История царствования императора Александра I и России в его время. т.4. (1869)

Богданович

Бурбонов. Император принял депутатов благосклонно, советуя однакоже им

повременить изъявленіем чувств, могущим навлечь на них преследованіе.

„Прежде, чем помышлять о Бурбонах. нужно иобедить Наполеона," сказал он.

Еще во время цребыванія Государя в Лангре, несколько старинных дворян

вызывались вооружить легіон водонтеров на служ-

375

бу королевской династіи. Император Александр изъявил на то свое согласіе, но с

условіем. чтобы легіон формировался

в областях незанятых Союзными войсками.

„Мы пришли сюда не за тем, чтобы дать Короля Франціи — сказал он. —Мы

желаем знать желанія Французовъ; пусть они выскажутся, но неиначе, как вне

черты занятой нашими войсками, дабы не подумали, что общественное мненіе

находилось под вліяніем Союзных армій". Когда, перед сраженіем при Ла-Ротьере,

Союзным войскам различных націй, для взаимнаго раснознанія. велено было

надеть на левых рукавах белыя перевязки, генерал Жомини заметил, что „белый

цвет присвоен Бурбонами". Император Александр с неудовольствіем отвечал

ему : „Что мне в Бурбонах!" (Que me font lec Bourbons?) (6).

Такая умеренность, такое уваженіе к народному праву Государя, стоявшаго в челе

Европы, тем более замечательны, что. іюсле нобеды при ЛаРотьере. занятіе

Союзниками Парижа казалось несомненным. Сам Александр был озабочен тем,

чтобы медленность действій князя Шварценберга не подала Блюхеру

возможности вступить первым в столицу Франціи, и писал ему, чтобы войска его

не входили в Париж до прибытія туда Союзных Монархов. и что „политическія

соображенія величайшей важности того требуют» (7).

Князь Шварценберг, вместо того, чтобы содействовать видам Государя,

остановился в Труа, расположил войска на тесных квартирах в окрестностях этого

города и растянул армію для прикрытія флангов. Главною причиною тому было

различіе целей, руководивших Союзныя державы. Венскій кабинет, нежелая

низложить с престола родственную ему дішастію Наполеона, успелъ

376

увлечь на сторону „партіи мира," не только Эбердина, но и лорда Кестельри,

выставляя Императора Александра честолюбием, заботившимся менее о нользе

общей, нежели об удовлетвореніи суетнаго желанія — вступить в Париж, в челе

своей блистательной гвардіи, и затрудняющаго успех переговоров неумеренныш

требованіяли (8).

Еще до победы при Ла-Роіьере, немедленно по прибытіи в Лангр лорда

Кестельри. происходили совещанія, на коих присутствовали: со стороны Россіи

графы Разумовскій и Нессельрод и генерал Поццо-ди-Борго; от Австріи князь

Меттерних и граф Стадіон, от Англіи лорд Кестельри, от Пруссіи барон

Гарденберг. Весьма

естественно, что, после перехода Союзных армій через Рейн

и занятія ими многих французских крепостей, должны были изменитьсл основанія

переговоров предложенныя во Франкфурте. Положено было: оставить Франціи

только те земли, которыми она владела до 1792 года; в случае-же безуснешности

переговоров, объявить французскому народу об условіях нредложенных его

правительству (п). На основаніи этих условій, Наполеон. уже лишившійся в 1813

году средств. коими пользовался он от Рейнскаго Союза, герцогства варшавскаго,

Швейцаріи, (всего до 8,600 квадр. м. с 20-ю милліон. жителей), и Королевства

Неаполитанскаго с 5-ю милліонами жителей, терял, кроме того, около 6,000

квадратных миль с 18-ю милліонами жителей, или около 2/5 всех остававшихся у

него владеній (10).

Очевидно, что Наполеон, заключив мир на таких условіях, возбудил-бы против

себя общее неудовольствіе во Франціи. За тем-ли Французы, в продолженіи

двадцати лет, вели войны и проливали свою лучшую кровь, чтобы оставить

страну свою въ

Oi i

тех самых пределах, в которых ее настала реьолюція? „Ежели-бы я

согласился на нрежнія границы — ішоал Наіюлеон своему брату Іосифу —

то чрез два года снова обратился-бы к оружію и объявил народу, что я

заключил не мирный трактат a капитуляцію" (Si j'avais sign'e les anciennes limites,

j'aurais couru aux armes deux ans apr`es et j'aurais dit `a la nation que ce n''etait pas une paix

que j'avais sign'ee, mais une capitulation) (").

С другой стороны, что могло служить Союзникаы порукою обідаго

спокойствія, пока не было сокрушено в конец владычество Наполеона?

Народы Германіи, в продолжены многих лет им угнетенные, покрылись-бы

вечным іюзором, еслибы упустили случай освободить от господства

Франціи единоплеменных ИІГЬ обитателей леваго берега Рейна. Им готовы

были содействовать Русскіе. у;ке отстоявшіе свою родину, и в челе их сам

Алек,сандр, твердо убежденный в необходимости продолжать войну для

достиженія ирочнаго лира. По словам одного из наиболее враікдебных нам

иностранных историков: „бел оиергіи Россійскаго Императора, Наполеон с

некоторыми потерями сохранил-бы свое преобладаніе" (12). Государь, в уто

самое время, получил от русскаго посла в Лондоне, грш(>а Ливена, депешу,

в коей ин, излагая свои разговоры с принцем-регентом и с лордом

Ливерпулем. изиещал, что оба ини считали невозмоленым прочный мир с