История бастарда
Шрифт:
В дверь тихонько поскреблись, вошел невозмутимый слуга и с поклоном сообщил, что ужин начинается через пять минут. Я последовал за ним. Сначала мы шли по коридору, затем поднялись по лестнице на следующий этаж, затем снова по коридору, направо, налево, через переход… Наконец слуга привел меня в тупиковый отросток коридора и мягко постучался в единственную в нем дверь.
– Войдите!
– ответил голос императора.
Здесь, в малой трапезной, которую, впрочем, можно было так назвать лишь с большой натяжкой, было очень уютно. Неяркий свет десятисвечевой люстры под розовым абажуром отбрасывал теплые блики на круглый стол, за которым сидели всего четыре человека: сам император, принцесса, принц и Верховный маг. На столе стоял пятый прибор, для меня. Никакого церемониймейстера, никаких придворных, прислуживал за столом только один пожилой слуга. Все действительно по-простому, по-домашнему, если не считать сервировки, конечно. Я поклонился и уселся за стол, оказавшись прямо напротив Ридрига. Принцесса Дарианна сидела по правую руку от отца, принц Келдин - по левую. Между мной и Келдином расположился Вериллий,
– Тебе очень идет военная форма, Рик, - улыбнулся монарх.
– Кстати, ты не против, что я обращаюсь к тебе без титула и на ты?
– Нет, конечно, ваше императорское величество.
– Ну и хорошо, - заключил император.
– Теперь, когда мы все в сборе, давайте поужинаем. Наш гость, наверное, голоден.
Тысяча исчадий Мрака! Вот где было настоящее испытание! К столу подавали такую еду, и сопровождалась эта подача такой сервировкой, что я вмиг ощутил себя ущербным. Я совершенно не знал, как и чем все это нужно есть. Сначала Келдин злорадно хихикал, а Дарианна смотрела сочувственно, но потом дело у меня пошло на лад. Я напряг все отрывки знаний, почерпнутые когда-то из книг дядюшки Ге. Старик как чувствовал, заставлял меня читать учебники по этикету. А я-то, дурак малолетний, тогда противился, мол, зачем бастарду такие тонкости? Прав был дядя, прав: никто не ведает, как повернется его судьба, и ни одно знание, полученное нами, не бывает лишним. Так вот, я извлек из памяти некоторые задержавшиеся там сведения, посмотрел на то, как управляется с приборами Ридриг, да еще и Вериллий помогал мне мысленными подсказками. В итоге все получилось вполне благопристойно. Беседа за столом шла спокойная, неторопливая, и весьма приятная. Ни император, ни его дети не расспрашивали меня о прошлой жизни, за что я им был весьма благодарен. Вообще, я больше слушал, чем говорил. Государственные дела при мне, разумеется, никто не обсуждал, так, болтали обо всяких пустяках. Ридриг и Вериллий оказались очень интересными и остроумными собеседниками, они сумели сделать так, что этот ужин оставил у меня самое приятное воспоминание. Дарианна говорила мало, и я заметил, что она недолюбливает мага. Тот же, напротив, оказывал ей весьма недвусмысленные знаки внимания, целовал ручку, говорил комплименты, самолично подливал вина в бокал - в общем, ухаживал вовсю. Не знаю, искренне ли это было, или Верховный просто метил в зятья монарха, но на протяжении всего ужина он бросал на принцессу пылкие взгляды. Я тоже не остался без своей доли горящих взоров, только, увы, их слал мне принц Келдин. Уж не знаю, чем я тронул сердце впечатлительного Изысканного, разодетого в шелка и кружева, только он томно закатывал глазки и призывно улыбался. Что не укрылось от бдительного ока Ридрига. Я всячески пытался скрыть свое отвращение к пристрастиям наследника, но, видно, делал это недостаточно виртуозно, потому что после очередного кокетливого взгляда Келдина в мою сторону император предостерегающе произнес:
– Ваше высочество…
– Что такое?
– капризно нахмурился принц.
– Вечно вы, отец, мною недовольны. Я не виноват, что таким родился.
Знакомая песня. Считается, что Изысканные просто не могут иначе, они, мол, такими родились. Не знаю, конечно, так ли это, только мне интересно: почему же среди простого народа их почти нет?
Ридриг перевел разговор, рассказав любопытную легенду о саймарах. Морской народ - саймары - похожи на людей, только у них очень бледная кожа, на шее - жабры, а на спине - спинной плавник. Некоторые называют их из-за резкого рыбного запаха кальмарами. Морские жители могут находиться на воздухе, но недолго. Они очень дружелюбны и неконфликтны. Торгуют с людьми, обменивая морской жемчуг и кораллы на ножи из стали особой закалки, которая не ржавеет в морской воде. Свободолюбивы. Один из императоров, которому, видимо, не давала покоя слава Ридрига Просвещенного, объявил саймаров своими подданными, а глубины, в которых расположены их города - территорией империи. В ответ на это саймары ушли в море и больше не появлялись. Так продолжалось несколько лет, за это время разорились ювелиры, работавшие с жемчугом и кораллами. Тогда и произошло событие, известное в истории Галатона как Исподний бунт. Женщины и девушки из богатых и знатных семей пришли к императорскому дворцу с требованием отменить указ о присоединении морских территорий и возобновить торговлю жемчугом. Пикантность ситуации заключалась в том, что дамы явились в одном нижнем белье, намекая этим, что из-за неразумной политики скоро им будет нечего носить. Императора данное выступление очень позабавило, и он отменил указ. Только после этого саймары возобновили торговые отношения с Галатоном.
После десерта Ридриг сказал:
– Я хочу сделать тебе подарок, Рик.
– Ваше императорское величество!
– запротестовал я.
– Вы уже столько для меня сделали…
– Сколько бы я ни делал, не смогу достойно отплатить за твою услугу, - перебил монарх.
Он сделал знак слуге, и тот поспешно удалился куда-то. Вернулся он, неся в руках обитый бархатом длинный и узкий ларец. Ридриг принял ларец из его рук и вручил мне. Открыв, я обнаружил там меч в кожаных ножнах. Конечно, оружие было великолепно - разве могло быть иначе? Старинная гномья работа, серебряная сталь. Такую получают, при выплавке добавив в металл крупицу паурония и произнеся соответствующие заклинания. Полученная сталь удивительно, неправдоподобно крепка, оружие из нее никогда не тупится, к тому же обладает магическими свойствами - его нельзя украсть или отобрать, меч знает своего хозяина. Его можно только подарить или передать по наследству. Рукоять, простая и удобная, была гладко отполирована, гарду покрывали руны заклинания, благородный клинок сиял, как зеркало. Никаких лишних украшений
– Это из моей коллекции, - произнес император, - когда-то он принадлежал Ридригу первому.
– Я не могу, ваше… - начал было я.
– Ну конечно можешь, Рик!
– воскликнул Ридриг.
– Он твой.
Мне всегда казалось, что я равнодушен к оружию, но этот меч словно притягивал меня, манил, обещал невероятные приключения и славные победы, звал куда-то к другой, интересной и полной опасностей жизни. Не хотелось выпускать его из рук, и я зачарованно спросил:
– Как его имя?
– Честный, - ответил император.
– Он очень подходит тебе.
Ридриг встал из-за стола, давая понять, что ужин окончен.
– Уже поздно, Рик, ты можешь ночевать во дворце, - сказал он.
– Покои остаются твоими навсегда. А завтра поезжай смотреть свой новый дом, надеюсь, он тебе понравится. Кстати, завтрашний день объявлен ежегодным всенародным праздником - днем Сайваара.
Чудны твои дела, всеблагой Луг!
5
– Ты понимаешь меня? Мне, даже мне ничего не удалось узнать.
– Но при чем здесь я?
– Это работа для тебя.
– А если я не хочу?
– Не забывай, откуда я тебя вытащил! Никогда не забывай этого, если хочешь жить.
– Да, господин…
– И не спускай с него глаз. Выспрашивай, подглядывай, подслушивай, делай что хочешь - мне необходимо знать, на кого он работает!
– Бастард! Мне становится дурно от одной только мысли…
– Значит, поменьше размышляй.
И грянул народный праздник! С самого утра на площадь Семи королей выкатили бочки с вином, пивом и старкой - пей, не хочу! Бойкие лоточники торговали пирожками с требухой, мясом, капустой - гент за штуку, жареными сосисками - гент за пару, яблоками, огурцами, и прочей нехитрой закуской. Между пьяными компаниями сновали бродячие фокусники, певцы и музыканты, гитане с дрессированными медведями, гитанки с картами… а сколько было воров, решивших половить свою удачу в карманах подгулявших ремесленников! Любит наш народ праздники, при этом ему совершенно неважно, по какому поводу ликовать. Пиво, старка бесплатно - что еще нужно для счастья? Гуляй, рванина! Ну, а власть имущим это лишь на руку. Пусть веселятся, пусть пьют - лишь бы не бунтовали.
Я с трудом продирался сквозь заполонившую площадь толпу к улице Розы ветров, уже жалея о своем решении пройтись пешком. Демон меня дернул! Предлагал же лакей (или дворецкий, я не разбираюсь) заложить карету. Впрочем, ничего особенно неприятного не произошло, народ находился в той стадии опьянения, когда душу переполняет чувство любви ко всем окружающим. Позже, ближе к вечеру, хмель ударит в буйные головы, и многих потянет в драку. Тогда и начнется самое интересное: стенка на стенку, квартал на квартал, поножовщина… А потом городская стража растащит особо рьяных в Счастливое местечко, трупы - в ров при кладбище, где о них позаботятся могильщики. Те, кто способен идти, разбредутся сами, унося менее подвижных собутыльников. Ночью уборщики выметут мусор, уберут пустые бочки, присыплют кровавые пятна песочком, и к утру площадь перед дворцом снова приобретет свой обычный вид. Меня пьяная толпа ничуть не пугала и не раздражала - и не такое повидал в Портовом квартале. К тому же, человека в форме лейтенанта Ястребов никто задирать не пытался, и даже карманники обходили стороной. Только больно уж медленно приходилось двигаться, обходя очереди, выстроившиеся у бочек, шумные компании и стихийно возникающие представления бродячих артистов.
Выбравшись из толпы, бурно отмечающей устроенный в мою честь праздник, я зашагал в сторону Розы ветров, на которой располагались дома дворян средней руки - не самых богатых и не самых бедных. Центр Виндора устроен так же правильно и геометрично, как и остальные части города. От площади Семи королей, на которой находятся императорский дворец, здание Совета магов, и главный храм Луга, лепестками отходит с десяток улиц, упирающихся в Кольцевую дорогу. Здесь тоже все подчинено сословному признаку. На улице Радуги, к примеру, живут верховные жрецы богов, улица Легкого бриза отдана магам Совета, на улице Благородства обосновались самые богатые и знатные придворные, и так далее. Роза ветров произвела на меня самое приятное впечатление - здесь было тихо, чисто, и как-то благостно после грязных переулков Портового квартала. Я двинулся по вымощенному разноцветным булыжником тротуару, разглядывая стоящие по обе стороны дороги особняки. Воображение они не поражали, но выглядели добротными и ухоженными. Вчера Вериллий шепнул мне адрес моего дома. Отсчитав пятый от площади по правой стороне, я остановился перед крепкими высокими воротами. Сквозь кованую решетку ограды был виден дом из серого с розовыми прожилками камня. Двухэтажный, как и все на этой улице. Мой или не мой? Я переминался с ноги на ногу, не зная, что предпринять дальше. Войти и объявить, что я - хозяин? Глупо как-то. К тому же вдруг я ошибся, и это чужой особняк? На секунду в душу закралось желание развернуться и уйти отсюда, не испытывать судьбу. Не очаровывайся, и не разочаруешься. Ну, откуда у бастарда взяться дому на Розе ветров? Чушь это все, не может такого быть. Внезапно ворота распахнулись, и передо мной предстал высокий худощавый мужчина лет пятидесяти в строгом, аккуратном коричневом костюме. Гладко выбритое невозмутимое лицо прорезала официальная вежливая улыбка: