Истории ветхого мира
Шрифт:
– А почему нас Живыми кличут, а тех пришлых Людьми? Выродки-то это ясен пень. Они завсегда выродки, – не понял Андр.
– Не разумеешь, стало быть, оттого и спрашиваешь. Плохо, что не разумеешь. Но хорошо, что любопытствуешь, значит, не ошибся я в тебе, – тягуче отозвался Егор.
– Вот ты, к примеру, Андр из рода Кожухов. Я Ергей из рода Андров. И оба мы принадлежим к Живым. Цветом лица белы, как первородная субстанция. Когда Взрыв Большой приключился, та субстанция, из которой мы получились за раз, находилась у края котла, стало быть, далеко от центра взрыва, потому нас огнем и не пожгло. А вот те, кто Люди, они как раз из центра – и спеклись, пока создавались. Все в ожогах, оттого и кожа у них желтая да
Отчего-то Андру показалось тогда, что Ергей все из головы выдумал. Не историю о миросотворении, – она как раз звучала правдивой, – а объяснение, почему есть Люди, а есть Живые, и какая разница между ними. Андр никак не мог понять этого. В голове не укладывалось, как так получилось. Руки, ноги, головы и все остальное один в один, только вот цветом кожи различны, однако Люди и Живые. Люди, как утверждают они, наместники Бога на Земле, а Живые предназначены им в услужение. Почему так, а не наоборот? Неужели Творец был черен, как смерть, или желт, как кишки невского окуня? Андру казалось это невероятным, но Ергей не смог ему ответить, развеять сомнения. От слов Ергея становилось только сумрачнее и тягостнее.
Размышляя над этим, Андр и сам не заметил, как подошел к стойбищу Пяти Углов. Из задумчивого оцепенения его вывел дым трех чадных костров. Он сплетался в облако и уплывал в сторону реки. Чадные костры разжигались в особых случаях. Чтобы сообщить охотникам и ушедшим из стойбища о случившейся беде или чтобы оповестить о приходе Людей, когда им срочно требуется провожатый по Запретной территории.
Люди не могли прийти. Не их время. Они обещались быть позже. Значит, случилась какая-то беда.
Андр перетасовал в голове возможные варианты, но ничего не смог уразуметь. Внезапно он вспомнил, что сегодня должна была разродиться Таша, и будто камнем по голове шибануло. Он остановился от неожиданности, холодея. Таша должна была родить со дня на день, ходила с огромным пузом, счастливая и утомленная. Она так ждала ребенка. Ребенка, у которого не было и не будет отца. Муж Таши Стин погиб на реке несколько месяцев назад. Теперь все племя должно было заботиться о Таше и новорожденном, если, конечно, не случится чумная беда. Андр чувствовал, что его догадка верна. Чадные костры запылали не случайно. Они горели по Таше и ее ребенку. Предчувствуя самое дурное, Андр убыстрил шаг и почти бегом, позабыв об осторожности, направился к поселку. Чувство страха билось в нем. Он боялся за Ташу.
«Близится исход Черва, – промелькнула мысль, – как бы это не было связано».
Предчувствуя недоброе, Андр вошел в стойбище с севера, отмечая по пути отсутствие сторожевых, которые должны были охранять лагерь от непрошеных гостей. Еще утром о таком помыслить было нельзя. Чтобы лагерь остался без охраны! Из-за подобного нередко погибали целые племена. Гибель одного-двух людей могла остаться незамеченной. Смерть целого племени становилась событием среди Живых. Нередко оно приводило к Союзу Племен. Объединившиеся Живые выступали против Выродков, уничтожая их селения и гурты. Они становились немыслимой силой, справиться с ней Выродки не могли, даже если им приходила в голову мысль объединиться. Одна беда – Живые не могли долго вместе действовать. В итоге Племенной Союз давал слабину и распадался, чем тут же пытались воспользоваться уязвленные Выродки. Они устраивали новые набеги на стойбища, вылавливали одиночек, забредших далеко от родной территории, устраивали пиршества, на остатки которых нередко натыкался Андр в своих странствиях. На таких пирах Выродки пожирали тела врагов, приносили на заклание пойманных одиночек и детей, захваченных в плен. Детей насиловали всей стаей, после чего вожак вырывал у каждого сердце и съедал его, а тела отдавал на растерзание толпе. Недавно подобная участь постигла
Стойбище Пяти Углов словно вымерло. Миновав первые узкие улочки, Андр не встретил ни одного человека. В домиках и хижинах никого не было, точно все в спешке покинули свое жилище. Растревожившись не на шутку, Андр направился к Ергею, надеясь получить от него необходимые объяснения, и натолкнулся на соплеменников. Они собрались перед домом вождя, устроили форменный митинг. Что означало это слово, точно Андр не знал, но Егор часто его упоминал, и Андр представлял себе, что митинг – это скопление обезумевшей толпы, которая чего-то хочет, но четко выразить свое мнение не может. Этим вносит еще больший хаос и причиняет разрушение месту, где собрались. Под такое определение соплеменники точно подходили. Прежде чем попасться им на глаза, Андр притормозил, замер в тени дома, так что его никто не мог разглядеть, и прислушался к крикам.
– … смерть ей, суке …
– … блядское отродье …
– … к Черву … самое там место …
Андр уже не сомневался. Из обрывков фраз соплеменников, что ему удалось вырвать из ровного гула голосов, он понял, что Таша родила, но это почему-то не устроило всех. Андр не мог себе представить, что произошло в стойбище, пока он патрулировал дальние границы, но что бы ни произошло, ему следовало вмешаться. Ергей уже не мог разрулить проблему. Его в толпе видно не было. На крыльце своего дома он не стоял, как подобало бы вождю племени. По всей видимости, он был у себя, но отчего-то не выходил, чтобы успокоить племя. Значит, уже не мог справиться. Требовалось неожиданное вмешательство.
«Знахарь сказал резать» – пробормотал Андр.
Ни доли сомнения. Жесткость и решительность. Богатырский напор. Им нельзя дать опомниться, иначе они разорвут и сожрут с потрохами. Стоит толпе почувствовать трещинку, слабинку, как накинутся и, не зная жалости, растопчут. Толпа не любит слабаков. Толпа – зверь, разъяренный хищник, видящий перед собой лишь полотнище крови.
Перехватив поудобнее ружье, Андр проверил наличие патрона в стволе и шагнул из темноты. Андр вскинул ружье и выстрелил. Толпа вздрогнула и утихла. Перезаряжая, Андр наблюдал, как поворачиваются к нему испуганные лица. Не давая им опомниться, Андр взревел:
– Охолони!!! Чего встали!!! Делать неча!!! Разошлись!!! Или пальну в глаз!!!
Андр нацелил ствол в живот ближайшему мужику с окраины стойбища, который грозно хмурил кустистые брови и жевал в задумчивости нижнюю засаленную губу. Мужик испуганно посмотрел на Андра, перевел взгляд на ствол и поспешил укрыться в толпе.
– Чего собрались!!! Дома побросали!!! Сторожевые сняты!!! Кто позволил!!! – наседал на толпу Андр.
Из недр людской массы продрался Горий и вышагнул вперед.
– Андр, ты, это, не кипятись. Ты, это, лучше послушай. Это, что мы не Живые, что ли. Это мы ведь, понимаешь, и струхнули. Мы, это …
– Мы!!! Это!!! Молчать!!! – рявкнул Андр.
Ствол качнулся в сторону Гория. Горий сошел с лица, но остался стоять на месте.
– Кто посты снять позволил!!!
– Так это Ташка-то, потаскушка, родила выблядка. – попытался оправдаться за всех Горий.
– Ваше-то какое собачье дело?
– Ну, это … – смутился Горий, не зная, что ответить.