хоу.
Глава 10
1
Сяо-вэнь-ди был четвертым сыном Гао-цзу. Его фамилия и имя — Лю Хэн. Иероглиф хэн *** как входящий в имя императора был табуирован и в некоторых географических названиях (например, в названии горы Хэншань) и в именах обычно заменялся знаком Чан ***. Однако в “Исторических записках” это табу не всегда соблюдалось, в них семь раз встречается хэн (гл. 8, 27, 28, 67) и четыре раза чан (гл. 9, 59). Последнее, как заметил Цзинь Дэ-цзянь, явно относится к более позднему времени (см.: Ши цзи ши ли, Шанхай, 1933, стр. 49).
2
Чжунду — древний город, находившийся на территории совр. уезда Пинъяо пров. Шаньдун.
Первый советник Чэнь Пин, глава военного ведомства Чжоу Бо и другие послали гонца призвать Дай-вана в столицу. Дай-ван обратился за советом к своим приближенным, в том числе к Чжан У — начальнику охраны дворцовых ворот. Чжан У и другие сановники, обсудив [положение], сказали: “Все высшие сановники Хань при покойном императоре Гао-Ди занимали посты старших военачальников и приобрели опыт в военных делах, [в то же время] они стали весьма коварными и хитрыми. Их внимание к вам в этот раз объясняется не чем иным, как особым страхом перед авторитетом Гао-ди и вдовствующей императрицы Люй. Ныне они уже истребили всех членов рода Люй и вновь принесли в столице [222] клятву, помазав губы кровью [жертвенных животных]. Приглашая вас, Великий ван, они используют это как предлог, на самом деле им верить нельзя.
Просим вас, Великий ван, сказаться больным и не ездить, чтобы понаблюдать, как пойдут события”.
Столичный воевода — чжунвэй Сун Чан, выступив вперед, сказал: “Мнение сановников неправильно. Когда дом Цинь утратил свою власть, повсюду совместно поднялись выдающиеся люди [княжеств] и чжухоу. Тех, кто считал себя достойным власти, насчитывалась тьма людей, однако в конце концов трон Сына Неба занял человек из рода Лю, а другие в Поднебесной потеряли на это надежду. Это — первое.