История Англии и шекспировские короли

Норвич Джон Джулиус

Вести о битве при Уэйкфилде докатились и до Уэльса, где за командующего оставался старший сын Ричарда Эдуард, граф Марч. Эдуард, теперь уже герцог Йорк, без промедления двинулся с местной армией в Лондон, но, узнав о подходе Пембрука и графа Уилтшира, недавно высадившегося на юге Уэльса с войском, состоявшим из французов, ирландцев и бретонцев, решил их перехватить и в начале февраля 1461 года нанес им сокрушительное поражение у Мортимерс-Кросса в Херефордшире. Отца Пембрука, Оуэна Тюдора, отчима короля, поскольку он после смерти Генриха V женился на королеве Екатерине, казнили на рыночной площади в Херефорде. Самому Пембруку, как и Уилтширу, удалось бежать. Возможно, это обстоятельство и вынудило Эдуарда не покидать свои безопасные западные пределы.

Йоркистская армия в столице, таким образом, оказалась в руках графа Уорика, который должен был править страной и надзирать

за королем Генрихом в Тауэре. В середине февраля, прихватив с собой короля, герцогов Норфолка и Суффолка, графа Арундела и брата Джона Невилла, маркиза Монтегю, Уорик двинулся во главе внушительной армии — в нее входил и грозный контингент воинов с аркебузами, присланных Филиппом Бургундским, — к Сент-Олбансу, месту блистательной победы, одержанной им и Йорком шесть лет назад. Однако повторить прошлый успех он не смог. Детали второй битвы малоизвестны, но ясно одно: вина за поражение лежит в основном на нем. Уорик не провел должным образом разведку. Армия королевы Маргариты появилась раньше, чем он ожидал, и пришла совсем другой дорогой. Не лучше обстояло дело и с командованием. Ланкастерцы, оттесненные с рыночной площади градом стрел йоркистов, зашли флангом к Барнет-Хиту в нескольких милях к северо-востоку от города и напали на авангард Уорика, все еще пребывавший в замешательстве, и после ожесточенной схватки обратили его в бегство. Вынуждены были отступить и рассеянные остатки армии, бежал и ее командующий. Покинутого, растерявшегося и перепуганного короля (в данном случае история повторилась) подобрали жена и сын и увели в уже знакомое нам аббатство.

После такого унизительного поражения йоркисты, казалось, уже не могли помешать королю, королеве и ее победоносной армии войти в столицу. Однако Маргарита остановилась в Барнете. Почему она это сделала? О том мы никогда не узнаем. Возможно, королева решила прежде провести переговоры с властями города. В любом случае это промедление оказалось роковым. Неожиданно граждане города, встревоженные слухами о зверствах северян, которые намеренно распространял Уорик, восстали против ланкастерцев. Королева Маргарита отступила в Данстабл. Эдуард Йорк, встретившийся с Уориком в Берфорде (Оксфордшир), медлить не стал: в сопровождении валлийцев 26 февраля он с триумфом вошел в Лондон и заявил о своих правах на корону. Через шесть дней, 3 марта, совет, собравшийся в Бейнардском замке, признал его законным монархом, постановив, что Генрих и Маргарита действовали вопреки последнему парламентскому решению. На следующий день, уже сидя на троне в Вестминстер-Холле, под одобрительные возгласы присутствующих Эдуард объявил себя королем, а потом отправился в аббатство помолиться у мощей своего тезки Эдуарда Исповедника. 5 марта были выпущены первые королевские прокламации под его именем — Эдуард IV, король Англии.

Эдуард стал королем. Но либо он сам, либо епископы решили обойтись без коронации. Церемония, безусловно, укрепила бы его власть и избавила бы от неприятного ощущения неуверенности в своем новом положении. Однако война не закончилась, и это все прекрасно понимали. Королева Маргарита, разочарованная, но не побежденная, снова ушла на свой любимый север, где она могла рассчитывать на поддержку более половины знати страны. Не могло быть и речи о мире и спокойствии в нации, пока Маргарита командовала немалой вооруженной силой и безвольным болезненным Генрихом. Став королем, Эдуард пробыл в Лондоне всего десять дней и вновь отправился в дорогу: через Кембридж на север, без спешки, в ожидании подхода контингентов из Восточной Англии и Мидлендса. По мере продвижения к Йорку его силы нарастали; к тому времени, когда он достиг Понтефракта, в его армии насчитывалось до 50 000 человек.

Но Маргарита тоже не сидела сложа руки. Ее армия была не менее внушительной, и сражение, происходившее под Таутоном в субботу и Вербное воскресенье, 28 и 29 марта 1461 года, уже ничем не напоминало прежние, даже самые кровопролитные стычки. В первый день ожесточенная схватка завязалась, когда йоркисты попытались перейти реку Эйр у Феррибриджа, расположенного между Понтефрактом и Йорком. Ланкастерцы держались стойко, но все-таки были вынуждены отступить. Уорика ранили стрелой в ногу, много людей с обеих сторон потонуло в ледяной воде. Дрожа от холода, насквозь промокшие, солдаты Эдуарда заночевали в открытом поле. Войско Маргариты страдало не меньше от ненастной холодной погоды, и наутро противники горели желанием поскорее сойтись в решающей битве.

Первым атаковал Эдуард. Наклон местности был не в его пользу: армия королевы занимала возвышенность на дороге между Феррибриджем

и Тадкастером. С другой стороны, ему благоприятствовал ветер: он дул в спину, ослепляя снегом лучников Маргариты, замедляя полет их стрел и помогая стрелам йоркистов. У ланкастерцев не оставалось иного выхода, кроме как тоже пойти в наступление. Тысяч двадцать, не меньше, воинов двинулись вниз по склону во главе с Сомерсетом, лордом Риверсом и сэром Эндрю Троллопом, и казалось, что армия Эдуарда должна обратиться вспять или ее уничтожат. Но йоркисты выдержали натиск, и в продолжение шести часов ни на минуту не прекращалось, наверное, одно из самых беспощадных кровопролитий, когда-либо происходивших на английской земле. Эдуард, спешившись, постоянно находился в гуще битвы, сражаясь попеременно то мечом, то топором, то булавой и вдохновляя своих воинов. Рослый, 6 футов 3 дюйма плюс 6 дюймов шлема, он, конечно, не шел ни в какое сравнение с тщедушным и слабым здоровьем Генрихом, прятавшимся за спиной королевы.

Начинало темнеть, когда со свежими войсками прибыл герцог Норфолк, ударив во фланг ланкастерцам. Их боевые порядки развалились, и уже ничто не могло удержать людей королевы Маргариты от панического бегства. Сотни тяжеловооруженных рыцарей утонули при попытке перейти вброд речушку Кок; еще несколько сот воинов не смогли выбраться из Тадкастера, где они сами и разрушили единственный мост два дня назад, чтобы преградить путь йоркистам. Пленников было мало: захваченных в плен сразу же убивали. Пали на поле боя Нортумберленд, Клиффорд и Невилл, погиб и сэр Эндрю Троллоп, один из самых отважных и многоопытных ланкастерских лидеров. В стане йоркистов погиб только один высокородный вельможа — лорд Фицуолтер, хотя потери тоже были велики. Говорили, будто снег превратился в темно-красное месиво, а по реке Уорф и ее притокам текла не вода, а кровь. Можно верить и не верить свидетельствам современников о том, что герольды тогда насчитали 28 000 тел на поле сражения. Однако и эта жуткая цифра не кажется слишком преувеличенной, если учесть, что яростная рукопашная схватка длилась десять часов. Мертвыми телами было усеяно шестимильное пространство шириной в полмили.

Войдя с триумфом в Йорк, Эдуард снял со стен головы отца и других вождей йоркистов, убитых в Уэйкфилде, заменив их головами графа Девона, захваченного в плен и затем казненного, и других видных ланкастерцев. Он оставался в городе еще три недели, укрепляясь во власти. Великие ланкастерские северные семьи — Перси, Клиффорды, Дакры — лишились своего былого могущества, их традиционные родовые связи нарушились. Казалось, что теперь Эдуард мог подмять под себя весь регион. Он посетил также Дарем и Ньюкасл, где присутствовал при казни своего злейшего врага — графа Уилтшира, а в мае вернулся в Лондон, и там его наконец короновали 28 июня в Вестминстерском аббатстве. В церемонии участвовали оба брата, Джордж и Ричард, возвратившиеся из Утрехта, куда герцогиня Йоркская отослала их после гибели мужа. Они сразу же получили титулы герцогов — Кларенса и Глостера.

Однако Маргарита не чувствовала себя побежденной. Она опять наведалась к шотландцам, заручившись их поддержкой в обмен на уступку Берика-на-Твиде, а в начале 1462 года отплыла во Францию. Здесь королева уговорила кузена Людовика XI — он после двух безуспешных попыток свергнуть отца Карла VII все-таки в июле наследовал ему естественным путем — одолжить денег и отправить ей в помощь экспедиционную армию, пообещав отдать Кале. (Из этой затеи ничего не вышло, так как Филипп Бургундский наотрез отказался пропустить французские войска через свою территорию.) В 1463 году Маргарита еще раз попробовала создать на дальнем севере надежную ланкастерскую базу, и тоже безуспешно.

Правда, на следующий год герцог Сомерсет (его отец был главным оппонентом Ричарда Йорка, но Эдуард простил ему этот грех и даже сдружился с ним) поднял мятеж в Нортумберленде вместе с сэром Ральфом Перси и сэром Хамфри Невиллом. 25 апреля они атаковали армию йоркистов под Хеджли-Муром близ Алнуика, но брат Уорика, маркиз Монтегю, командовавший войском, разбил их наголову. Перси погиб, Сомерсет смог убежать и перегруппировать свои силы. Однако маркиз сокрушил и эту армию, в которой оказалась вся ланкастерская северная знать вместе с королем Генрихом, напав на них внезапно 15 мая возле Хексема. Сомерсет и еще несколько ланкастерских вождей были пленены и обезглавлены. Король успел скрыться и почти год скитался в глуши северных холмов, находя приют в монастырях или в домах своих приверженцев. За трапезой в Уоддингтон-Холле (Рибблсдейл) Генриха кто-то все-таки узнал, его арестовали, увезли в Лондон и поместили в Тауэр, где ему было суждено провести следующие пять с половиной лет.