История бастарда

Удовиченко Диана Донатовна

–  Какое заклятие он использовал?

–  Не знаю, мой господин, на корабле царила паника, к тому же я находился довольно далеко. Но это было нечто невероятное!

–  Помнится, кто-то утверждал, что мальчишка - "просто прохожий"!

–  Простите меня, я ошибся, мой господин.

–  Ничего, главное чтобы ты исправлял свои ошибки.

–

 Но что мне делать? Мои возможности ничтожны по сравнению с его могуществом!

–  Ты прав, если он так талантлив… Бездна, как жаль, что нельзя перетянуть его на свою сторону!

–  Почему нельзя, мой господин? Ведь вы даже не пробовали.

–  Он очень умен, хотя и не уверен в себе, патологически честен, а, кроме того, совершенно нечитаем. Неудобный слуга, в отличие от тебя.

–  Благодарю, господин.

–  Это не комплимент, к сожалению. Итак, я активирую артефакт. Но не спускай с парня глаз. Коготь Угелука срабатывает не сразу.

–  Слушаюсь…

* * *

–  Лейтенант! Лейтенант! Проснись же!

Кто-то осторожно, но весьма настойчиво похлопывал меня по плечу. Не хочу! Отстаньте! Но неведомый вражина не унимался. Пришлось открыть усталые глаза… и снова закрыть, внушая себе, что увиденное лишь дурной сон. Надо мной маячила отвратительная рожа: в свете масленой лампы тускло отсвечивал лысый череп, маленькие глазки хищно прищурены, нечеловечески мощный подбородок навевал воспоминания о горных троллях, не к ночи будь помянуты. Однако пришелец не желал быть принятым за сновидение и повторил:

–  Вставай, лейтенант, разговор есть, - и, помявшись, стыдливо добавил, - пожалуйста.

Против "пожалуйста" не попрешь, пришлось сделать еще одну попытку. Чудищем, померещившимся мне спросонья в неверном свете, оказался никто иной, как капрал Добб Ноут собственной персоной, с чьей легкой руки над неумехой-лейтенантом насмехается теперь вся рота. Бродяга куда-то пропал, видно, услышав чужие шаги, умудрился спрятаться.

–  Что вам, капрал?
– устало спросил я, мысленно гадая: чего от меня хотят на этот раз. Неужели не наигрались еще? Могли бы хоть ночью в покое оставить.

–  Там ребята… в трюме-то… - помявшись, сообщил Добб.
– Поговорить бы надо, того, этого, лейтенант.

Делать нечего, пришлось вставать и спускаться в трюм, отчаянно надеясь, что воины ради развлечения не надумали устроить мне "темную".

Трюм, освещенный парой ламп, встретил меня полной тишиной. Нет, солдаты не спали, они сидели на тюфяках, служивших им ложем, и смотрели на вашего покорного слугу. Капралы приветствовали меня стоя. Я остановился посреди их обиталища, не понимая, чего от меня ждут. Молчание затягивалось. Наконец Добб нерешительно произнес:

–  Мы… того, этого. То есть, как бы сказать… - видно, красноречие нынче парню отказало.

Как и смелость, которую он демонстрировал утром. Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, капрал рубанул.
– Короче, прости нас, лейтенант, - и протянул мне руку.

Не задумываясь, я пожал широкую шершавую ладонь.

–  Да ладно, всякое бывает.

–  Вот и славно!
– облегченно выдохнул Добб, и его грубоватое лицо расплылось в улыбке.
– Мы-то думали, понимаешь, ты - слабак какой-то…

–  А ты - боевой маг!
– перебил его Сайм Хассон, изо всех сил хлопая меня по плечу.

–  Не совсем… - попытался объяснить я, но воины уже не слушали.

–  Если бы не ты, лейтенант, все бы сейчас рыб кормили!

–  Не держи зла!

–  Как ты его шарахнул-то!

–  Вот мы с парнями и подумали: нехорошо вышло!

–  В общем, спасибо тебе от всей роты!
– подытожил Добб, протягивая объемистую флягу.
– Лучшая старка из трактира Чага Уховертки.

Как же, слыхал. А теперь и попробую. Я поднял емкость в приветственном жесте.

–  За вас, ребята!

Не знаю, на чем настаивает старку Чаг уховертка, но крепость у нее отменная. Посудина вернулась к хозяину, а мне сунули еще одну.

–  Теперь моей, лейтенант!

Отметили мы примирение. Как оказалось, фляги находились на вооружении почти у всех воинов, и в каждой из них плескались старка, либо рамс, либо ядреная настойка домашнего производства. Выпив как следует, солдаты завалились спать, мы же с капралами повели неспешную беседу. Скрестив ноги на манер жителей Восточного Эмирата, я сидел на краю тюфяка, принадлежащего капралу шестого десятка Флиннелу О'Халигату - тридцатилетнему высоченному парню. Маленькими глотками отхлебывая старку из полюбившейся мне фляги, закусывал сухарем и слушал рассказ Била.

–  Они, парганцы-то, уже который раз на Санму пасть разевают. Мы их и прошлый год били, и позапрошлый.

–  Значит, ты уже бывал на Южном континенте?

–  Как не бывать? Мы все не по разу туда прогулялись. Кроме вот, - Бил кивнул на Хамара.
– Он у нас новичок.

–  Из Волков перешел, - уточнил хмурый воин.

Силен мужик! Имперские волки охраняют границы Галатона. Войска ничуть не хуже Ястребов.

–  Ну, и как там, на континенте?
– заинтересовался я.

–  Да обыкновенно. Жара, мухи, туземцы всякие. Еще змей много. Они подлые: в глаза лебезят, кланяются, а в спину ножом пырнуть норовят.

–  Кто, змеи?
– вытаращил я глаза.

Слыхал, конечно, о чудесах Юга, но чтобы такое?

–  Да при чем здесь змеи?
– досадливо поморщился слегка захмелевший Бил.
– Говорю же: туземцы! Хуже орков, ей-Луг!

–  Ну, это ты загнул!
– крякнул Флиннел.
– Орки - они, в общем, орки… - не найдя подходящих слов, воин сделал добрый глоток рамса.

–  Так что там надо быть начеку!
– продолжил Бил.
– Ну, ты-то не пропадешь, лейтенант.

–  А вот и пропаду!
– честно признался я.
– С оружием обращаться не умею.