Истории Джека. Дилогия
Шрифт:
– С этим все просто. Кто-то поставил блок на чтение, который снимает фокус внимания и отменяет кратковременную память. Если бы ты не записала, мы бы и не знали, что пытались два раза в базу влезть. И подозреваемый прям под рукой, с нужной квалификацией...
– Тебе не кажется, что мы... ну, заигрались, что ли... в детектив? То есть на пустом месте разводим панику?
– А тебе не кажется, что вчерашнее падение в яму - это уже слишком для совпадений? Черт с ним, с Альбером. Ты помнишь, как упала с крыши? Или чуть не свалилась по лестнице в подвал?
– Со мной
– Я могу использовать воздушные потоки для планирования...
– Какая разница, - отмахнулся Джек.
– Раньше-то ты не падала на пустом месте.
– Ты осматривал крышу, ничего там не было.
– Я осматривал с помощью артефактов, а они дают большую погрешность. Уж наверняка маг обнаружил бы что-нибудь...
Энца нахмурившись, поковыряла в тарелке мясной пирог, который принес официант. Это да. Ограниченность их восприятия по сравнению с другими магами огорчала ее. Та теоретическая база знаний, которой она так гордилась, по сути была мертвым грузом. Чтобы полностью использовать ее, необходимо было иметь гораздо больший, чем у них двоих, спектр чувств.
С другой стороны, вон люди живут же. Пользуясь только зрением, слухом и прочими органами, присущими физическому телу. И ничего. Не жалуются, полиция и только с артефактами только дела раскрывает.
– Нам надо использовать обычные средства наблюдения, с которыми люди работают, - озвучила она свою мысль.
– Камеры наблюдения, например. На стоянке у пустыря есть, я видела.
Джек кивнул, соглашаясь.
– Насчет сотрудников. Если база сбоит, можно посмотреть в делах, которые там хранятся, в закрытых уже. Исполнители там перечислены, и посмотреть, какими делами и когда занимался Альбер, вполне возможно. Я видела стеллажи с закрытыми делами - в подвале.
– Тогда они на тебе, - поспешил откреститься Джек.
– Я разберусь с камерами, а еще свяжусь с Яковом, узнаю, что они вчера на пустыре нашли. Все равно мы "невыездные".
– Рука-то болит?
– вспомнила Энца.
Джек отсалютовал ей вилкой, которая была зажата в левой руке вместо правой.
– Не то чтобы сильно болит, но плохо двигается.
Энцу как-то нервировало их неожиданное побочное расследование. Хотя вопросов уже накопилось прилично: на некоторые Айниэль отвечать не хотела, от других Артур ловко уклонялся, а теперь и задавать-то их было не с руки...
С выезда на пустырь Артур и Айниэль вернулись усталые и оба одинаково недовольные, что необычно: Артур редко терял присутствие духа. Он небрежно бросил перед Джеком полиэтиленовый пакет с собранными артефактами, но, когда Джек вытряхнул их, обнаружилось, что артефакты не действуют.
Все, что они там записывали ночью, прочесть было нельзя. Артур сказал, что судя по всему, их задело во время вчерашней зачистки.
Джек громко фыркнул, но комментировать иначе не стал. Сгреб артефакты в свою сумку, и снова уставился в монитор.
Айниэль настояла на том, что все необходимые бумаги и справки для закрытия дела, она составит сама, и в архив Энцу не пустила.
Мол, отдыхать им надо, Джеку и Энце. Даже разрешила
До окончания рабочего дня Энца сидела как на иглах, боясь лишний раз поднять глаза на Айниэль и чувствуя, что та, по своему обыкновению, периодически сверлит ее взглядом. Этот отрешенный ледяной взор Энца уже чувствовала своим хребтом, затылком, всей кожей. Правда, ничего угрожающего в этом не было, скорее всего, как многие близорукие люди, Айниэль просто-напросто раздумывая над чем-то, даже не знала, что ее взгляд можно как-то по-другому расценить.
Едва щелкнула стрелка на белом циферблате часов, висевших над дверью, как Энца, для порядка выждав пару секунд, вскочила, хватая сумку и торопливо попрощалась с коллегами.
– Я тебя жду внизу, - сказала она Джеку, который лениво щелкал мышкой, раскрывая безопасные места на минном поле.
– Ну, что там у вас?
– поприветствовал их врач.
– Давно не заходили, я уж соскучился.
Он шмыгнул носом, видимо, показывая, что в этом месте надо смеяться. Орка обладал престранным чувством юмора, обычно никому не понятным. Энце он нравился: мрачный, необщительный тип, который отлично делал свое дело и не пытался разбавить атмосферу шутками и разговорами о погоде и последних новостях.
Его сменщик, который работал по четным дням, напротив, считал молчание весьма напряженной атмосферой, вредной для позитивного настроя и здоровья, а потому всегда старался поддержать разговор.
С Оркой было проще. Он делал свое дело и выпроваживал их, даже не давая Джеку поболтать со своей хорошенькой медсестрой Эннели.
В этот раз получилось дольше. Орка долго и сурово осматривал правое плечо Джека, на котором багрово-синим пятном расползся крупный кровоподтек.
– Рука немеет?
– спросил он и резко кивнул, когда Джек подтвердил.
– Цапанул ты, Джек, - сердито прокомментировал Орка.
– Кровоподтек сейчас мазью обработаем, быстрее сойдет, а ту дрянь, что ты поймал, в два захода будем снимать.
– А что он поймал?
– спросила Энца.
– Не улавливаю пока, какое-то остаточное действие. Погоди, мелкая, не отвлекай.
Энца не обиделась, понимала, что серьезно. Тихо села на кушетку в углу, сложила руки поверх сумки. Медсестра тоже отошла, чтобы не мешать доктору, присела рядом.
– Что вчера случилось-то?
– шепотом спросила она.
– Слышала, вчера ночью все на ушах стояли, моего-то выдернули на поиски тоже, но он, зараза, ничего не рассказывает.
Муж хорошенькой Эннели был одним из магов-поисковиков, работал в отделе Якова.
– Мы по заданию пустырь осматривали, - ответила Энца.
– Потом... потом в яму упали...
Джек прав. Глупо все это и очень странно. Ну как это два взрослых человека - упали в яму? Шли, шли - и упали. Ох, а со стороны это вообще смотрится-то как идиотски...
– Небось на "подножку" попали, - со знанием дела кивнула медсестра.
Энца удивленно посмотрела.
– Ну, ты в детстве не развлекалась так, что ли? Это малюсенькое простое плетение, ставится на какое-нибудь место, и кто на него ступит, упадет.