Истории с Джорджем
Шрифт:
Бармен оказался большим и дородным мужчиной. Некоторые из его дородностей уже подходили к стадии родов, и оставалось надеяться, что этот процесс не затянется на всю жизнь, как у многих других представителей мужского пола. Облик завершали тонкие губы, плоский нос, отдавленный катком, и красная тенниска с эмблемой Внепланетных Застройщиков. Что касается бара, то он выглядел нормально -- по крайней мере, футов на пятнадцать в длину, а возможно, и больше. Мы там были единственными людьми. Пока, как вы сами понимаете.
– - Зовите меня Томом, -- сказал бармен.
– -
Каждый из нас заказал пиво -- самого простого, без особенностей и прикрас. Мы уже давно ушли на Земле от всяких там вывертов и деликатесов. И мы гордились тем, что не засоряли себе умы дюжиной марок и сортов пива. Наверное, Том понял наше стремление к простоте. Он взял два бокала, сполоснул их и наполнил из неприметного безымянного крана. Поставив пиво прямо перед нами, он подмигнул мне и тихо спросил:
– - Только что прилетели, верно?
– - Да, -- ответила Майра.
– - Мы прилетели на корабле "Судья Джефферсон". Решили, знаете ли, присмотреться к вашей планете.
– - О! У нас тут прекрасный маленький мир, -- сказал Том.
– - Жаль, что к нам еще не импортируют тайны. Представляете, как сюда повалит народ, когда они у нас появятся.
– - Какие тайны?
– - спросил я его.
Том растеряно взглянул на меня, взял в руки швабру и начал яростно натирать стойку, на которой, между прочим, не было ни одного пятна.
– - Скоро вы и сами об этом узнаете, -- ответил он.
– - Вам уже нашли кроватные места?
– - На корабле нам сказали, что для нас бронированы номера в гостинице.
– - Наверное, немного преувеличили, -- ответил Том.
– - Гостиницы у нас еще не построили. А броню мы используем только для танков.
– - Где же нам тогда остановиться?
– - Тут неподалеку есть флигель для гостей, -- сказал бармен.
– - На дальнем конце посадочной площадки. Не бойтесь, вы его ни с чем не спутаете. Там вам дадут еду, белье и таблетки. Или вы хотите пообедать здесь? Я вам сделаю такие гамбургеры с кетчупом, что вы пальчики оближите.
– - Прямо домашняя еда!
– - восторженно воскликнула Майра.
– - Да, так оно и есть, -- скромно отозвался Том.
– - Значит делаете заказ?
– - Не сейчас, -- сказал я.
– - Как думаешь, Майра?
– - Думаю, нам лучше вернуться на корабль, -- ответила она.
– - Как? Уже пора возвращаться?
Я взглянул на Майру, и на ее лице появилось то самое выражение. Вздернутый подбородок стал ответом на мой вопрос.
И тогда я решил написать заявление о переходе в другую палату.
Однако сейчас не время для всего этого диалога. Мешочек протекает; охранник Том только того и ждет, чтобы поймать меня при попытке к бегству. Помните, как сказал Беккет -- они платят мне за это, и потому приходят сюда каждый день, чтобы забирать страницы. Да, слова продолжали приходить каждый день. Я почти уже не сомневаюсь в том, что порождаю их своим воображением.
Тихий поток. Под взмахами дюжины весел гордый корабль викингов мчался вперед. Полумесяц корпуса; щиты, висевшие по бокам; и один большой парус. А что там нацарапано внизу? Здесь был Эрик.
Да, добро пожаловать на новую планету. Мы хотим, чтобы она стала вашим домом, и от всей души заверяем вас, что вскоре этот кусок бесплодный земли наполнится яркими воспоминаниями, которые будут иметь для вас особое значение. Но сначала давайте зайдем в земельную контору и обсудим наши дела.
А в это время тюрьма переживала стадию переименования, поскольку прежнее название оказалось мертворожденным. Ужасная неразбериха со сменами дней и ночей служила явным доказательством тех травм, с которых сдернули покрывало. Мы насчитали двадцать одну пулеметную турель, но где-то за ними могли скрываться и другие очаги поражения.
Когда Джорджа вывели во двор, ему выкрутили руки за спину и надели наручники. Один из охранников нес словесный мешок, который в протоколах допроса значился как предательский мешочек.
Этот охранник был сравнительно молод, и судя по его виду, ему не очень нравилась такая работа. Если кто-то тогда и подумал, что невозможно представить себе молодого охранника с частично надутым словесным мешком на кожаной подушечке, то они об этом ничего не сказали. По крайней мере, в тот раз. И поверьте, это не ускользнуло бы от внимания мыслительной полиции, которая несла свое обычное, но пристальное наблюдение за непроизвольным выделением* мыслей. Вполне возможно, что кожаная подушечка предназначалась для того, чтобы молодой надзиратель не держал словесный мешочек в руках.
* Наверное, имеется в виду техника психодрамы, используемая при лечении энуреза.
Описатель ссути почти не смывается с одежды. Во всяком случае, Джордж нашел это невозможным. Его тунику, когда-то белую, как снег, теперь покрывали пятна прилагательных. Позорных прилагательных. От одежды шел резким запах описателя. И в тот момент он был бессилен что-либо сделать. Расщепители запаха по-прежнему находились на складе в столице. И никто бы не стал тащить их сюда -- в городишко О провинции Б де ла Лся, где располагалась тюрьма.
– - Скажите, эта тюрьма какого типа?
– - спросил Джордж у одного из охранников.
– - Это образцовая-показательная тюрьма, -- ответил тот.
Джордж и виду не подал, что расслышал его слова. В то время он практиковался в глухоте -- вернее, во внутренней глухоте или, лучше сказать, невосприимчивости. Он намеренно отключал определенную часть себя -- ту самую, которая боялась нищеты, тяжелых испытаний, скуки и плохих фильмов. Но сейчас, когда эта часть подогнула от страха большие пальцы на ногах, Джордж сказал себе: "О, Боже, только не образцовая-показательная тюрьма. Не знаю, вынесу ли я это... "