История библейских стран

Циркин Юлий Беркович

Восстановление единого государства изменило положение Давида, и это не могло не встревожить филистимлян. Став царем всего Израиля, Давид выскальзывал из-под их контроля. Библия выразительно связывает два события — воцарение Давида над Израилем и новое нападение филистимлян. Они вторглись во владения Давида, но тот в двух кампания разбил их. После этого ни о каком господстве филистимлян в Палестине не могло быть и речи (II Sam., 5, 17–25). Это была не последняя война с филистимлянами, но победа в ней означала освобождение Давида от вассалитета и превращение его в полноценного монарха.

Давид продолжил дело Саула, ликвидируя местные анклавы на израильской территории. На восьмом году своего правления он напал на Иерусалим, сохранявший еще независимость. Город был взят, и Давид перенес туда свою резиденцию. Упоминая об этом важном историческом факте, II Книга Самуила (5, 5–9) сообщает, что на этот город пошел царь и его люди, а далеко не весь Израиль, как говорится об этом же событии в составленной позже I Книге Хроник (11, 4). Это значит, что в нападении участвовала личная дружина царя, а не общеплеменное ополчение (Шифман, 1989, 71), что очень важно, поскольку в результате

Иерусалим становился личным владением царя и его потомков. Уже Саул, завоевывая новые города и территории, вероятнее всего, не включал их в земли того или иного племени, но создавал там владения своих приближенных и, пожалуй, воинов. Но Иерусалим отличался от захваченных Саулом городов и размерами, и стратегическим положением, и экономической значимостью. Обладание Иерусалимом позволяло Давиду гораздо лучше контролировать остальные территории своего царства. Еще важнее было другое. Саул, хотя и захватывал города, но сам оставался, по-видимому, в Гиве, на территории племени Вениамина. Это в некоторой степени сковывало его и ставило под контроль племенных органов власти. Иерусалим, ставший личным владением Давида, не был включен ни в какую племенную территорию, и перенос сюда столицы делал царя в огромной степени (хотя и не стопроцентно) независимым, в том числе и от родного племени Иуды, органы власти которого остались в Хевроне. Царь реально становился главой над всеми израильскими племенами. В скором времени в новую столицу был торжественно перенесен Ковчег Завета, и Иерусалим стал, таким образом, не только светской, но и религиозной столицей всего Израиля, а не какого-либо одного племени (Tarragon, 1979, 523). Все это еще более укрепило власть Давида.

Изменил Давид и направление внешней политики. Израильтяне и прежде не раз воевали с соседями. Но это были либо оборонительные войны, либо грабительские походы. Теперь Давид начал проводить политику подчинения окрестных народов и территорий, создавая своеобразную мини-империю (Malamat, 1983, 5–6, 15–17). И на этом пути его соперником выступил Хадад-Эзер, создавший в это же время к северу от Палестины обширную державу, о которой подробнее речь пойдет ниже. В Библии рассказывается о нескольких войнах между Давидом и Хадад-Эзером. К сожалению, библейский рассказ не только не содержит никаких дат, но и не дает хронологической последовательности военных кампаний. Он начинается с похода Давида против Хадад-Эзера (II Sam. 8, 3–5), который явно был последним (Malamat, 1983, 32–33, п. 3). Первое же столкновение между армиями этих царей произошло в Заиорданье и было инициировано аммонитянами. Когда армия Давида вторглась в Аммон, его жители призвали на помощь арамеев, в том числе Хадад-Эзера. Через эти территории проходил очень важный торговый путь, обладание которым давало возможность контролировать значительную часть торговли с Аравией и Египтом (Lipinski, 1979, 65). Не только Давид стремился захватить его, Хадад-Эзер также, по-видимому, решил использовать просьбу аммонитян, чтобы укрепиться в этом районе. Однако арамеи и аммонитяне потерпели поражение от полководца Иоава (II Sam., 10, 6—14). Следом за этим выступил сам Давид во главе всего ополчения и окончательно разгромил аммонитян (II Sam., 12, 29). Это привело к установлению контроля Давида над Аммоном и, следовательно, над южной частью одного из важнейших торговых путей Передней Азии. Аммонитский царь Ханун, призвавший на помощь Хадад-Эзера, явно был свергнут, и на его место Давид посадил его брата Шови, как это видно из сравнения двух текстов II Книги Самуила (10, 2; 17, 27). Сохранил ли Шови царский титул, неизвестно (ср.: Thompson, Zayadine, 1973, 10; Cross, 1973, 14). Но в любом случае он не был независимым, ибо, согласно библейскому рассказу (II Sam., 17, 27), вместе с другими подчиненными Давиду правителями снабжал армию иерусалимского царя необходимыми припасами (Cross, 1973, 14). Знаком подчинения Аммона стала несколько странная на первый взгляд церемония, когда Давид снял венец с головы аммонитского царя и возложил его на свою голову (II Sam., 12, 30). Но, может быть, вместо слова "malkam" ("с царя") надо читать "Мilkфm", а это имя верховного бога аммонитян (Malamat, 1999, 39). И следовательно, возложение венца можно трактовать так: отныне протектором Аммона вместо его бога становится еврейский царь.

Хадад-Эзер не смирился с поражением. Он собрал армию за Евфратом и отправил ее под командованием Совака против еврейской армии, которую на этот раз возглавил сам Давид. Однако и в этом сражении армия Хадад-Эзера была разбита, а сам военачальник погиб (II Sam., 10, 16–18; I Chron., 19, 16–18). А когда Хадад-Эзер был вынужден вплотную заняться своими заевфратскими владениями, Давид вторгся в Сирию и нанес ему удар в тыл. Хадад-Эзер направил против него армию из Дамаска, но та была разгромлена. Давид догнал войска самого Хадад-Эзера и нанес им окончательное поражение (II Sam., 8, 3–5; I Chron., 18, 3–5).

Время этих событий также неизвестно. Ясно только, что окончательное поражение Хадад-Эзера произошло уже после захвата Давидом Иерусалима и перенесения туда столицы Израиля, т. е. после 997 или 996 г. до н. а, т. к. именно туда доставил Давид трофеи, полученные после разгрома врага (II Sam., 8, 7; I Chron., 18, 7). Как кажется, все-таки время этих событий, в рамках более чем тридцатилетия, следует отнести ближе к его концу или, во всяком случае, ко второй его половине. Как об этом будет сказано ниже, во времена Соломона Дамаск захватил некий Резон, который раньше служил Хадад-Эзеру. Некоторые соображения, о которых речь также пойдет ниже, позволяют отнести это событие ко второй половине царствования Соломона. Трудно себе представить, чтобы Резон со своим отрядом действовал в течение многих десятилетий. Поэтому кажется более обоснованным и ликвидацию державы Хадад-Эзера отнести ближе к концу правления Давида. Обе державы — Давида и Хадад-Эзера — претендовали на одну и ту же геополитическую нишу, и борьба между ними завершилась победой Давида.

Новая война с филистимлянами, происходившая уже в конце жизни Давида, снова завершилась его победой. В библейском рассказе

об этой войне ничего не говорится о каком-либо действии филистимлян, которое дало бы израильскому царю повод для начала войны. Видимо, в этом случае Давид просто напал на своих бывших покровителей. Характерно, что одной из целей этого нападения был город Гат, где в свое время Давид нашел себе убежище (II Sam., 21, 15–22). Филистимляне не были ни изгнаны, ни покорены, но их города были низведены до второстепенных государств, и ни о каких филисгимских претензиях на господство в Палестине больше не было речи. Более того, северная часть Филистии была захвачена Давидом, который, таким образом, получил выход к Средиземному морю (Herr, 1997, 123, 129).

Завоевательную политику Давид дополнял умелой дипломатией. Уже его поведение по отношению к филистимлянам свидетельствует о его дипломатическом искусстве. Он заключил союз с царем финикийского Тира Хирамом (II Sam., 4, 11; I Reg., 5, 1). Тир в это время был одним из важнейших экономических центров и богатейших городов Ближнего Востока и осуществлял прежде всего связь Востока со средиземноморскими странами. Союз с тирским царем имел для Давида не столько политическое, сколько экономическое значение, ибо давал возможность Израилю подключиться к сложной экономической системе Восток-Запад. Правда, в основном плоды этого союза пожинал уже сын Давида, Соломон, но основы заложил отец. Умело пользовался он и матримониальными союзами. Сам Давид имел много жен. С двумя из них он прибыл в Хеврон (II Sam., 2, 2). На остальных женился, уже став царем. К сожалению, происхождение всех жен Давида выяснить невозможно. Но известно, что одна из них была дочерью царя Гeccypa. Геccyp — племя, обитавшее в пустыне на юге Палестины. В Книге Иисуса Навина (13, 2) земля Гессурская упоминается среди территорий, которые не были захвачены израильтянами, а позже Давид, находясь на службе у татского правителя, воевал с гессурянами (I Sam., 27, 8). Заключив брак с гессурской царевной, он приобрел ценного союзника в борьбе с филистимлянами. После захвата Иерусалима Давид взял себе еще жен и наложниц из этого города, таким образом как бы породнившись с жителями своей новой столицы и обеспечив этим их лояльность. Возможно, женитьба на Бетсеве (Вирсавии), жене хетта Урии, жившего в том же Иерусалиме (II Sam., 11, 27), тоже объясняется не только неожиданно вспыхнувшей любовью, но и политическим расчетом — стремлением сблизиться и с этой частью иерусалимского (или вообще палестинского) населения. Став царем, Давид вернул себе свою первую жену, дочь Саула Мелхсшу (II Sam., 3, 13–16), явно показывая свое желание сохранить родство с прежним царем. И вообще он стремился подчеркнуть свое уважение к дому Саула, о чем свидетельствует его отношение к единственному оставшемуся в живых его представителю — сыну Ионатана Мемфивосфею, которого Давид фактически принял в свой дом (II Sam., 9). Все эти действия должны были подчеркнуть положение Давида как царя всего Израиля и в известной мере сплотить вокруг него народ. Своего сына от Бетсевы, Соломона, Давид женил на аммонитской принцессе Нааме, что, несомненно, должно было упрочить связь меэвду Израилем и Аммоном (Malamat, 1999, 39) и, может быть, примирить последний с утратой суверенитета.

Так создавалась держава Давида. Библия перечисляет народы, покоренные Давидом: арамеи, моавитяне, аммонитяне, амалектяне, эдомитяне (II Sam., 12–14). Границы его царства простирались от большой излучины Евфрата до побережья Акабского залива. Не все территории были непосредственно включены в царство Давида, над некоторыми, например Аммоном или Моавом, он осуществлял свой протееторат. Хамат в Сирии и Филистия в Палестине, сохранив свою независимость, оказались в сфере влияния Израильского царства. Зато бывшая держава Хадад-Эзера на севере и Эдом на юге стали прямыми владениями израильского царя (Malamat, 1983, 17–18). Во времена Давида Израиль превратился в сильнейшее государство Передней Азии. Надо подчеркнуть также, что в результате действий Саула и Давида в собственно Палестине, к западу от Иордана и к северу от Негева, не осталось никаких государств или самостоятельных племен, кроме Израиля и филистимских городов-государств.

Внутренняя политика Давида была не менее эффективна, чем внешняя. Его правление стало еще одним этапом в становлении древнееврейской государственности. Как и все цари древности, Давид большое внимание уделял армии. Основу его войска составила личная дружина, с которой он пришел из Циклага в Хеврон. Позже, по-видимому, ее размеры были увеличены С этим войском, зависевшим только от него, Давид захватил Иерусалим. Во главе его он поставил своего родственника Иоава. Наряду с дружиной существовало и старинное общеизраильское ополчение. Были ли равноправны два вида армии Израиля? Это красноречиво описано в рассказе о войне с аммонитянами. Армия под командованием Иоава одержала решающие победы и осадила аммонитскую столицу Раву. Вступивший в дело со "всем народом" Давид довершил разгром (II Sam., 12, 26–29). Всенародное ополчение, в отличие от царской армии, возглавляет сам царь. Интересен довод, который Библия вкладывает в уста Иоава, имевший целью побудить Давида лично во главе ополчения ввязаться в войну: иначе захваченная аммонитская столица будет названа по имени Иоава, т. е. вся слава победы достанется именно военачальнику. Полководец явно не решается на такой шаг, боясь противопоставить себя царю, ибо это явно чревато для него нехорошими последствиями. Видимо, власть царя над его личным войском была столь значительна, что даже командир не мог рассчитывать на лояльность воинов.

Во времена Давида существовал еще один вид войска: иностранные наемники. Это были критяне и филистимляне, среди которых выделяются жители Гата (II Sam., 8, 18; 15, 18; 20, 7, 23). Они не подчинялись Иоаву, а имели собственного командира — Ванею (Бен-Ягу), уроженца Кавцеила, города в южной части Иудеи (II Sam., 23, 20). Таким образом, наемники были поставлены под командование соплеменника Давида, но в то же время выведены из-под начала Иоава. Противопоставляя эти две части своей личной армии, царь обезопасил себя от возможной узурпации или вообще чрезмерного возвышения удачливого полководца. Видимо, и это соображение учитывал Иоав, уступая почти достигнутую победу над Аммоном царю.