Истории старой сосны (сборник)
Шрифт:
– Мама с лепечущей сестрёнкой на руках стоит у окна, закусив губу, хмурит брови, тёплая такая – ждёт.
– Испытующий взгляд отца из-под выгоревших бровей: ты точно хочешь поехать с нами? Выросла, а я и не заметил.
– Друзья машут вслед уходящему поезду: не забудь, фотки привези!
– Учёная экспедиционная братия в полном составе, хохочущая у костра над очередной Колюниной байкой…
Какой стыд, Господи! Я чуть не предала их всех. Я чуть не предала себя!
Распахнутые глаза смотрели в небо. На сером фоне чётко выделялись тёмные вершины. И я увидела. Всё это время ответ был здесь. Следовало только оторвать взор от земли. Совсем недалеко царил над окружающими деревьями лесной патриарх. Растения вокруг были едва по
И я – пошла.
С этого момента лес взял меня под покровительство. Я перестала быть чем-то инородным, стала своей. Живущие здесь существа утратили всякий страх передо мной. Из-под корней выглядывали, блестя глазами-бусинками, пухленькие коричневые зверьки вроде хомячков, – наверно, лесные мыши. По стволам носились бойкие полосатые бурундуки – вверх с набитыми щёчками, вниз с похудевшими, припрятав орешки в дупле. Стайки весёлых разноцветных пичужек звонко щебетали и перепархивали с места на место. Толстые тяжёлые глухари, увидев меня, даже не пытались взлетать, а только переставали клевать ягоды, и, наклонив краснобровые головки набок, глядели вслед. Сколько времени продолжался этот крестный путь? Рождались и гасли миры. Пульсировали галактики. По сложным неведомым орбитам летели сквозь пространства космоса вечные странники – звёзды, а вокруг них кружились, танцуя, крохотные искорки планет… Я брела, почти не чувствуя ног, спотыкалась, падала, поднималась… Когда в глазах темнело, крепко, ломая ногти, вцеплялась в ближайший ствол, и стояла, прижимаясь лицом к шершавой прохладной коре, напитываясь энергией, бессловесной, бесцельной и вечной, как жизнь.
И постоянно, поднимая взгляд, видела направляющую зелёную длань – сначала впереди, затем над головой. Наконец, позади – и надо было оглядываться. А Дерево, израненное, опалённое – но выжившее, надломленное – но снова гордо выпрямившееся, кивало вслед, по-прежнему твёрдо указывая путь.
Потом возникло журчание. Ручья видно не было. Просто под ногами оказалась гряда замшелых угловатых камней. Звук шёл именно из-под них.
– Водица, водица, куда же мне стремиться?
Надо – вниз по течению. Только вниз!
Упала на колени, и, обдирая руки в кровь, стала отбрасывать в сторону влажные шершавые валуны. Не было ни больно, ни тяжело – просто почва всякий раз гудела и содрогалась, когда один из них касался земли. Яма становилась больше. Скоро пришлось лечь на землю. И вот, в глубине, вода.
Кораблик-хвоинка медленно уплыл в темноту. Теперь направление к реке было известно. Сам Тарзан позавидовал бы звонкой переливчатости моего вопля!
Спасибо тебе, спасшее меня Дерево, ось, соединяющая миры! Мне пора возвращаться в свой, человеческий, а ты останешься здесь навсегда. Удачи тебе – и прощай!
Не знаю, откуда взялись силы, чтобы бежать. Зато хорошо знаю, когда они закончились.
Пёстрая галька берега. Выстрелы и охрипшие от крика зовущие голоса. Вдоль зарослей лотоса бежит отец, размахивая руками. На обветренном лице – слёзы… Он тряс меня за плечи, целовал, замахивался, снова тряс – и снова целовал. Я стояла, опустив руки, неподвижная как истукан. И молчала. Не было сил пошевелить губами.
Неожиданно папа подхватил меня на руки – и понёс.
А навстречу уже бежали наши. Отец, ребята – снова все со мной! Мои семеро… Счастливое число!
Плывущая во времени
Море только называлось Белым. На самом деле оно было серым, как мокрый асфальт. От него веяло прохладой
А начиналось всё так…
В актовом зале гул возбуждённых голосов. Со сцены – это надо же! – умеет, оказывается! – улыбается наш декан:
– … поздравляю, коллеги! Экзамены сдали неплохо. Теперь вы без пяти минут исследователи, осталась только последняя практика – и диплом. Вас ждут великие дела, молодые люди! Список возможных тем и соответствующих учреждений на доске объявлений, выбирайте и подходите ко мне получать документы. Деньги и билеты у секретаря факультета.
Толпа в коридоре. Мне ничего не видно – ростом не вышла. Ребятам от силы по плечо. На факультете нас на первом курсе было пятьдесят, сейчас осталось около сорока, а девушек только две, я да Ирен. Но она-то баскетболистка, ей виднее.
– Пропустите меня! Пигмеи – тоже человеки! – кричу я во всё горло, и однокурсники со смехом расступаются:
– Выбирай, выбирай, да поближе – малявкам далеко забираться не положено!
Легко сказать – выбирай. Список большой, и всё так интересно, музыкой звучат знакомые и незнакомые названия: Байконур, Магадан, Чимкент… ИКИ, ТИНРО, ЦУП… Неожиданно отчаявшись, я зажмуриваюсь и тыкаю пальцем наугад. Открываю глаза – ничего себе! Мурманск, Полярный институт океанографии… Требуется один человек. Вот уж действительно поближе, так поближе… Но отступать некуда – вписываю свою фамилию напротив. Занято место! В заполярье поеду я!
Мурманск. Там я не успела толком оглядеться. Институт в симпатичном синем особнячке. Отдел кадров. Весёлая полная блондинка-кадровичка:
– Ну, и что мне с вами делать? Хотите в экспедицию по Белому морю? Как раз по вашему профилю, и как раз техников некомплект! Соглашайтесь, а? Туда вечером вертолёт с оборудованием полетит, я вас отправлю, заодно за приборами присмотрите. Да! Ещё на складе надо получить продукты, там всего несколько ящиков, справитесь? – от такого напора я даже растерялась, но она уже вскочила, увлекая меня за собой, бросилась вдоль по коридору и распахнула стеклянную дверь.
– Принимайте пополнение!
Двое парней в белых халатах подняли глаза от карты и одинаково серьёзно посмотрели на меня. Тот, что был постарше, с длинными чёрными волосами, задумчиво сказал:
– А ещё говорят, что чудес не бывает… Мы-то всё думали, всё гадали: и кого бы подальше послать… в смысле, на вертолёте! Может, эта Дюймовочка ещё и делать умеет что-нибудь?
Второй, худенький блондин вряд ли старше меня, так и прыснул. И я неожиданно почувствовала, что краснею.
Прохладно, между прочим. И есть хочется. И вообще – устала до чёртиков. Впору прилечь на песок. Или на причал, прямо между ящиков, да и заснуть! Когда судно придёт, разбудят, не перетрудятся. Если придёт. Нет, конечно, придёт, куда оно денется! Оборудование дорогущее, небось, о нём не забудут, не бывает такого. Я присела на доски и стала всматриваться в горизонт. Море и небо странно сливались, так что было непонятно, где одно переходит в другое. Пелена какая-то мешала. Я не сразу осознала, что это туман.