Истории, от которых не заснешь ночью
Шрифт:
„Но со мной этот номер не пройдет, — сказала себе Сара. — Только не со мной“.
— Мне показалось понятным, что ты доволен, что я уезжаю, — бросила она просто так.
— Боже праведный, да нет же! — запротестовал Джефф поспешно. — Просто мне хотелось, чтобы ты как можно скорей заняла себя, да и забылась. Тебе надо жить, тетя Сара!
Он улыбался ей, но его улыбка, так же, как и его слова, показались мадам Брэди только признаками хорошего тона.
— Ты мне всегда говорила, что я должен жить своей жизнью.
„Забыть? —
— Да мало ли, чего я говорю, — заметила она. — Справедливо или несправедливо, но я из тех, кто не может не высказать то, что наболело. И даже сейчас у меня такое чувство, что должна была бы что-то сказать. Или сделать. Или знать.
— То, что ты должна сделать, так это быть самой собой, — возразил Джефф глуповато, похлопывая ее по руке. — Я счастлив, что увижу Дель. Скажи мне, ее не очень утомит пятьсот километров в один день, чтобы приехать за тобой, и проделать то же самое завтра, чтобы увезти тебя?
— Уж только не это могло бы поколебать желание Дель, — обронила мадам Брэди, отдавая себе отчет в том, что племянник двигался по направлению к гаражу.
Она отказалась от такси, которое Джефф предложил ей вызвать, заявив, что возвращение на автобусе очень ее позабавит. Что в общем-то, конечно, было бы правдой, если бы это был один из дней, когда она себя хорошо чувствует. Но сегодня она была далека от того, чтобы чувствовать себя в форме.
Когда, поцеловав ее в лоб, Джефф сказал: „До свидания, и главное, не бери в голову!“ — мадам Брэди еще более убедилась, что она должна о чем-то беспокоиться.
На какое-то мгновение она остановилась, постояла на тротуаре, задумалась над словами, которые проносились в ее голове.
„Пощадили?“ Да нет же, на самом деле ее „отстранили“ от всего. Да. Именно так. Но Сара Брэди была не тем человеком, которые к этому относятся спокойно. Ни теперь. Никогда. Пока она еще способна сделать что-то.
Она вернулась в тот же магазинчик, который торговал и аптекарскими и хозяйственными товарами, где можно было выпить чашечку кофе. Вернулась, чтобы поискать в справочнике телефон доктора Кларка. Но в нем было много докторов Кларков. Как же узнать, какой был из них лучший? В этот момент хозяин магазина заметил ее:
— Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
— Вы очень любезны, господин Фредерикс. Может быть, вы знаете среди всех этих докторов Кларков того, который лечил мою сестру?
— Конечно, это доктор Джоузифэс Кларк. Вы хотите его номер телефона?
— Нет, скорее его адрес, — ответила она, поразмыслив.
— Это очень просто — он живет в том же доме, что и ваш бывший врач доктор Крэйн.
— Ах вот как! Я благодарю вас, — сказала мадам Брэди, радостная от того, что получила
Затем господин Фредерикс добавил:
— Я был искренне огорчен, когда узнал… про вашу сестру. Конец продолжительной болезни, не так ли?
Неужели и он тоже давал вежливо понять, что скорее уместнее радоваться такому исходу?
Войдя в приемную врача, мадам Брэди подумала о себе как о нечистоплотной шпионке. Девушка, которая спросила у нее фамилию, была ошеломлена, когда услышала, что она пришла не на консультацию. Мадам Брэди прождала, должно быть, почти два часа, пока врач не закончил со всеми больными.
Мадам Брэди терпеливо ждала, перелистывая старые иллюстрированные журналы, наблюдая за приходом и уходом больных и спрашивая себя, как ей задать свой вопрос, тогда как именно она искала саму суть вопроса. Да и вообще, существовала ли тема разговора?
Наконец ей уделили пять минут.
— Я — Сара Брэди, сестра мадам Конли.
— А мы с вами уже встречались при печальных обстоятельствах, — сказал врач. — Чем я могу быть вам полезен?
Он производил впечатление человека доброжелательного.
— Я не знаю. Может быть, вы могли бы мне сказать, почему моя сестра умерла в понедельник?
— Почему? Но, право же, я не понимаю…
— Я хочу сказать… Это можно было предвидеть?
— А-а, нет, конечно, нет, — утвердительно ответил врач. — Понимаю, понимаю… Вы думаете, что должны были бы быть у ее постели? Это естественная реакция, мадам Брэди, но неразумная. Я уверен, что вы понимаете, что я хочу сказать, — он смотрел на нее снисходительно.
— Да, мне сказали, что вы давно ее лечили, — рискнула сказать мадам Брэди, продвигаясь на ощупь вперед.
— Я сделал все возможное, мадам Брэди, — ответил врач с грустной улыбкой.
— Да я и не сомневаюсь, — запротестовала она. — Я пришла не для того, чтобы внушить вам обратное! Но от чего она умерла? Вот что, собственно, я должна была бы спросить у вас с самого начала.
— Как вам сказать…
Он посмотрел на нее с беспокойным видом. В этот момент можно было бы подумать, как отразить удар.
— Она умерла от того, что профаны называют остановка сердца… Я не совсем понимаю, что вас так беспокоит, мадам Брэди. Но, если вам так хочется, я могу заверить вас, что у вас нет никакой причины волноваться. Абсолютно никакой. Это то, что нужно принять, вот и все.
— Доктор Кларк, я — не моя сестра!
Он дал уклончивый ответ.
— Когда случается горе, начинаешь воображать себе немыслимое, — снова начал он. — А когда, как у вас, с сердцем не все в порядке, лучше уж все-таки безмятежность.
— У меня очень хороший, врач, — бросила она. — Он научил меня, как справляться с моим сердцем.
— Я не сомневаюсь.
— Может быть, вы его знаете? Это доктор Крэйн.
— Да, очень известный врач. Замечательный человек, — добавил он одобрительно. — Вы — в хороших руках.