Шрифт:
Истории
Зеленых Стен
А.С. Липатов. – А.: Издат, 2021г.
– 2022 г.
О чем думает птица, свернувшись в черный шар, игольчатого гнезда, в ожидании появления рядом с ней новой жизни?
Когда осенние листья начинают падать
Как хотелось бы ворваться в клин пролетающих журавлей, птиц, не ее полета. Именно так я ощущала себя, смотря на дождливую погоду сквозь окно своей одинокой квартиры. Вглубь серости и неподдельной скорби о будто навсегда ушедшем солнце.
Будильник прозвенел ровно в шесть утра. Открыв глаза, я выключила его и еще какое-то время просто смотрела в потолок, уже не анализируя подробности растворившегося сна. Сна, нарисованного блеклыми красками с медленно движущимися сюжетом и действиями.
Смотреть глазами птицы – холодно. Я так же свернулась под одеялом, как и она съежилась в своем не обустроенном и холодном гнезде.
Мне часто снится этот сон. Пернатая все так же сидит недвижимо. Я вижу ее глаза, вижу ее глазами, вижу ее отражение мира. Она ждет появления птенцов и не знает, что делать с ними после того, как они вступят в права новых жильцов этого гнезда.
Муж давно уехал в научную экспедицию. Он – ученый исследователь. Я даже точно не могу сказать, где он сейчас находится, ведь очень часто экспедиция останавливается в местах, откуда невозможно увидеть искусственного освещения, не то, чтобы иметь возможность пользоваться связью.
Детей у нас нет. Да и не планировали. Мир стал настолько жесток, что не совсем хочется подарить маленькому чуду сомнительное счастье. Знаете, иногда наступает чувство, будто ты создана для того, чтобы дарить его, ибо это и есть твоя чистая, истинная цель. Предназначение. Кто-то желает добра, чистой любви. А мне бы хотелось, чтобы мои муж и ребенок были настолько счастливыми, что преодолевает все возможные грани и пороги понятия этого слова. Или значения. Да как не назови, смысл в том, что они двое будут иметь то, чего нет ни у одного из семи миллиардов. Или сколько их уже там… Пусть у некоторых будут миллионы, множество материальных благ и прочего подобного, но у них никогда не будет того, что я могу дать этим двоим. Неужели я смогла все эти чувства произвести самостоятельно? Одна? Без чужой помощи?! Интересно, ценен ли сейчас такой дар? Да и нужен ли он кому-то…
Когда я повстречала мужа, (еще представления не имела о том, что он станет моим мужем), мне уже стало понятно, что я хочу именно этого и в этом цель моей жизни. Которая повсеместно выкрикивала мое сознание непреодолимым шумом, исходящим из стуков моего сердца. И пока у него были силы биться, я должна была посвятить себя именно этому.
Не столь давно я угодила в больницу. Проблемы с сердцем.
– Нет поводов для беспокойств – не отрываясь от записи промолвил сухим, но уверенным голосом
– Для меня сейчас важно осознавать, что это действительно временный «сбой», что можно закончить все начатые дела. – словно выдавив ответила я.
– Все. Будет. Хорошо.
Словно робот. Бездушный, холодный склок бесчувствия и безучастия. Работав на его поприще, я бы, наверное, тоже стала такой… Но мне, как я считаю, повезло.
Заняться было абсолютно нечем, я переделала все что можно – дом сияет чистотой. Нет такого угла, где лежала бы хоть одна пылинка. Готовить мне не для кого, поэтому периодами я приглашаю друзей на бутылочку вина, при этом загромождаю стол своими кулинарными изысками.
Я прочитала множество книг и даже хотела начать писать сама, но мысли не идут в голову.
Птица, с глазами оникса, не пускает никаких мыслей кроме сохранения еще не родившегося продолжения.
– Ты там еще не рехнулась? Я приеду после пяти! – быстро проговорила Джоан, напугав меня своим звонком.
– Я уже близка к этому! Приезжай, приготовлю что-нибудь этакое.
– Нет уж, спасибо. Мой тренер уже начал замечать, что я отступаю от его рекомендаций по питанию. Просто выпьем кофе.
– Как скажешь, буду ждать.
Наш с мужем дом не очень большой. Несколько жилых комнат, две ванные и чердак. Очень кстати пришелся бы подвал в стиле хоррор фильмов, где есть стандартная и уже смешная ситуация: если оттуда доносится инфернальный стон – надо обязательно спуститься и посмотреть! Еще и лампочка не работает, и гвоздь торчит из ступеньки – все как положено, в лучшем стиле этого жанра. Стиральные машинки, которые гремят при отжиме как селевый поток, пытаясь уйти подальше от стены на высоких оборотах – про них тоже, как правило, сценаристы не забудут.
Вот именно его и не хватает для того, чтобы можно было складывать туда все ненужные вещи, на которые рука не поднимается, чтобы отправить их в мир лимба и забвения.
Когда он говорит, что мы только вначале пути, я всегда оборачиваюсь и вижу только горизонт прошлых ошибок. А глядя вперед, я понимаю, что их будет еще больше. Иногда хочется сказать что-то по этому поводу, получается вовсе не то, что имелось ввиду изначально. Какой-то черствый комок.
Раньше, я читала лекции. Филология. Жуткая вещь. Особенно глядя на то, как пишет и говорит сейчас «поколение икс», понимаешь, что звук у человека может исходить из двух отверстий. Иметь тональность песни и отрыжки. И не всегда поймешь в каком из них больше смысла.
Звонок в дверь оторвал меня от пристального созерцания люка на чердак. Тоже весьма непривлекательное и не посещаемое место в доме. Это была Джоан. Лучшая подруга детства, которая даже ради интереса посещала мои лекции. Наверное, ей нужен был сертификат. Но, простите, я не частный практик.
– И все-таки я его принесла! – ехидным возгласом отрезала Джоан.
Она достала коробку с тортом, на котором было четко написано «Diets – from Devil».
– Смешная надпись, но, прости, не подействует!