"История белорусского народа" В.И. Пичеты и её роль в изучении истории Белоруссии

Улащик Николай

Лекции в университете читались на разные темы, важнейшим во­просом оставался вопрос о территории: какую область следует при­знать белорусской? Длительное время после присоединения Бело­руссии к России Белоруссией называли лишь губернии Витебскую и Могилевскую. Во второй половине XIX в. к ним стали присоединять еще Минскую и Смоленскую. В ряде работ, вышедших под редакцией такого специалиста, как П. П. Семенов-Тян-Шанский, белорусскими назывались губернии Могилевская, Витебская, Минская и Смолен­ская, а Виленская, Гродненская и Ковенская — литовскими [36], хотя большинству авторов было известно, что в Гродпенской губернии ли­товцев почти совсем не было, а в Виленской литовское население на­ходилось только в западной части; что западная часть Витебской за­селена латышами

и т. д.

Лекцию о территории Белоруссии («К вопросу о белорусской территории») прочитал Д. Н. Анучин. Весьма характерно для того времени, что он начал свою лекцию с вопроса о возможности обра­зования самостоятельного белорусского государства, однако мнение по этой проблеме высказал в весьма туманной форме. В частности, Анучин сказал: «Нельзя, например, пользоваться данными истории, потому что данные эти противоречивы, и если одни из них говорят в пользу несомненных прав Белоруссии на национально-политиче­скую самостоятельность, то другие, напротив того, могут служить доказательством традиционной зависимости Белорусспи от Литвы, Польши, Великороссии» [37]. Как и почти все остальные авторы работ, помещенных в «Курсе», Апучин считал белорусов не народом, не нацией, а племенем. О том, какую область он считает белорусской, Анучин не сказал. И. II. Силинич, автор географического очерка, утверждал, что белорусскими «разумеют» губернии Смоленскую, Могилевскую, Минскую и Витебскую [38], А. Ф. Фортунатов к бело­русским отнес пять губерний: Минскую, Могилевскую, Витебскую, Виленскую и Гродненскую [39].

Иную позицию занял В. И. Пичета. Его статья озаглавлена «Ис­тория белорусского народа». Следовательно, Пичета сразу отказался от «племени», что имело принципиальное значение. Новым в его ра­боте было и то, что он излагал историю Белоруссии от древнейших времен до начала XX в. включительно.

«История» написана на основании существовавшей в то время ли­тературы и опубликованных источников; новые архивные материалы не привлекались, что вполне понятно: на подготовку курса [40] име­лось предельно мало времени.

«История» разделена на 20 параграфов, очень неодинаковых по размерам. Из приложенного в конце статьи библиографического спи­ска следует, что при написании «Истории» были использованы мно­гие публикации и научные труды,— всего 63 названия (в том числе ряд серийных археографических изданий). Среди источников назва­ны «Начальная летопись по Ипатьевскому списку» (очевидно, Пол­ное собрание русских летописей, т. II) [41], «Русская правда» под ред. А. И. Яковлева [42], Акты западной России, т. I—V [43], Акты Виленской археографической комиссии, т. 1—38 [44]; Археографический сборник документов, т. I—XIV [45], три тома «Витебской старины» [46], все три Литовских статута [47], «Положение» 19 февраля 1861 г.[48], работа Данилевича о Полоцкой земле [49], Голубовского — о Смоленской [50], Гру­шевского — о Киевской [51], Довнар-Запольского — о Кривичской и Дреговичской землях [52], «Славянские древности» Нидерле [53].

Все эти публикации и исследования послужили базой для созда­ния первых четырех очерков, охватывавших события примерно до вхождения Белоруссии в состав Великого княжества Литовского (В. И. Пичета продолжает называть это государство Литовско-Рус­ским). Для этих же очерков были использованы работы М. К. Лю­бавского [54], В. В. Святловского [55], а также, очевидно, только что вы­шедший из печати один из первых томов «Русской истории в срав­нительно-историческом освещении» Н. А. Рожкова [56].

Очерк пятый «Истории» посвящен событиям, происходившим в Великом княжестве в целом (унии, заключенные с Польшей, волочная номера, положение шляхты и мещан).

В ряде следующих очерков Пичета попытался уяснить, что собой представляла Белоруссия как часть Великого княжества Литовского. Так, в параграфе шестом говорится о судьбах бывших княжеств — Полоцкого, Витебского — и об «областных конституциях», т. е. о при­вилегиях, выданных центральной властью этим княжествам.

Вопросы, освещенные в шестом очерке, были капитально изуче­ны М. К. Любавским, и В. И. Пичета здесь в общем изложил труды своего предшественника. Новым для

того времени был раздел седь­мой: «Белорусское Возрождение», в котором говорится о статутах, типографиях, о деятельности Скорины. Он занял лишь три страницы, и поэтому значение его в том, что автор впервые ввел в науку выра­жение «белорусское Возрождение». Два следующих параграфа каса­ются религиозной жизни, в частности церковной унии 1596 г. и ка­толической реакции. Очерк или раздел десятый («Белоруссия и Се­веро-Восточная Русь в XIV—XVIII вв.») содержит данные о поло­жении в Белоруссии во время бесконечных войн между Великим княжеством Литовским и Московским государством. Последующие два очень небольших параграфа посвящены положению крестьян и евреев в XVII-XVIII вв.

Очерк шестнадцатый озаглавлен «Политико-социальная програм­ма белорусской шляхты в XVIII—XIX вв.». В нем говорится о по­ложении шляхты в последние годы существования Речи Посполитой, отношении шляхты к разделам, к восстанию Костюшко, к Наполео­ну (в 1812 г.). Заключительная часть посвящена восстанию 1830— 1831 гг. и отношению к нему шляхты. В главе о 1812 г. отмечено только, как была разорена страна в результате войны, и затем ука­зано, что и через какие порты экспортировала Белоруссия. О выступ­лениях крестьян не говорится ничего. Далее в очерке XVI автор со­общает о правительственной политике Николая I: закрытии Вилен­ского университета, отмене действия Статута, введении обязатель­ных инвентарей, люстрации государственных имений. В следующем очерке автор касается религиозной политики правительства, в част­ности приемов ликвидации унии в 1839 г. Относительно много вни­мания (с. 63—71) уделено крестьянской реформе 1861 г., причем более всего места заняло изложение «Положений», на основании ко­торых реформа проводилась в Белоруссии. Заключительная глава самая пространная, в ней говорится о помещичьем и крестьянском пореформенном землевладении, о наличии угодий, об урожайности, о росте промышленности в конце XIX в. Говоря о народном хозяй­стве, Пичета оперирует данными Смоленской, Могилевской, Минской и Витебской губерний.

Что давала «История» читателю того времени, когда она вышла в свет, и как ее следует оценить с точки зрения современного состоя­ния науки?

Написанная в большой спешке в первый год после революции, «История» имела научно-популярный характер. Сейчас она вызы­вает интерес лишь в историографическом плане. Ясно видны ее не­дочеты даже для того времени. В списке использованных работ, на­пример, отсутствуют такие исследования, как т. 1 «Белорусов» Е. Ф. Карского и труда офицеров Генерального штаба П. Бобровско­го, И. Зеленского и А. Коревы, содержащие описание Гродненской, Минской и Виленской губерний по состоянию на начало 60-х годов XIX в. [57]

Отдельные главы «Истории» плохо увязываются между собой; в сущности, это отдельные очерки. В работе полностью отсутствуют какие-либо данные о классовой борьбе. Даже в разделе X, в котором коротко говорится о войне 1654—1667 гг. между Россией и Речью Посполитой, о выступлениях крестьян и городских низов против гнета феодалов автор ничего не сообщает. В. И. Пичета кратко упо­мянул о восстании под руководством Т. Костюшко и восстании 1830 г., но ни слова не говорит о событиях 1863 г., о революции 1905—1907 гг. Можно указать и еще на ряд недочетов. Но дело не в этом. «Историю» нужно расценивать с точки зрения не нашего вре­мени, а первых лет революции. В то время это был единственный труд, в котором была изложена история народа за более чем тысяче­летний период. Кроме того, это была история «народа», что для того времени имело огромное значение.

Этот курс предназначался для массового читателя, и он дейст­вительно читался н изучался многими людьми, находившимися на разном уровне развития. Но было одно, что объединяло всех: все читали историю своего народа впервые. В этом и было самое большое значение «Истории».

1 Королюк В. Д. Владимир Ивано­вич Пичета.— В кн.: Славяне в эпоху феодализма: К столетию академика В. И. Пичеты. М., 1978, с. 5, 8.

2 Список работ Е. Ф. Карского по­мещен в его книге «Труды по бе­лорусскому и другим славянским языкам» (М., 1962, с. 673—689).