История барсучихи. Мой тайный мир
Шрифт:
— Ну, положим. А как ты собираешься бороться с блохами?
Ну, на этот счет у меня имелись отработанные методы борьбы. Проблема заключалась в том, что нам завтра нужно было ехать на деловое свидание в Истбурн. Встреча-то всего на час, но ехать надо было вдвоем, и оставить детеныша было не на кого. Что ж, мы решили взять Кэткин с собой. В первую ночь она попила немного молока, но ела не с таким аппетитом, какого мы от нее ожидали. Что ж, посмотрим, — может, в дороге аппетит проснется.
Чтобы попасть в Истбурн к десяти, нужно было выехать в шесть. Требовалось приготовить, кроме всего прочего, бутылочки с молоком, сухие тряпки (мало ли что случится
Через три часа после предыдущего кормления я, как и положено, достала бутылочку. Кэткин попила с большей, чем прежде, охотой; и тут же я, к своему облегчению, почувствовала, что Кэткин не страдает запором. А ведь нормальная работа кишечника так же важна, как и нормальный аппетит, — значит, есть шанс ее вырастить.
— Какая прелесть! — воскликнула я и поведала мужу, чем же я так обрадована.
— Вот и прекрасно, — последовал сухой ответ с переднего сиденья.
Мы приехали в Истбурн загодя, чтобы успеть покормить Кэткин до начала встречи. Барсучата в таком возрасте — что человечьи детеныши, и, поев, они сразу засыпают. Увидев, как она уютно устроилась, заснув возле грелки, мы оставили ее почивать в ящике, а сами отправились на деловую встречу.
…Час спустя мы уже катили домой. Правда, оба были голодны как волки и решили остановиться где-нибудь перекусить. Не успели мы подумать об этом, как увидели придорожное кафе, и Дерек тут же подрулил к нему.
— Дай я сначала покормлю Кэткин, а потом уже пойдем обедать сами, — сказала я, заметив, что зверюшка зашевелилась.
Дерек хотел позвонить домой — удостовериться, что с животными все в порядке. Он направился в кафе, а я сказала, что приду, когда покормлю Кэткин. Через десять минут, когда я уже собиралась укладывать барсучонка спать, вернулся Дерек:
— Я сказал, что мы сейчас зайдем пообедать, только кончим кормить младенца. Я не стал объяснять официантке, что это барсучонок, — сказал мой супруг, явно раздосадованный, что ему пришлось с кем-то объясняться.
Вскоре Кэткин заснула, и мы, заперев ее в машине, зашли в кафе. Только вошли, как хлынул ливень. Помахав Дереку рукой, официантка показала нам место за столиком, к которому было приставлено еще высокое кресло для ребенка!!! Я решила помолчать — пусть Дерек сам объясняет, какого младенца он имел в виду.
…Домой «родители» и «дочурка» доехали без приключений.
В последующие несколько дней я обратила внимание, что Кэткин страдает расстройством желудка. То же самое подтвердил подобравший ее инспектор Общества покровительства животным. Мы решили проконсультироваться с ветеринаром, и тот объяснил: со временем, когда у нее окрепнут брюшные мускулы, она станет лучше себя контролировать.
Правда, тут была и позитивная сторона — не нужно было стимулировать работу кишечника массажем с помощью мокрой тряпки. Достаточно было потискать ее за бока — и дела сделаны. Однако впоследствии это приводило к неприятным казусам: когда к нам приходили гости, их первым желанием было поднять барсучонка на руки и потискать — мол, какая ты хорошенькая! Не надо объяснять, что после желтой «грязевой ванны» отношение к ней менялось на противоположное…
Мне было интересно знать, как отреагирует Блюбелл на запах нового барсучонка, которым пропахла моя одежда. В это время
Другая самочка, которую звали Клевер (по-английски произносится «Клавер»), поступила к нам из Норфолка, где не нашлось территории, куда ее можно было бы выпустить. Она попала в Общество покровительства животным зимой, а там в это время не было других барсуков — вот ее и определили к нам, чтобы она не чувствовала себя одинокой. Ну, конечно, ее поселили вместе с Блюбелл.
Все три барсучихи прекрасно сдружились, освоились с новым жилищем — и вот наконец настало время открыть ворота, чтобы они смогли выбегать. Блюбелл мы теперь не пускали в дом, да она и не рвалась туда — она в это время года вообще была менее активна, да к тому же я проводила с ней немало времени по вечерам, заходя к ней в гости в рукотворное гнездо.
В тот вечер я отправилась к ней, прошла сквозь лекционный зал и, как всегда, открыла дверь между смотровой площадкой и жилыми «палатами» барсуков. Навстречу мне, покачиваясь, выступила Блюбелл; я же, сидя на полу, поджидала ее. Вот в двери показался ее нос, который жадно втянул воздух. Блюбелл поприветствовала меня, как обычно, своими мурлыкающими позывными, а затем повернулась ко мне задом, чтобы «пометить» своей мускусной железой в знак признания меня членом своего «коллектива».
Я взъерошила ей шерстку, она же перевернулась на спину и принялась кататься — грубый цементный пол служил ей отличной чесалкой. Покатавшись всласть, она встряхнулась; после этого подошла и стал обнюхивать мою одежду. Заинтригованная новыми запахами, она исследовала меня с ног до головы, а затем уселась рядом со мной и тщательно прислушалась — не исходят ли из моего нутра какие-нибудь неведомые звуки?!
Я провела рукой по ее спинке и почесала между плечами; в ответ она потянула меня зубами за рукав. Я толкнула ее, желая повалить на спину, и пошевелила пальцами, приглашая поиграть.
— Ну что, барсучонком пахнет? Угадала! У меня новенькая! Помнишь, какой ты была когда-то? Вот и она такая! — поддразнила я ее, потянув за передние лапы. Блюбелл охотно отозвалась на предложение поиграть, обхватывая мою руку передними лапами и хватая зубами кисть — не всерьез, конечно, а понарошку. Но только впоследствии я осознала до конца, какие между нами сложились доверительные отношения.
Мне было интересно, как она воспримет Кэткин при встрече, но решила с этим немножко подождать. Она не отнеслась враждебно — уже хорошо. А тот вечер мы провели великолепно: то играли вместе, то приводили себя в порядок — она зубами, я расческой, — а то просто сидели бок о бок, ведь нам так хорошо вдвоем! Наконец, сочтя, что общения со мною на сегодня достаточно, Блюбелл затопала обратно к двери, оглянулась и юркнула к себе в «палату», где спали ее подруги, и тоже уснула. Что ж, я тоже могу надоесть.