История боевого фехтования: Развитие тактики ближнего боя от древности до начала IX века

Тараторин Валентин Вадимович

Копейный удар византийской фаланги происходил по уже известному чита– телю образцу, в рукопашной участвовали три-шесть шеренг. Дефензоры были вооружены для ближнего боя длинными мечами, секирами, булавами, топора– ми. Плотность строя не позволяла воинам активно использовать мечи, если только не предположить, что византийская фаланга была менее плотной, чем греческая или римская. Это давало бы возможность разнообразить фехто– вальные приемы, но увеличивало вероятность прорыва строя. Длина холодно– го оружия ближнего боя позволяла задействовать в рукопашной не одну, а сразу две первые шеренги, но в любом случае, в строю основным оружием являлось копье и до массового боя на мечах и топорах дело доходило ред– ко.

Прокопий описывает случай, когда 50 воинов, заняв узкое место и пост– роившись фалангой, отбивали конные атаки готов:

«Здесь и остановились эти 50 человек, тесно прижавшись друг к другу и построившись в фалангу, насколько это было возможно в таком узком месте. Лишь только на рассвете Тотила их заметил, как тотчас же принял решение прогнать их оттуда. Он тотчас же отправил эскадрон всадников,

приказав им немедленно выбить противника. Всадники поскакали на них с большим шу– мом и криком, с целью опрокинуть их при первом же натиске. Но они, тесно сомкнув щиты, ожидали этого натиска, который готы пытались произвести в общей сутолоке, мешая сами себе и друг другу. Линия щитов и копий этих 50 воинов была так тесно сомкнута, что им удалось блестяще отбить атаку. При этом своими щитами они произвели такой сильный шум, что лошади испу– гались, а всадники должны были отступить перед остриями копий. Приведен– ные в бешенство грохотом щитов в этом узком месте и не имея возможности двинуться ни вперед, ни назад, лошади вставали на дыбы, а всадники не знали, что им нужно было делать с этой тесно сомкнувшейся группой людей, которые не колебались и не отступали, когда готы наступали на них, приш– поривая коней. Таким образом, первый натиск был отбит, и такой же неуда– чей окончилась вторая атака. После нескольких попыток всадники принужде– ны были отступить. Тогда Тотила послал с той же целью второй эскадрон. Когда и этот эскадрон был отражен также, как и первый, то на его место был отправлен третий. Таким образом, Тотила направил туда один за другим целый ряд эскадронов. Когда же всем им ничего не удалось достигнуть, то Тотила прекратил, наконец, свои попытки. 50 воинов за свою храбрость стяжали себе бессмертную славу; в особенности же в этом бою отличились двое мужей, Павел и Авзила, которые выскочили из фаланги и с самым наг– лядным образом проявили свою храбрость». (51, т. 2).

Названные Львом плагиофаги, корноститы и инсидиаторы, видимо, явля– лись представителями легкой пехоты: акконтистами, пращниками и лучника– ми. Назначение такого рода войск, как тергиститы, можно сравнить с наз– начением греческих пельтастов, составляющих задние ряды фаланги. Но здесь вопрос остается открытым, ибо по сведениям Льва трудно судить од– нозначно о применении последних четырех типов пехоты. Возможно также, что плагиофаги – это специальные отряды копьеносцев, расположенные по флангам фаланги. Если задача корноститов сводится к охвату неприя– тельских флангов, то, бесспорно, они должны находиться вне общего строя фаланги и быть на ее флангах. Это были, очевидно, легковооруженные вои– ны. Не исключено, что именно инсидиаторы являлись византийскими «пельтастами», а тергиститы составляли резерв всей фаланги. Были ли они разновидностью легкой пехоты или тяжеловооруженными – непонятно.

Конница тоже делилась на легкую, составляющую первую линию наступаю– щих войск и следующую за ней тяжелую, построенную отдельными колоннами по мериям или дронгонам. Каждый дронгон состоял из четырех шеренг. По описанию неизвестного автора «Стратегикона» (ранее его авторство припи– сывалось императору Маврикию, 582602 гг.), византийцы не сочли нужным строить конницу в более глубокую колонну, поскольку лошадьми создавать давление на первые шеренги невозможно.

Первую шеренгу и крайние ряды на флангах каждого дронгона составляли катафракты, облаченные в тяжелые доспехи. Защищены были и их лошади пол– ным или нагрудным панцирем. В строю катафракты действовали копьем и длинным мечом. Имели ли они щиты – неизвестно, но, если они и были, то небольших размеров – для удобства. Лошади следующего за катафрактами ря– да воинов не были покрыты доспехами, в этом не было необходимости. Сами же воины доспехи носили и вооружены были копьями – контосами. Ручное оружие было разнообразным. Принцип действия контоса был тот же, что и у персидской палты; всадник не рисковал потерять его в случае ближнего боя. Если врагу удавалось миновать первую шеренгу катафрактариев, визан– тийский кавалерист просто бросал копье и выхватывал ручное оружие, а за– тем мог вновь воспользоваться контосом. Маловероятно, что такими копьями была вооружена первая шеренга из-за ограниченности угла поражения. Кава– леристу, непосредственно сталкивающемуся с врагом, необходима свобода действий, возможность наносить удары копьем на любую сторону от головы коня, контосом же можно было колоть только вперед. Всадники второго ряда могли использовать это оружие более эффективно; его длина (4,5 – 5 мет– ров) позволяла им вступить в рукопашную одновременно с первой шеренгой. Действовали они по принципу македонских конных сарисофоров, только мани– пуляция копьем была значительно облегчена. Третья и четвертая шеренги кавалеристов, снабженные доспехами, были вооружены и имели ту же тактику боя, что и македонские димахосы.

Конные мерии могли строиться по-разному: колоннами в одну линию, в глубину, в шахматном порядке, в зависимости от местности или обстоя– тельств боя.

Существует версия, что в период правления императора Юстиниана (527-565 гг.), после 550 года, вторгшиеся в Европу кочевники-авары при– несли туда нововведение – стремена на седлах. Эта деталь, мгновенно пе– ренятая всеми народами Европы, внесла существенные изменения в технику конного боя: изменилась конструкция седла и посадка всадника. Опираясь на стремена, воин мог свободней вести рукопашный бой и управлять конем. Пробивная сила удара копьем или мечом увеличивалась и в момент его нане– сения всадник меньше рисковал свалиться с лошади.

Сила византийской конницы была в ее универсальности. Она могла ис– пользоваться для таранного удара или врассыпную. Все кавалеристы (кроме «контосеров») владели луком и, в случае неудачной атаки, тяжелая конни– ца, рассыпавшись, могла

применить это оружие. Конники были также обучены вести пеший бой в строю.

«Тогда, видя, что происходит, Соломон первый соскочил с коня, побудив других сделать то же самое. Когда они спешились, он приказал всем сохра– нять спокойствие, выставить перед собой щиты и оставаться в рядах, при– нимая посылаемые врагами стрелы и копья, сам же, отобрав не менее 500 воинов, стремительно обрушился на часть круга врагов. Он приказал солда– там обнажить мечи и избивать находившихся тут верблюдов. Тогда маврусии (мавры – В. Т.), занимавшие эту часть фронта, устремились в бегство. Те, кто был с Соломоном, убили около 200 верблюдов, и, как только эти верб– люды пали, круг был римлянами прорван».

При императоре Юстиниане, который вел много успешных войн, армия Ви– зантии делилась на следующие составные:

1. Одиннадцать схол дворцовой гвардии, набранной из отборных воинов разных народов; 2. Регулярные полки, сформированные из местных племен империи. В каж– дый из них входили все рода войск; 3. Федераты-варвары, поступившие на службу в римскую армию и обучен– ные биться на византийский манер; 4. Союзные варварские отряды, нанявшиеся всем составом со своими ко– мандирами и использующие собственную манеру боя; 5. Ипасписты или букиларии – личная гвардия военачальников, набранная также из разных народов и включавшая в себя лучших воинов, находившихся непосредственно под командованием полководца. По некоторым данным, Вели– зарий имел такой корпус из 7000 человек. Не исключено, что в эти отряды тоже входили разные рода войск.

В состав войск Византийской империи было включено множество народов, каждый из которых вносил что-то свое в общую военную систему: гунны, ар– мяне, исавры, персы, герулы, лангобарды, гепиды, вандалы, славяне, ара– бы, мавры, массагеты… Часто наемникам приходилось воевать со своими соотечественниками.

Манеру индивидуального рукопашного боя можно частично узнать из опи– саний Прокопия Кесарийского. Вот несколько примеров:

«Тут один молодой перс, подъехав очень близко к римскому войску, об– ратился ко всем с вызовом, крича, не хочет ли кто вступить с ним в еди– ноборство. Никто не отважился на такую опасность, кроме Андрея, одного из домашних Вузы: вовсе не воин и никогда не упражнявшийся в военном де– ле (тут Прокопий, скорее всего, преувеличил, желая показать превос– ходство над врагом даже необученных бойцов – В. Т.). Он был учителем гимнастики и стоял во главе одной палестры в Византии. Он и за войском последовал потому, что ухаживал за Бузой, когда тот мылся в бане, родом он был из Византии. Он один, причем без приказания Вузы или коголибо другого, по собственному побуждению осмелился вступить в единоборство с этим человеком. Опередив варвара, еще раздумывавшего, как ему напасть на противника, Андрей поразил его копьем в правую сторону груди. Не выдер– жав удара этого исключительно сильного человека, перс свалился с коня на землю. И, когда он навзничь лежал на земле, Андрей коротким ножом зако– лол его, как жертвенное животное. Необыкновенный крик поднялся со стен города и из римского войска. Крайне огорченные случившимся, персы посла– ли другого всадника на такой же бой; то был муж храбрый и отличавшийся крупным телосложением, уже не юноша, с сединой в волосах. Подъехав к неприятельскому войску и размахивая плетью, которой он обычно подгонял коня, он вызвал на бой любого из римлян. Так как никто против него не выступал, Андрей опять, никем не замеченный, вышел на середину, хотя Гермоген запретил ему это делать. Оба они, охваченные сильным воодушев– лением, с копьями устремились друг на друга; копья их, ударившись о бро– ню, отскочили назад, а кони, столкнувшись друг с другом головами, упали и сбросили с себя всадников. Оба эти человек, упав близко друг от друга, с большой поспешностью старались подняться, но персу помешала сама гро– мада его тела, и он не мог легко это сделать; Андрей же, опередив его (занятия в палестре обеспечили ему такое преимущество) и толкнув коленом уже поднимающегося противника, вновь опрокинул его на землю и убил…»

«Войско маврусиев охватила радость: они были преисполнены надежд, так как Алфия был худощав и невысок ростом, Иауда же отличался среди мавру– сиев исключительной красотой и опытностью в военном деле. Оба они были верхом. Первым метнул дротик Иауда, но Алфия, сверх ожидания, сумел схватить его правой рукой на лету, приведя в изумление Иауду и все неп– риятельское войско. Сам же он тотчас натянул лук левой рукой, так как он одинаково владел обеими руками и, поразил стрелой коня Иауды, убил его. Когда конь его пал, маврусии подвели своему вождю другого коня, вскочив на которого Иауда тотчас обратился в бегство…» (12).

Вообще, техника перехвата копья или дротика на лету была довольно ши– роко распространена у древних народов. Этот прием использовали германцы, в описанном случае – византиец, мы увидим в дальнейшем, что подобное могли проделывать и викинги…

Для Прокопия Кесарийского, который не был воином, такой «фокус» был в диковинку и он, пораженный сам, описал и удивление маврусиев, хотя сом– нительно, что на самом деле этим трюком можно было бы удивить хорошо обученного воина.

«После этого храбрый воин по имени Кокас, выехал галопом из готского войска, близко подъехал к римской боевой линии и крикнул, не хочет ли кто-нибудь выйти на единоборство с ним. Этот Кокас был одним из тех римских солдат, которые раньше перебежали на сторону готов к Тотиле. Тотчас же выступил против него один из форифоров Нарсеса, армянин по имени Анцала, также верхом на коне. Кокас первый ринулся на своего про– тивника, держа свое копье наперевес и целясь им в живот, но Анцала быст– ро повернул своего коня, так чтобы избежать удара. Очутившись, таким об– разом, сбоку от своего противника, он вонзил ему копье в правый бок. Тогда тот упал с коня замертво на землю, что вызвало со стороны римлян громкий крик». (51, т. 2).