История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Богданович Модест Иванович

делу. К Вам-же о сем, не зная русскаго языка, приказал я написать по-русски моему переводчику, а что он написал, мне неизвестно“.... (³¹).

Вслед за тем, до 2-х тысяч нагайских семеиств, в которых считалось до 10-ти тысяч душ мужескаго нола, ушли за Кубань. Генерал Ртищев, нолучив о том донесеніе от командующаго на линіи, генерал-маіора Портнягина, поручил владикавказскому коменданту, 67-ми летнему генералъмаіору Дельподо — „как чиновнику испытанному в усердіи к службе и известному по своему безпристрастію" — открыть причины волненія между закубанскими, кабардинскими, абазинскими, и в особенности между наганскими племенами, о коем писал Портнягин, и изследовать поведеніе нагайскаго пристава, генерал-маіора Менгли-гирея, коего оплошности пригшсывал Портнягин все безнорядки, нроисшедшіе у народов состоящих в его унравленіи. Но следствію оказалось, что в этом деле был виноват сам Портнягин, допустившій казаков обижать Нагайцев и не нринявшій надлежащих мер для противодействія турецкому назырю Сеид-Ахмету, который, в несколько месяцев, собрав из народов отдаленных от Кубани едва полторы тысячи человек, (а не 20 тысяч, как доносил генерал Портнягин), не только прорвался чрез кордон, в соседстве главной квартиры генерала Портнягина, • но оставался в русских владеніях целые пять дней и успел переселить за Кубань значительное число Нагайцев, вместе с имуществом их, чрез довольно значительную реку Кубань, без препятствія с нашей стороны, но тому

только, что гораздо больше вниманія обращено было Портнягиным на захват нагайскаго скота, признаннаго как-бы отнятою у не-пріятеля добычею, нежели на задержан іе целаго народа, еостоявшаго в подданстве Россіи. Когда со стороны турецкаго назыря были распущены слухи, будтобы наше правительство, по Бухарестскому трактату, уступило Порте всех своих подданных магометан, генерал Портнягин не принял никаких мер для противодействія назырю, кроме вторичнаго приведенія Нагайцев к присяге на верность Его Императорскому Величеству. Очевидно, что ежели этот легковерный и склонный к переменам народ не считал себя обязанным на верность русскому правительству первою присягою, то и вторая не могла служить надежным обязательством^ По уходе Нагайцев, генерал Портнягин два раза предпринимал экспедиціи за Кубань, для возвращенія их и для наказанія Закубанцев, но обе эти экспедиціи были не только безуспешны, но вредны для нас самих, потому что, кроме потери в войсках, мы вооружили против себя закубанскія племена, доселе покорныя русскому правительству и нисколько не участвовавшія в переселеніи Нагайцев. Да ежели и была самая малая часть их при турецком назыре, то единственно из принужденія. Напротив того, в последствіи, эти народы, возбужденные к мести напрасным разореніем жилищ своих и потерею всего своего имущества, по необходимости, обратились к грабежам и разбоям, а Нагайцы, хотя и раскаялись в своем безразсудстве, однакоже боялись возвратиться в опустошенную страну: свою.

Донесенія генерала от инфантеріи Ртищева ²⁷), о всех безпорядках, происшедших в продол-женіи командованія на Линіи генерал-маіора Портнягина, имели последствіем назначеніе на его место генерала Дельпоцо (³²), который нашел вверенный ему край в самом бедственном положеніи, как от неурожая в предшествовавшем году хлеба и травы, так и от разоренія причиняемая закубанскими народами; к тому-же дошли до него слухи о намереніи бежать за Кубань остававшихся в русском подданстве Нагайцев. Генерал Дельпоцо, желая положить конец недоверію к Русским Закубанцев, немедленно отправился на Кавказскую Линію. По прибытіи его в Усть-Лабинскую станицу, явился к нему один из знатнейших закубанских владетелей, князь Айтеков. с изъявленіем преданности и усердія к Россіи; от него-же было получено сведеніб, что многіе туземные владельцы желали видеться с командующим на Линіи. Как большая часть их находилась у Баталь-пашинскаго моста, то генерал Дельпоцо отправился туда и нашел там более ста князей и старшин из-за Кубани. Изобразив им все последствія их безразсудства и объявив волю Монарха—доставить благоденствіе всем народам, он потребовал решительнаго ответа: желают-ли они пользоваться спокойствіем, или быть врагами Русских, навлекая бедствія на самих себя? „Если вы станете жить с нами в мире — сказал он — то ручаюсь остатком седых волос моих заботиться о вашем благополучіи, исполняя Всемилостивейшую волю Государя Императора. В таком случае, вы должны возвратить как людей, так и имущества, захваченный вами у нас, по крайней мере, со времени набега за Кубань, оставить грабежи и убійства и быть добрыми соседями". Такое предложеніе было добровольно принято всеми собравшимися владель-цами и утверждено присягою, ими самими написанною, и тогда-же возвращены находившееся в плену за Кубанью, три русских офицера. Вслед за тем, из бежавших в 1813 году Нагайцев, 140 семейств изъявили желаніе поселиться, по прежнему, в наших владеніях (³³).

В Закавказье, по окончаніи войн с Турками и Персіянами, господствовало спокойствіе, время от времени прерываемое волненіями туземных жителей.

По смерти преданнаго Россіи шекинскаго владельца, генерал-лейтенанта Джапар-Кули-хана был послан в Нуху генерал-маіор Ахвердов, с предписаніем — ввести, именем Государя, в управленіе ханством сына джапар-ханова. полковника Измаил-пашу, утвержденнаго в праве наследовать отцу своему Всемилостивейшею грамо тою 1810 года. Исполняя данное порученіе, генерал Ахвердов собрал в Нухе почетнейших старшин ханства, и в присутствіи их, приведя к присяге на верность Государю Императору Измаил-пашу, вверил ему управленіе шекинским народом. Все беки и мелики (магометанскіе и армянскіе старшины) покорились объявленной генералом Ахвердовым Высочайшей воле, и только нсмногіе из них, жалуясь на умершаго хана, просили, чтобы ханская власть была у них совершенно уничтожена, и чтобы шекинскій народ поступил в непосредственную зависимость от россійскаго правительства. Получив отказ в отой просьбе, они покушались возмутить чернь в Нухе и окрестных селеніях; некоторые из заговорщиков действовали в пользу сверженнаго шекинсксго хана, изменника Селима; другіе стояли за слепаго брата его Мамад-Ассан-хана. Немало также волновали піекинцев вольныя дагестанскія общества, исключительно занимавшаяся грабежем и разбоем, в особенности-же безиокойныя со времени пребыванія в среде их беглаго царевича Александра и возвратившагося из Персіи, бывшаго владельца казикумыкскаго, изменника Сурхай-хана. Не смотря на благоразумный меры, принятыя генералом Ахвердовым для водворенія спокойствія в гаекинском ханстве, заговорщики, в числе ‘250-ти человек, собравшись в джарском владеніи, отправились оттуда чрез Кахетію в Тифлис, для принесенія главнокомандующему просьбы, от имени всего шекинскаго народа, о нежеланіи его иметь над собою ханом Измаил-пашу. Генерал Ртищев приказал, невпуская шекинцев в город, задержать их под караулом, и старался обратить мятежников к покорности кроткими мерами; когда-же увещанія посланных к ним генерала Симоновича и тифлисскаго коменданта остались безуспешны, тогда наиболее виновные были преданы военному суду, который приговорил 2В человека, частью к прогнанію сквозь строй, частью к ссылке на поселеніе в Сибирь и в Оренбург; прочіе-же все, по желанію самаго хана, Измаил-паши, были препровождены, под прикрытіем одной роты, в шекинское владеніе, для водворенія на прежнія жилища. В числе наиболее преступных, подвергнутых телесному наказанію, было несколько ефендіев (магометанских духовных), по тому—писал Ртищевъ—что „многими опытами доказано вмешательство духовных лиц в подобныя дела“, и к тому-же „все здешніе магометанскіе эфендіи и муллы, или по учености своей, или по доверію общества, избираясь обыкновенно от народа, им-же и утверждаются, не будучи поставляемы в духовное званіе от муфтія, или—какъ у Персіянъ—от пшх-амитама, по обрядам магометанской церкви, и по тому, не имея пастоящаго духовнаго сана, ханами бывают наказываемы телесно“.

Положеніе бывшаго казикумыкскаго владельца, Сурхай-Хана-Хамбутая, несколькораз приносившаго присягу на верность русскому правительству и нарушавшая ее при каждом удобном к тому случае, было бедственно. Оставя Персію, по заключеніи Гюлистанскаго трактата, он, с семейством и свитою, в числе более ста человек, отправился в свое владеніе, но был настигнуть на Куре отрядом подполковника Калатузова и казаками подполковника Извалова, и потеряв убитыми и пленными 80 человек, в числе коих находились старшій сын, два внука и многіе родственники Сурхая, бежал в Казикумык, откуда прислал письмо

главнокомандующему, изъявляя раскаяніе в своих преступленіях. Генерал Ртищев отправил обратно к хану его посланнаго, приказав сказать ему, что русское правительство поверит его клятвам только тогда, когда он докажет свое раскаяніе на самом деле, схватив шатающаяся в Дагестане беглаго царевича Александра и доставив его в Тифлис (^и).

4-ый ПЕРІОД царствованія Императора Александра 1.

(1816-1825 г.).

ГЛАВА LXI.

Положеніе дел после 2-го парижскаго мира. Посеіценіе Государем Москвы впервые после пожара. Начало военных воселеній. Заложеніе храма Христа Спасителя в Москве.

(1816—1817 г.).

В эпоху заключенія втораго Парижскаго мира, Император Александр стоял в челе Европы. Ахилл в боях, Агамемнон в советах царей, он прикрыл щитом своим побежденную им Франшиз, умел возбудить преданность к себе в холодном, разсчетливом Императоре Франце и готовился скрепить сердечный союз с Королем ФридрихомъВильгельмом III родственною связью, упрочившею на-долго братство двух великих народов. Горячо любимый своими подданными, вместе с ним отстоявшими независимость Европы, Александр, еще во цвете лет, казалось, был предназначен для многолетняго счастливаго господства над возвеличенною им Россіею.

Но спокойствіе мира, водворенное Александром, было непродолжительно. Напрасно он надеялся пред-

упредить раздоры и смуты властителей и народов, предоставив решеніе европейских вопросов Ареопагу держав, на правах совершеннаго между ними равенства. Такое.предположеніе исключало всякую себялюбивую мысль о преобладаніи в Европе; несмотря однакоже на то, Священный союз в последствіи подвергался упреку в стремленіи поработить народы произволу государей; но можно-ли думать, чтобы Александр, защитник конституціи во Франціи, даровавшій свободу Польше, основал Союз діаметрально противный свободным учрежденіямъ?

По словам самаго Императора Александра, первоначальная идея Священнаго союза—христіанскаго братства народовъ—была внушена свыше. В 1818 году, Александр, беседуя с лютеранским епископом Эйлертом, сказал ему : „в 1813-м году, когда мы, несмотря на усилія и мужество наших войск, под Люценом, Бауценом и Дрезденом, были принуждены отступать, тогда мы, Король ваш и я, сознали, что только лишь рука Всевыпгаяго могла спасти Германію. Случилось однажды—мы шли с Королем рука-об-руку. одни без всякой свиты, погруженные в думу о смутной будущности. Внезапно, возлюбленный друг мой, прервав молчаніе сказал мне : станет продолжать борьбу, призвав Бога в помощь, и когда Всевышнт благословить наши усиліл. сознаемся, пред лицом всего Света, что ему лишь одному мы обязаны успехомг. Мы дали в том слово друг другу. Вскоре за тем последовали победы при Кульме, Кацбахе, Гросс-Беерене, Денневице и Лейпциге. Когда-же наконец мы вступили в Париж, Король вашь напомнил мне о нашем намереніи, и тогда-же благородный Император Франц, сочувствуя нашим видам и убежденіям, изъявил желаніе участвовать в них. Таким образом мысль о Священном Союзе, возникшая в годину скорьби и унынія, была приведена в исполненіе под вліяніем радостнаго восторга и признательности, и наш Союз есть дело божіе. Сам Искупитель внушил нам мысль и правила нами объявленныя. Кто не признает того и находит в таком святом деле скрытые виды, затаенныя политическія цели, не должен быть членом нашего Союза" ( *).

К сожаленію, Священный Союз, вместо благонамеренной, хотя мистической и несколько сентиментальной цели Императора Александра, сделался орудіем издревле усвоенной австрійским правительством системы, противной всякому прогрессу. Обстоятельства, в которых тогда находилась Европа, тому способствовали, а Меттерних, пользуясь ими, успел вкрасться в доверенность Императора Александра и вовлечь его в предпріятія совершенно противныя прежним убежденіям нашего Государя.

Европа после многолетних войн наконец познала спокойствіе, но на горизонте ея появились мрачныя тучи, несшія грозу в недрах своих. В Германіи, просвещеннейшей из всех европейских стран, общество, умевшее уважать законы, и по тому приготовленное более нежели где-либо късвободным учрежденіям, жаждало уложенія. В эпоху преобладанія Наполеона, когда династіи царствующей в Пруссіи угрожала участь испанских Бурбонов, правительство, побуждая народ к несметным жертвам, подавало ему надежду получить конституцію сообразную с его моральным и умственным состояніем. Несмотря на отвращеніе Фридриха-Вильгельма III к реформам, были допущены многія из нововведеній, предложенных Штейном. Достановніем 9-го октября 1807 года, отменено крепостное владеніе людьми, а 22 сентября 1808 года, Король

даровал своим крестьянам, восточной и западной Пруссіи, в полную собственность, их мызы. Вслед за тем, 18-го ноября того-же года, было обнародовано Положеніе, на основаніи котораго города получили муниципальное устройство. Указ, изготовленный Штейном незадолго до его отставки, заключавшій в себе обещанія правительства — даровать конституцію, был уничтожен новыми министрами' Альтенштейном и Доною, но когда разстройство фи-,; нансов заставило их предложить Королю, чтобы он уступил Силезію Наполеону, в замен лежавшаго на Пруссіи долга, тогда правительство было принуждено снова обратиться к преобразование) государетвенных учрежденій. Гарденберг, которому Король поручил это дело, принялся за него с необыкновенною энергіею: в продолженіи двадцати дней, отменены привилегіи дворянства, конфискованы церковный именія для уплаты государственных долгов, дарованы новыя права городским обывателям. Война 1813 и 1814 годов остановила прочія реформы, но воззванія Союзных Государей утвердили народ в убежденіи, что усилія всех и каждаго в борьбе против общаго притеснителя будут вознаграждены свободными учрежденіями. Но как только был обезпечен общій мир, то прусское правительство уклонилось от дальнейших преобразованій, а о конституціи не было и в помине. В 1816 году, Штейн и другіе поборники реформы полагали, будтобы Император Александр, уступая внушеніям партіи министра Витгенштейна, отсоветовал Королю установленіе конституціи. Но и в самой Пруссіи тогда было немало людей сомневавшихся в пользе свободных учрежденій. Так наприм. пользовавшійся совершенным доверіем Короля епископ Эйлерт был убежден, что Фридрих-Виль-

гельм, уклоняясь от дарованія обещанной им конституции поступил — „как благоразумный отец семейства, который, будучи растроган преданностью и любовью детей своих, в день семейнаго праздника, уступает их желаніям, но по том уклоняется от исполненія данных им обещаній, сохраняя ненарушимо власть родительскую" (²).

В южно-германских государствах, сперва порицали преобразовательную систему Пруесіи, но как только там были прерваны предпринятыя нововведенія, • то правительства баварское, баденское и нрочія стали вводить у себя свободныя учрежденія. Ваварія, неуспев сделать задуманныя ею территоріальныя пріобретенія, имела в виду обезпечить свою независимость союзом с южными германскими владеніями, и с этою целью старалась пріобресть популярность на счет Пруссіи, введя у себя обещанныя, но неисполненныя там реформы. Вместе с отставкою Монжеласа, 2 февраля 1817 года, была учреждена в Мюнхене новая коммисія для составленія конституціи, которая, в следующем-же году, была обнародована. Подобным-же образом, великій герцог баденскій, соперничая с баварским правительством, даровал, почти в одно время с ним, своему народу еще более либеральные уставы. Но, к сожаленію, эти уступки не удовлетворяли партію прогресса, и напротив того, усиливая жажду к нововведеніям, держали германское общество в постоянном раздраженіи (³).