Истории из прошлого
Шрифт:
– Я сообщу в Орден о вашем поведении, – сказала она.
Тимофеев резко, одним неуловимым движением, обернулся к ней, и она ужаснулась его взгляду, в котором ей привиделось отражение ленивого в своей силе густого адского пламени.
– Не думаю, – ответил он и вышел за дверь.
– Все получилось так, как я говорил, – сказал Тимофеев, опускаясь на сидение. Он хлопнул себя по карману, – блин, сигареты забыл. Сиди, я сейчас.
Алексей хотел что-то сказать, но Николай уже вышел из машины. Тут же сработала блокировка дверей. Мертвец равнодушно откинулся
Подходя к двери, Тимофеев нагнулся и вынул из маленькой кобуры на щиколотке миниатюрный пистолет. Осмотрев оружие, он спрятал его в рукав и шагнул за порог.
Девушка сидела так же, как и тогда, когда они покинули дом.
– Я тут сигареты забыл, – громко сказал Николай. Шагнул к журнальному столику, забрал пачку и повернулся к Ане, – спокойной ночи.
– О, Господи, – простонала она, – да уходите уже!
Она резко поднялась с дивана и шагнула к нему:
– Вон!
И тут случилось странное. Вся комната перед глазами смазалась и на мгновение расплылась, а когда это прошло, Аня увидела, что вместо Тимофеева в комнате стоит странный человек в черном и длинном плаще, с длинными же и растрепанными, угольными волосами. В глазах человека лениво качалось уже виденное недавно ею марево адского огня.
– Да, я ухожу, – тут человек жесткими пальцами схватил ее за руку и резко дернул к себе. – Но и вам тоже нет смысла тут задерживаться.
Что-то негромко, но резко хлопнуло возле ее левого уха, и Аня начала взлетать. Медленно она поднималась все выше, непонимающими глазами глядя на черного человека, стоящего возле тела какой-то девушки.
Тимофеев аккуратно вытер пистолет и вложил его в руку мертвой Ани. На секунду присел рядом с телом:
– Ничего, – прошептал он. – Тебе недолго придется ждать.
Перед кремацией Алексея поместили в камеру, Тимофееву же нужно было проверить установку и произвести последние приготовления. Но сейчас все было сделано, балконы кремационного зала были заполнены членами Ордена, пришедшими взглянуть на сожжение ожившего мертвеца. С огромной панели взирал в зал посредством видеосвязи сам Верховный Магистр Ордена. Тимофеев поклонился изображению при входе в зал.
Распахнулась дверь, и на площадку вышел Алексей в сопровождении четырех охранников. Николай, одетый в парадную форму, стоял к нему лицом. Когда они оказались совсем близко, Тимофеев шепнул:
– Боишься?
– Нет, – ответил Алексей.
– Я понимаю, – кивнул Тимофеев. – Но бояться действительно нечего. Пламя будет сильным, ты ничего не почувствуешь.
Алеша кивнул. Тимофеев неуловимым движением пальцев коснулся его руки:
– Удачи! И расскажи все это тому ангелу в сером плаще.
Мертвец улыбнулся, но Николай уже не смотрел на него, поднимаясь на невысокий помост. Через миг голос офицера зазвучал в динамиках зала:
– Алексей Владимирович Верзин! Принимая во внимание результаты проведенных исследований, Орден Повиновения признал вас ожившим мертвецом. Согласно законам, вы не имеете права находиться среди живых. И во исполнение этого закона сейчас
Один из конвоиров поднес к губам мертвеца микрофон. Алексей поднял глаза на Николая:
– Вот мое последнее слово… она есть, – и отвернулся от микрофона, давая понять, что говорить ему больше нечего.
Алексея ввели на небольшую круглую платформу с сетчатым полом и решетчатыми стенками. Решетку закрыли, вспыхнули красные огни и платформа начала спускаться. И когда Алексей в последний раз взглянул на то место, где стоял Николай, он увидел там черноволосого человека в длинном черном плаще. И этот человек был очень похож на ангела в сером. Он перехватил взгляд Алексея, грустно улыбнулся и сказал одними губами: «Я знаю».
Платформу объял поток пламени. Когда он исчез, Леша увидел себя на берегу реки. Вдоль берега к нему шла… Аня. Он побежал ей навстречу. Встретились их глаза, мгновением позже – губы; они обнимали друг друга, не веря счастью и не задаваясь ненужными вопросами.
– Я люблю тебя…
– Я люблю тебя…
Двумя днями позже, Тимофеев наслаждался закатом на крыльце своего домика, стоявшего на берегу озера в лесной глуши. Солнце было красным, предвещая завтрашний сильный ветер и отбрасывая багряный отблеск на разноцветный осенний лес и на лицо Николая.
– Мир тебе, брат мой, – раздалось совсем рядом.
Тимофеев не вздрогнул. Ему не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, что на веранду поднялся высокий мужчина в сером плаще, с ясными глазами на усталом лице и длинными, распущенными, светлыми волосами.
– И тебе желаю здравствовать, Защитник, – ответил Тимофеев. Его пальцы сжались вокруг ручек кресла и, навстречу ангелу в сером, поднялся уже не Тимофеев, а, как две капли воды похо-жий на пришедшего, только черноволосый и в черном плаще, с глазами, полными пламени ада.
– О чем грустит в этой глуши Мрачный Ангел? – поинтересовался Защитник.
– Я не грущу, – ответил Мрачный Ангел. – Я думаю о том, как все странно.
– Что именно кажется тебе странным?
– Да все, – он взмахнул рукой. – Вот мы с тобой. Ты защищаешь людей и этот мир перед Его лицом, а я стараюсь доказать, что люди – творения явно неудачные и потому подлежащие истреблению, равно как и весь этот мир. Скажи мне ты, Защитник, ведь люди рождаются для счастья?
– Да.
– Тогда почему сохраняется тот мир, в котором они не могут быть счастливы? – спросил Мрачный Ангел. – Взять хотя бы этого Лешу…
– Он счастлив, – перебил его Защитник. Из кармана он достал небольшой прозрачный шарик, – взгляни.
Мрачный Ангел несколько минут смотрел в шар, потом вздохнул:
– Да, он счастлив. Но ведь не здесь, а там, у вас. А я говорю об этом мире. Почему он не мог быть счастлив здесь?
– Таков был Его замысел.
– Я всегда слышу этот ответ, – скривился Мрачный Ангел. – И вынужден попросить некоторой конкретизации…
– Прости, брат мой, но ее не будет… это единственный ответ.