Истории из Геродота
Шрифт:
Персы вынуждены были принять бой. Рев разъяренных воинов и лязг железа разносились над Марафонской долиной. Небо покрылось облаками пыли, вздымаемой бегущими воинами и лошадьми. Воин налетал на воина, копье скрещивалось с копьем, а щит ударялся о щит. Одни воины неистово кричали, чтобы устрашить неприятеля, другие с предсмертными воплями как подкошенные падали наземь. Одни выпускали из луков свистящие стрелы, другие раскручивали пращи, и тяжелые камни сеяли вокруг смерть. А там, где вспыхивали жаркие рукопашные схватки, преимущество было на стороне хорошо
Нечеловеческая сила вселилась в афинян. Они сражались яростно и одержимо. И казалось афинянам, что рядом с ними в одном строю сражаются боги и легендарные герои, отозвавшиеся на мольбу о помощи. Им чудились Геракл, у святилища которого расположилось станом афинское войско, а также синеокая богиня Афина, которая была афинянам ближе всех других богов.
Один афинянин по имени Эпизел сражался храбро, как лев. Но вдруг тьма застлала его глаза и он лишился зрения, хотя никто не поразил его ни стрелой, ни мечом. После битвы Эпизел рассказывал своим приятелям:
— В самый разгар боя вдруг предстал передо мною тяжеловооруженный воин огромного роста. Его длинная борода отбросила большую черную тень на мой щит. Этот воин опередил меня и стал рубить персов налево и направо! Не иначе кто-то из богов оказывал нам помощь. Блеск его доспехов и ослепил меня…
Долгое время после битвы крестьяне из Марафона ночью обходили стороной Марафонскую долину. Им слышались лязг оружия, голоса воинов, ржание коней. С гор доносилась тяжелая поступь Аполлона и Артемиды. Они видели, как порой копье Афины молнией разрывает мрак. Объятые ужасом, крестьяне вслушивались в перекаты громкого саркастического смеха. Не Пана ли?
Как мы уже знаем, численно персы превосходили эллинов в десятки раз. Они легко прорвали их слабый центр и стали преследовать отступающих. На это и рассчитывал Мильтиад. Все дальше и дальше уходили от основных сил прорвавшиеся персы.
В это же время на флангах афинянам удалось обратить персов в бегство. Но они не бросились преследовать бегущих, а сомкнутыми рядами повернулись против неприятеля, углубившегося в центр Марафонской долины. Это были как бы рога быка, которыми теснили противника к морю. Вступил в силу стратегический план Мильтиада.
Левым и правым флангами, этими "рогами быка", афиняне удерживали неприятельские отряды и теснили их все дальше и дальше к морю. И тут Мильтиад решил пойти на хитрость. Он отдал приказание прекратить преследование неприятеля, сомкнуть фланги и вернуться обратно. Так персам, углубившимся в центр Марафонской долины, был нанесен удар с тыла. Они оказались зажатыми между двумя эллинскими отрядами. В рядах персов началась паника. С криками ужаса и отчаяния, наталкиваясь друг на друга, персы обратились в беспорядочное бегство…
Побросав оружие, воины из последних сил бегут к морю. К кораблям, скорее к кораблям! Бегущих персов преследуют объединившиеся афиняне. Град стрел, копий, камней летит им вдогонку.
Спасения нет, и персы бросаются в море. Преследователи в нерешительности
Так погиб Кинегир, сын Эвфариона, брат великого поэта Эсхила, который тоже принимал участие в сражении при Марафоне. Честь и слава доблестному воину! Так, только так побеждают!
Семь кораблей захватили афиняне. Остальным же удалось поднять паруса…
В Марафонской долине пало шесть тысяч четыреста персов. Афиняне потеряли убитыми сто девяносто два человека, и в их числе Каллимаха и других видных афинских граждан.
С радостной вестью о победе, как на крыльях, мчится в Афины гонец. Старики, женщины и дети ждут не дождутся вестей с Марафона. И вот кто-то показался вдалеке…
— Победа! — крикнул, задыхаясь, окровавленный, покрытый пылью гонец и упал замертво.
В память об этом славном подвиге с тех пор проводятся состязания в марафонском беге на 42 198 метров.
Поднявшись на корабли, персы вовсе не собирались покидать Аттику. Они двинулись вдоль побережья и, обогнув мыс Суний, достигли Фалера, который был тогда гаванью Афин. Персы рассчитывали, что афинское войско еще не вернулось с поля сражения и что им удастся овладеть городом. Но Мильтиад разгадал этот коварный замысел. Он отдал приказание тотчас оставить лагерь, расположенный у святилища Геракла, и возвращаться в Афины.
Войско подошло к афинскому берегу и остановилось в местности, которая в древности называлась Киносарг. Был разбит лагерь, как и в Марафонской долине, у святилища Геракла.
На другой день персидские корабли подошли к Фалеру и увидали на берегу выстроившихся в боевые порядки афинян. О захвате Афин не могло быть и речи. Датис и Артафрен отдали приказание о возвращении в Азию. Страшен был гнев Дария, но продолжать поход не было никаких сил. И не потому, что войско понесло огромные потери и не могло больше вступить в бой. Просто персы были сломлены. Афины оказались слишком крепким орешком для персидских зубов!
Только когда персидские корабли скрылись за горизонтом, эллины, наконец, по-настоящему порадовались победе и отпраздновали ее. После полнолуния спартанцы, как и обещали, прислали двухтысячный отряд. Никак не могли они поверить, что битва уже состоялась и что афиняне победили без их помощи. Спартанцы попросили разрешения побывать на поле битвы у Марафона и осмотреть захваченные трофеи. Увиденное потрясло спартанцев. Они умели воевать и могли по достоинству оценить то, что произошло в Марафонской долине. Воздав хвалу афинянам, спартанцы возвратились домой. Слишком поздно явились они и разделить лавры победителей уже не могли.