История безумия
Шрифт:
Дресслер решил снизить напряжение и сменил тему:
– Должен признаться, я все еще не верю в связь солнечной активности с поведением масс. Но если это правда, а сейчас только начало цикла, то чего же ожидать через три-четыре года? Новую Холодную войну?
– Пока с корпорацией все будет в порядке, мы не допустим этого.
– И когда вы получили статус международного правительства?
– Пятьдесят лет назад, – спокойно напомнил Хайт, – в день основания.
Дресслер дружелюбно раскинул руками – он все пытался задобрить
– Ты работаешь в организации с потрясающей историей. Но так получилось, что в ходе ее развития, вы были вынуждены противостоять государствам по всей планете. Ты, как человек старой формации, все еще живешь теми временами – думаешь, что это противостояние только усилилось. Надо идти вперед, ты так не считаешь?
– Честно сказать, – сонно отвечал Хайт, – мне все равно.
– Нет, не все равно. Я давно тебя знаю. Раньше мы работали в одной команде. Одни против всех. Жаль, что мы оказались по разные стороны.
– На тебя напала ностальгия?
– Я пытаюсь сказать, что я – не враг. Как я могу быть врагом после того, через что мы прошли?
– Очевидно, что каждый в зависимости от ситуации может оказаться союзником или врагом.
– Хорошо. Если ты так заговорил, я перефразирую: в данной ситуации я – твой союзник. И в доказательство, я сообщу тебе кое-что
Губернатор полез в карман и достал конверт. Он положил его на стол, приглашая Хайта ознакомиться с секретными сведениями, приговаривая:
– Видишь ли, так получилось, что у нашей страны тоже есть президент.
Хайт раскрыл конверт, и его сонные глаза забегали по вложенной бумажке.
– По его требованию к вам наведается гость из спецслужб.
– Не выяснится ли, что президент здесь не причем, и это твоих рук дело? – спрашивал директор, не отрываясь от текста.
– Зачем мне ставить под угрозу свою карьеру?
2
Под грохот Преобразователя, находясь между сияющих вспышек, Алоис и Эмили смотрели друг другу в глаза.
– Ты должен быть осторожней, – говорила она, поправляя лацкан его пиджака.
Алоис брал ее за руку, а мимо пролетала корова.
– Обязательно, Эмили. За неделю, проведенную в больнице, я многое обдумал…
– И что же ты решил?..
– Ты настолько хорошо справилась с работой, что я решил еще недельку отдохнуть.
– О нет, даже не думай, – она одернула руку. – Разработка прототипа стоит на месте. А у нас заявлена демонстрация в конце месяца! Я одна не справлюсь с таким количеством работы.
– Ладно, как скажешь.
– И, кстати говоря, ты кое-что забыл. Обещание Генри. Прошло три недели. Знаешь, последние дни он часто интересовался твоим здоровьем.
– Какой заботливый.
– И я думаю – пора.
Тогда Алоис встал перед столом Генри, не особо рассматривая его внешний вид, и прокашлялся.
– Доброе утро, Генри.
– Рад… что вы живы…
– Вот и подошел к концу трехнедельный срок, –
Генри, вытирая кровь со лба, смотрел на Алоиса, как на человека или глубоко умственно отсталого, или вопиюще бестактного.
– А вы как считаете?
– По глазам вижу – уходить не собираетесь.
– Что меня ждет в отделе документоведения?
– Д…
– И прежде чем вы скажете «документы», я хотел бы уточнить свой вопрос: там на самом деле безопасно?
– Говорят, несчастные случаи происходят крайне редко.
Генри почувствовал некую недосказанность, щекотливую неловкость. Все-таки, перед ним находился человек, один из немногих в этой организации собиравшийся сдержать слово. Генри постарался сгладить ситуацию:
– Вы же не думаете, что я останусь здесь после всего того, что со мной произошло?
– Нисколько.
– И вы отпустите меня?
– Если такова ваша воля.
– Тогда, прошу меня извинить, мистер Колленберг, я…
Сигнальная тревога. Чертов звон прервал прощание Генри Джонсона. Сирена вместе с мигающим непонятно откуда красным цветом вызвала панику в отделе экспериментальных технологий.
– Мы обязательно договорим с вами позже. А сейчас надо разобраться что здесь творится.
К Алоису спешно подошла Эмили, читая на ходу коммуникатор:
– Срочное сообщение от Хайта! Протокол 403.
– Неужели? Не может быть!
– Объявляем боевую готовность.
– Дорогие сотрудники! – Алоис уже повернулся к ним и громко захлопал. – У нас будут гости. Мы должны оказать им радушный прием.
– Так точно, мистер Колленберг.
– Приступайте.
3
К тому моменту, когда агент вошел в здание, сигнальную тревогу отключили, а сама корпорация несколько преобразилась. Каким именно образом – гость знать не мог. Все, что он видел перед собой – блестящий коридор и приторно улыбающихся сотрудников. С нездоровой улыбкой его приветствовали и те, кто шел ему навстречу, и те, кто смотрел на него сквозь окна кабинетов.
В отделе устранения последствий заблаговременно нажали на кнопку, чтобы стенд с топорами перевернулся и скрыл оружия за стеной. Гость как раз прошел мимо их окна. Там ему тоже улыбнулись. Сотрудник, улыбавшийся шире всех, сидел на фоне зеленой доски, исчерченной мелом. И агент даже не мог подумать, что скрывалось за этой доской.
В это же время в отделе экспериментальных технологий защитная стена перестраивалась: на ее стекле как будто переворачивались широкие горизонтальные жалюзи. Каждая их полоса, одна за другой, закрывала Большую проблему и еще работающий Преобразователь. Жалюзи закрылись, и стекло превратилось в черную стену. Оставалось вырубить Преобразователь, чтобы шум моторов не вызвал подозрений о существовании скрытой части лаборатории.