Истории Джека. Дилогия
Шрифт:
– Да, кстати, знаешь...
– сказал Джек.
– Если будут про Донно чего болтать... ну, там у вас на занятиях. Ты не слушай.
– Я и не слушаю, - отозвалась Энца.
Хотя, конечно, это было тяжело - несколько раз и подходили, спрашивали, каково это. Не боится ли она. Как можно бояться Донно - не в том смысле, как его опасалась Энца, - а по-настоящему, ожидая от него жестокой выходки или чего-то страшного, ей было непонятно. "Он же убийца, а его папаша...", - однажды простодушно выдал один из мастеров боя, когда
Простой обмен любезностями вызвал среди тренирующихся бурный разговор о том, что некоторых стоило бы на всякий случай изолировать. Про "папашу" не дал договорить Саган, ввинтился между Энцей и болтуном, и процедил сквозь зубы, что мужики, которые сплетничают - хуже баб. Парень обиделся. Саган тогда тоже сказал: "Не слушай".
Спрашивать Донно об этом Энца постеснялась. Решила, что тот сам расскажет - если решит, что это нужно.
Тем временем небо над ними наконец начало темнеть, потихоньку наливаясь густой сумеречной краской.
– Скоро начнется, - заметил Джек.
– А вдруг они мимо пройдут?
– обеспокоилась Энца.
– Мы же в яме, они могут и не заглянуть. А пирамидка уже разряжена.
Джек пожал плечами.
– На голоса придут, надо просто продолжать разговаривать. Ты пока свечи зажги.
– А ты обещал почитать, - напомнила Энца, забрав у него зажигалку.
У них с собой была пара заговоренных свечей, на случай если в сильном магическом поле фонарь разрядится. Эти свечи не гасли даже на самом сильном ветру, а еще в их свете можно было разглядеть то, что простым глазом не видно.
Энце, впрочем, это никогда не удавалось.
Нагретая за день земля дышала теплом, наверху в травах громко пели сверчки, и в отдалении стала слышна переливчатая звонкая песня позднего соловья. Хороший знак, подумала Энца, соловьи к добру обычно.
– Я это написал, когда еще только учиться начал, - сказал вдруг Джек.
– Это колыбельная. Для одного друга.
Пусть будет сон твой добрым,
Спи, бедное дитя.
Ночь рассыпает звезды
По темным небесам.
Звенят как льдинки звезды,
Спи, бедное дитя.
И пусть под звон их тонкий,
Приснятся чудеса.
А если станет грустно,
Спи, бедное дитя.
У ветра попрошу я,
Чтоб песни напевал.
Три песни ветер знает,
Спи, бедное дитя...
– Оп, - сказал вдруг Джек, обрывая сам себя на полуслове.
Энца резко повернула голову, проследив за его взглядом.
На отвесной стене ямы тускло и смутно проступала тень, медленно ползущая вниз головой. Некрупное короткое тело ромбовидной формы, лапы как у ящерки, с цепкими длинными пальцами и большая голова.
Оно неотрывно смотрело на людей круглыми немигающими глазами на маленьком темном личике, похожем на человеческое. С головы нечесаной черной паклей свисали длинные
Энца плавно повела руками, формируя воздушные клинки - короткие в этот раз, чтобы не задеть случайно Джека, стремительно двинулась к существу...
...нет, не стремительно... тело будто увязло в киселе, движения замедлились, угасая, и сама Энца более не смогла оторвать взгляда от его глаз, начинавших слегка светиться в опускающемся сумраке.
Пока Джек читал колыбельную, он наматывал на кулак плоскую железную цепочку - один из экспериментальных артефактов Ван-Лира.
Пришлось на левый наматывать, правая двигалась все с бОльшим трудом, постепенно немея. Когда Энца вдруг остановилась, Джек почувствовал, как исчез на языке металлический вкус - пропали ее клинки.
Существо переключилось на Джека, замерев на стене. Но Джек, примерно поняв, в чем дело, отвел взгляд, рывком поднимаясь на ноги. Схватив Энцу за плечо, дернул в сторону и одновременно махнул цепью в сторону существа.
На конце тонкой цепочки был железный шарик, который содержал в себе направленный заряд пси-энергии, который по замыслу должен был разрывать плоть монстр-объектов среднего уровня.
Существо вздрогнуло, скользнуло немного вниз по стене, неловко перебирая тощими лапами, задергало головой.
Энца отмерла, и вдруг так резко прыгнула вперед, взмахивая клинками, что Джек едва успел отшатнуться, чтобы его не задело.
– Чего творишь?
– возмутился он.
– Ты мне голову чуть не снесла!
Энца испуганно посмотрела на него.
– Я тебя задела? Дай посмотреть, крови нет?
Джек отмахнулся от нее: все в порядке.
Существо, разрубленное Энцей на два куска, продолжало корчиться на земляном дне ямы, пытаясь уползти.
– Он не погиб, - удивленно сказала Энца.
– Потому что это не монстр-объект, - сказал Джек, кивнув на россыпь артефактов, которые лежали в центре ямы, вываленные им из сумки.
Белые кристаллы, покрытые рунами и служившие индикаторами присутствия монстр-объектов, не светились. Зато подмигивал искорками усыпанный прозрачными камнями медный диск, показывая высокую парабиологическую активность вокруг. Существо было порождением этого мира.
– Он тут не один, - сказал Джек.
– Ни зубов, ни рта, похоже, что он просто для кого-то ловил и удерживал жертв.
– Для кого же, - тихо произнесла Энца.
– Мне... холодно...
Тоненький, невыразимо печальный голос раздался за их спинами.
– Очень холодно...
Джек нервно обернулся. Несмотря на то, что ничего злого в голосе не слышалось, морозом пробрало до самых костей.
Энца, разворачиваясь, описала широкий полукруг коротким широким клинком, но никого не задела. Они были одни в этой яме.