История человеческой глупости
Шрифт:
"Жофре Рудель, герцог Блайи, влюбился в графиню Триполиса, ни разу не видя ее, зная ее только по воспевающим ее доброту и добродетели рассказам возвращающихся из Антиохии паломников. Он начал писать ей чудесные стихи, а потом страсть настолько охватила его, что он принял христианство и на корабле отправился в путь. В пути его поджидала тяжелая болезнь. По прибытии в Триполис спутники сочли его умершим и временно оставили на каком-то постоялом дворе. Узнав о случившемся, графиня поспешила туда, присела на его постель и обняла его. Считавшийся мертвым кавалер пришел в себя, увидел графиню и возблагодарил Бога за то, что тот продлил ему жизнь до этого мгновения. После этого герцог скончался на руках у графини, которая распорядилась с почетом похоронить его в триполисском храме. Сама она, терзаясь болью, в тот же день ушла в монастырь".
Диц собрал
Такое сверхъестественное обожание свидетельствует, что множество странных поступков, о которых я собираюсь рассказать, вызваны в рыцарях не помутнением ума, как у Дон Кихота. Они всерьез переживали все это, всерьез действовали, а окружающие всерьез воспринимали сообщения о гротескных поступках.
Таких серьезных обожателей легко было оплести сетью рыцарского флирта. В большинстве случаев дама немного ломалась, притворялась, заставляла упрашивать себя, как этого требовали нормы поведения, а потом посвящала в свои рыцари изнывающего кавалера и сообщала, какими поступками он должен доказать свою любовь. Бывали случаи, когда госпожа с поистине садистской жестокостью сама определяла тяжелейшие условия, а мечтательный фанатик без возражений принимал их. Здесь уже флирт охлаждался до уровня самого бессердечного кокетства.
Энтони Мери рассказывает историю трех рыцарей и испытания сорочкой. Три рыцаря искали милость одной дамы. Наконец она решила, что одарит любовью того из трех претендентов, кто на ближайшем рыцарском турнире будет выступать в ее сорочке. Да, но надеть ее надо не под доспехи и не на них, а на голое тело, без всяких доспехов. Это было равнозначно смерти. В лучшем случае рыцарь мог рассчитывать, что он упадет на землю полумертвым, исколотым копьями. Двое из трех претендентов приняли мудрое решение и отказались. Но третий согласился на испытание, настолько поглупел он от любви и рыцарской чести. Итогом турнира, естественно, стало то, что к даме его доставили израненным, обливающимся кровью. Он был едва жив, но глаза его полыхали счастьем. Как это было принято, госпожа устроила большой пир. Существовала еще одна традиция, согласно которой дама независимо от ранга сама должна была обслуживать гостей, оказывая тем самым честь герою. По этому случаю она надела поверх платья перепачканную кровью сорочку и в ней хлопотала вокруг гостей.
Ношение сорочки на рыцарских турнирах было привычным зрелищем; естественно, рыцарь носил ее поверх доспехов. В те времена она считалась талисманом, защищала рыцаря и придавала ему силы. Сегодня мы назвали бы это фетишизмом. Действительно, именно на это указывает описанный Вольфрамом фон Эшенбахом случай с отважным Гамуре, который надевал поверх доспехов сорочку обожаемой Эрцелойд не только на рыцарских турнирах, но и в сражениях. Рыцарь Куки отправил своей любимой собственную рубаху и попросил, чтобы она спала в ней. Намного позже Брантом [355] в посвященной красивым ножкам главе своей книги вспоминает о странной традиции. Он заявляет, что был лично знаком со знатными господами, которые, прежде чем начать носить новые шелковые чулки, отправляли их своим любимым с Просьбой поносить их дней восемь-десять. "После этого, — пишет знаменитый коллекционер сплетен, — они начинали носить чулки сами, получая от этого огромное физическое и моральное наслаждение".
355
Брантом (сеньор de Brantome), Пьер де Бурдейль (Bourdeille) (1540-1614) — французский писатель, автор исторических хроник своего времени, И. Рат-Вег цитирует его книгу "Жизнеописание галантных дам" (прим. ред.)
Это произошло с рыцарем Гильомом де Балауном. Королевой своего сердца он выбрал госпожу Жавэк. Та вняла его мольбам и по всем правилам посвятила его в свои рыцари. Какое-то время игра в любовь и дальше шла по всем правилам. Но в один прекрасный день Балаун услышал историю поссорившейся, а потом помирившейся влюбленной пары; от героя этой истории он узнал интимные подробности того, насколько сладко примирение. Кавалеру Балауну очень понравилась история, и он так захотел испытать сладость примирения, что решил попробовать это со своей дамой. Для начала, правда, надо было поссориться. Эту задачу славный рыцарь своим тяжелым умом решил таким образом, что, когда госпожа прислала ему письмо, он просто-напросто выбросил из квартиры
Зная такие случаи, мы легче можем понять балладу Шиллера о брошенной львам перчатке, которую рыцарь, правда, вынес от них, но после этого бросил ее в лицо даме. Эту историю, как известно, первым описал Брантом, и, может быть, такое произошло и в действительности, потому что Брантом для достоверности приводит еще один случай из собственной практики, когда дама потребовала от рыцаря, чтобы тот в доказательство своей любви пронзил кинжалом собственную руку. Кавалер готов был пойти на это, и Брантому пришлось применить силу, чтобы помешать безумному поступку. Вспоминает он и случай с кавалером Жэнле, который безмятежно прогуливался с дамой; они были как раз на мосту через Сену, когда в даму вселился дьявол садистского флирта, она бросила в реку свой дорогой кружевной платочек и попросила рыцаря прыгнуть за ним и достать его из воды. Напрасно кавалер объяснял, что он не умеет плавать, дама обозвала его трусом, после чего тот в отчаянии как был, бросился в воду. К счастью, поблизости была лодка, и влюбленного безумца успели своевременно вытащить на берег.
ЛЮБОВЬ И РЫЦАРСКИЙ ТУРНИР
Восторженные признания трубадуров для дамы являлись только тайными радостями флирта, потому что в те времена считалось неприличным, если поэт в своих песнях назовет воспеваемую им даму по имени. (Если ее можно было узнать, ничего страшного, главное, чтобы соблюдались внешние приличия.)
Песни трубадуров были лишь скромной закуской на кухне флирта. Открытый доступ к богатому столу открывался перед дамами, когда их избранник в их честь выходил на рыцарский турнир.
Если бы наш современник с помощью новейшей техники мог бы догнать где-то в космосе картину с изображением событий тех давних лет, он не сумел бы понять происходящее на таком турнире. На возвышении муж сидел рядом с женой и спокойно наблюдал, как на арене какой-то рыцарь ломает копья в честь его собственной жены. Больше того, бывали случаи, когда муж тоже дрался на арене, причем, может быть, во славу той дамы, которая была женой рыцаря его собственной жены. Дурацкая история, и понять ее можно лишь в том случае, если мы знакомы с элементами вышеупомянутого Frauendienst и знаем, что рыцарские турниры проводились главным образом в честь женщины. Больше любого своего боевого подвига рыцарь гордился тем, что имеет право назвать себя слугой женщины. (Французы посвящали себя в "Serviteurs d'Amour".)
Служба эта принималась настолько всерьез, что госпожа сама провожала каждый раз рыцаря на арену, держа в руке тонкую цепочку или шелковую ленту, прикрепленную к узде коня.
В 1468 году в честь супруги Карла Смелого при бургундском дворе был устроен большой рыцарский турнир. Рыцари следовали один за другим, и вдруг на арене появилась странная процессия. Впереди на небольшой белой лошади восседал карлик, за ним слуги волокли огромный замок. Сделанное из дерева сооружение имело четыре башни, соединенные высокими крепостными стенами. Стены начинались от самой земли, так что нельзя было рассмотреть, что скрывается в замке. Карлик остановился перед балюстрадой, за которой расположились дамы, и начал читать петицию, звучавшую следующим образом: