История борделей с древнейших времен
Шрифт:
Видя, что мы довольно кисло приняли эти убогие кушанья, Трималхион сказал: «Прошу приступить к обеду. Это – начало».
При этих словах четыре раба, приплясывая под музыку, подбежали и сняли с блюда его крышку. И мы увидели другой прибор и на нем птиц и свиное вымя, а посредине зайца, всего в перьях, как бы в виде Пегаса. На четырех углах блюда мы заметили четырех Марсиев, из мехов которых вытекала обильно поперченная подливка прямо на рыб, плававших точно в канале. Мы разразились рукоплесканиями и весело принялись за изысканные кушанья.
– Режь! – воскликнул Трималхион, не менее всех восхищенный удачной шуткой.
Сейчас же выступил вперед резник и принялся в такт музыки резать кушанье с таким
– Режь! Режь!
Заподозрив, что в этом бесконечном повторении заключается какая-нибудь острота, я не постеснялся спросить о том соседа, возлежавшего выше меня.
Тот, часто видавший подобные шутки, ответил:
– Видишь раба, который режет кушанье? Его зовут Режь. Итак, восклицая: «Режь!», Трималхион одновременно и зовет, и приказывает».
Римский ужин – это изобилие еды, декора и зрелищ. Гурманы вводят моду на языки розовых фламинго, редкие продукты, финики из всех колоний Востока, Сирии, но самые редкие – из Arabia Felix. Злоупотребляют и дорогими специями из Цейлона. Если блюда должны быть редкими, то и их представление окружено грандиозными мизансценами; гости удивлены и изумлены. Ложа, на которых пируют гости, – это нагромождение золота, серебра, слоновой кости, они украшены самой дорогой вышитой тканью, самым тонким льном. Нет ничего красивее, чем эти ковры, на которых изображены сцены охоты. Рабы Трималхиона приносят ковры во время подачи превосходного кабанчика, они будут показаны только один раз, их выбросят после праздника.
Хозяин дома заказал балет, и девушки вибрируют бедрами, разжигая страсть в охмелевших гостях. Декор, мебель и прочие предметы призывают к наслаждению. Посуда, зеркала, масляные лампы неутомимо призывают к любви.
В самых больших и богатых домах самые редкостные вещи – это коллекционные предметы или исключительные подарки. Их передают из рук в руки, с одного стола к другому, чтобы восхититься. Венера, Апполон, менады, сатиры, Дионис, ставший Бахусом, статуэтки из керамики и бронзы очень ценятся в Риме.
Эти дома и их хозяева стали объектом беспощадной сатиры Ювенала. Он пишет:
Может быть, ждешь ты теперь, что здесь начнут извиваться
На гадитанский манер в хороводе певучем девчонки,
Под одобренье хлопков приседая трепещущим задом?
Видят замужние жены, лежащие рядом с мужьями,
То, о чем стыдно сказать иному в присутствии женщин:
Для богачей это способ будить их вялую похоть,
Точно крапивой. Но все же для женщин гораздо сильнее
Здесь наслажденье: их пол разжигается больше мужского
И, созерцая иль слыша подобное, – мочится сразу.
Эти забавы совсем не годятся для скромного дома.
Пусть себе слушает треск кастаньет со словами, которых
Голая девка не скажет, в вертепе зловонном укрывшись;
Пусть забавляется звуком похабным и разным искусством
Похоти – тот, кто плюется вином на лаконские плиты
Пола: ведь здесь мы легко извиняем богатство; лишь бедным
Стыдно и в кости играть, и похабничать стыдно, когда же
Этим займется богач, – прослывет и веселым и ловким.
Наша пирушка сегодня нам даст другие забавы:
Пенье услышим творца Илиады и звучные песни
Первенства пальму делящего с ним родного Марона;
Голос какой эти скажет стихи – не так уже важно.
Нынче же дай себе отдых желанный, оставив заботы,
Все отложивши дела, если можно, на целые сутки.
Некоторые места особенно привлекают развратников, так как они знают, что найдут те же развлечения, что и в столице. В Кадисе – старом финикийском городе на западе, куда доходят свинец и олово стран
На улицах Александрии не протолкнуться от проституток. «Называют также деревню, расположенную около Александрии на том же берегу канала, эта деревня заполнена домами удовольствий, которые открыты для сладострастников, мужчины и женщины, входя туда, в какой-то степени переступают порог погибели».
Чуть дальше Каноп, описанный Страбоном в его «Географии»: «Город расположен в ста двадцати пяти стадиях от Александрии; его название напоминает о кормчем Менелая Канобе, который умер именно здесь. Несомненно, самый любопытный спектакль – лицезрение толпы, которая во время восхвалений или великих собраний спускается из Александрии в Каноп по каналу: днем и ночью лодки, нагруженные мужчинами и женщинами, следуют под звуки инструментов туда без отдыха; в это время в Канопе даже постоялые дворы, которые прилегают к каналу, предлагают всем и каждому те же возможности, чтобы попробовать двойное удовольствие – танца и хорошего стола».
Сводни, сутенеры, договоры
Один из персонажей комедии Теренция «Девушка с Андроса» так описывает путь проститутки:
Сперва она вела тут жизнь стыдливую,
Суровую и скромную; тканьем себе
И пряжею искала пропитания;
Но после появилися влюбленные
С посулами и платою, один, другой.
Все люди склонны к наслажденью от труда
Спуститься: принимает предложение,
А там уже берется и за промысел.
Это – та правда, в которую хотели верить римляне, покупающие любовные утехи. Что работа для проститутки – удовольствие и что она занимается ею из лени, чтобы избежать более утомительного труда. На самом деле проститутки вообще редко имели возможность выбора.
Значительная их часть была рабынями (или юношами-рабами), проданными в лупанарии в возрасте 14 лет, а иногда и раньше. Число уличных проституток пополняли вольноотпущенницы, с детства угождавшие хозяину и не знавшие никакого другого ремесла. Часто сам же отпустивший их на свободу хозяин становился их сутенером.
Если же нет, на улице их ждали сутенеры и сводни, готовые предложить свои услуги… и забрать большую часть заработанных денег. Однако отказываться от их помощи, особенно для начинающей проститутки, было не благоразумно. Они хорошо знали свое дело и могли легко обеспечить ее клиентурой.
Служанка одной куртизанки из комедии Плавта так рассуждает о ремесле своей хозяйки и ее сводни:
Хорошей сводне надо обладать всегда
Хорошими зубами. Если кто придет,
С улыбкой встретить, говорить с ним ласково;
Зло в сердце мысля, языком добра желать;
Распутнице ж – похожей на терновник быть.
Чуть притронется – уколет или разорит совсем.
Оправданий ей не надо слушать от любовника:
Оскудел – его в отставку за плохую службу, прочь!
Любовник истинный лишь тот, кто своему именью враг,
Люби, пока имеешь; нет – другого ремесла ищи,
Спокойно место дай другим, что дать еще имеющим.
Пустого стоит тот, кто, дав, не хочет тут же вновь давать.
У нас любим лишь тот, кто дал, да сразу и забыл про то.
Кто дело губит, бросивши дела, – любовник истинный.