Истории тысячного года, или Приключения Тысячемуха, Початка и Недорода
Шрифт:
— Я слыхал, будто осажденные выливают осаждающим на головы кипящее оливковое масло, — сказал Недород.
— Кто тебе такую чепуху рассказал? Я человек опытный и знаю, оливковое масло стоит дорого. Какой же дурак станет его лить со стены!
— Но нас могут и не взять в наемники, — усомнился Недород.
— Возьмут, возьмут! — воскликнул Тысячемух. — Где они еще найдут таких храбрых вояк, как мы. Только не говорите, что вы голодны. Если вас спросят, не проголодались ли вы, отвечайте, что совсем недавно наелись свинины.
При
— Я не смогу сказать, будто ел свинью, — прошептал он дрожащими губами.
— Я тоже, — еле слышно сказал Недород.
— Тогда молчите, а говорить буду я.
Тысячемух смело направился к военному лагерю. Потом остановился и посмотрел, идут ли за ним следом друзья. Недород сразу его догнал, и дальше они шли вместе. А вот Початок делал шаг вперед, потом шаг назад, пошел вправо, затем влево. «Нет, верно, все же лучше погибнуть от пули, чем от голода», — решил он.
ПОГИБШАЯ РУКА
Они тащились, спотыкаясь о камни, с трудом передвигая ноги. Подошли к первым палаткам лагеря и очень удивились: вокруг ни души. Куда же девались солдаты? По траве бродили одни утки да куры. Трое друзей стали крадучись к ним подбираться.
Они уже изготовились к прыжку, как вдруг увидели отряд солдат. Бравые вояки молча шли за маленькой повозкой, которую вез мул.
На повозке лежал узкий, длинный ящичек из дерева, выкрашенного в черный цвет. Многие солдаты плакали. Тысячемух, Початок и Недород догадались, что кого-то хоронят. Друзья подошли поближе, и Тысячемух осторожно спросил у жирного наемника в старом шлеме и латах:
— Чей это ребенок?
— Какой ребенок?
— Ну, тот, который лежит в гробу, мертвец.
— Никакой ребенок не умер.
— Кто же тогда лежит в гробу?
— Рука.
— Так вы хороните руку?!
— Это правая рука нашего кондотьера. Ее откусил взбесившийся конь.
Повозка остановилась. Двое солдат сняли с повозки гробик и бережно опустили его в небольшую яму. Кондотьер печально смотрел на похороны своей правой руки. Точным ударом ноги он бросил в могилу первую горсть земли. Солдаты молча наблюдали за ним. Потом переглянулись и деликатно оставили кондотьера наедине с горем.
Тысячемух, Початок и Недород стояли в сторонке и негромко спорили о том, что важнее для человека, руки или ноги.
— Что, по-твоему, лучше, потерять ногу или же руку? — спросил у Тысячемуха Недород.
— Ногу.
— Как же ты потом ходить будешь?
— Буду сидеть. Это куда удобнее, чем ходить. Особенно когда ты голоден.
— А по мне, так лучше потерять руку, — возразил Початок. — Нам почти всегда приходится от кого-нибудь убегать, а без ноги далеко не убежишь.
— А я уверен: лучше потерять ногу! — повторил Тысячемух. — И потом, если ты потеряешь руку, то ведь и без пяти пальцев останешься.
— А ты — без стопы, — не сдавался Початок.
— Разве можно сравнить ногу с рукой? —
— Зато ногой можно дать врагу пинка, — парировал Тысячемух. — Ну а штаны нетрудно снять и надеть одной рукой.
— Не верю, — отрезал Недород.
— Давай поспорим.
— На что? — с надеждой сказал Недород.
— На голову.
— На чью голову, свиньи? — обрадовался Недород.
— Нет, на нашу. Кто проиграет, тот потеряет голову.
— Согласен.
Тысячемух заложил правую руку за спину, а левой расстегнул штаны, опустил их, присел и… очутился в одних трусах перед кондотьером, который возвращался с похорон к себе в палатку.
Тысячемух вскочил и быстро подтянул одной рукой штаны. Потом их осторожности и почтения к кондотьеру отступил на шаг.
— Что ты делаешь возле моей палатки? — грозно спросил кондотьер.
— Ничего, мой кондотьер. Просто я хотел доказать друзьям, что лучше иметь одну руку, чем одну ногу.
Кондотьер вошел в палатку, сел на табурет и задумчиво уставился на свою левую руку. Внезапно его осенила блестящая мысль. Он приказал адъютанту выстроить солдат в колонну перед палаткой. Адъютант и офицеры забегали по лагерю.
И вот уже колонна застыла перед командирской палаткой. Среди солдат и трое наших друзей. Они подумали-подумали и решили, что так будет безопаснее.
Первый в колонне солдат вошел в палатку и мгновение спустя вылетел оттуда головой вперед. С трудом поднявшись с земли, он поплелся прочь. Та же участь постигла второго и третьего солдата. Тысячемух, Початок и Недород попытались улизнуть, но вооруженная охрана вновь загнала их в колонну.
— Мы здесь случайно оказались. Нас дома ждут… — жалобно сказал Тысячемух.
— Раз оказались, так и останетесь до конца.
— Но мы даже не знаем, что происходит.
— Потом узнаете.
— Когда? — спросил Початок.
— В палатке. Хотя так и быть, скажу. Наш кондотьер ищет правую руку.
— А что он с ней сделает? — поинтересовался Недород.
— Все, что захочет.
Из ответов стражника друзья ничего толком не поняли. Они хотели бы знать, собирается кондотьер отрезать правую руку, которая ему понравится, или же отрубить. Но тут подошла очередь Недорода.
Солдат-охранник схватил его и втолкнул в палатку. Послышались отчаянные вопли, и Недород тоже вылетел их палатки и тоже головой вперед. Тысячемух хотел было удрать, но охранники схватили его и бросили в палатку.
Подняв глаза, Тысячемух увидел посреди палатки кондотьера, который стоял, широко расставив ноги. Он пальцем поманил Тысячемуха. Но тот не мог сдвинуться с места, его ноги словно приросли к земле. Кондотьер пристально посмотрел ему в глаза, и Тысячемух в ужасе зажмурился.
— Похоже, мы с тобой уже виделись.