История человечества. Россия

Харченко Павел

Миклухо-Маклай Николай Николаевич

(Род. в 1846 г. – ум. в 1888 г.)

Русский этнограф, антрополог и путешественник, выдающийся ученый, изучавший коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании. Его имя носит знаменитый Берег Маклая – участок северо-восточного побережья Новой Гвинеи.

Среди славного племени путешественников Николай Николаевич Миклухо-Маклай представляет собой уникальное явление. Его имя известно каждому с раннего детства. Его книги дарят многим радость общения с природой и людьми далекой земли, затерянной в Тихом океане,

учат быть добрыми и открытыми, заставляют по-новому взглянуть на окружающий мир.

Сейчас мало кто знает истинную протяженность его маршрутов. Ведь кроме знаменитых пятнадцати месяцев жизни на Берегу Маклая было еще множество других путешествий, полных опасных приключений. Были собраны драгоценные материалы, которых хватило бы на добрый десяток путешественников.

Будущий путешественник родился 17 июля 1846 г. в деревне Рождественской близ г. Боровичи Новгородской губернии. В роду числились выходцы из Германии, Польши, Шотландии. Отец будущего путешественника, Николай Миклуха [37] , был дворянином, но прежде всего гордился своим дедом Степаном – хорунжим одного из казацких малороссийских полков, отличившегося при взятии Очакова в 1772 г. Был он инженером-железнодорожником в чине капитана и первым начальником Николаевского вокзала в Петербурге. К несчастью, смерть отца очень сказалась на материальном положении семьи. Николаю в это время было 11 лет. Вдова с пятью детьми испытывала серьезные материальные трудности, но сумела дать детям хорошее образование.

37

Происхождение второй части фамилии Миклухо-Маклая не совсем ясно. Предполагали, что Николай Николаевич сам добавил ее как псевдоним к основной фамилии. Однако известно, что его брат Владимир, капитан 1-го ранга, геройски погибший в Цусимском сражении, тоже носил фамилию Миклухо-Маклай.

Она отдала Колю в немецкую «Школу Св. Анны» в Петербурге, но потом перевела во Вторую петербургскую гимназию. Однако в шестом классе мальчик был исключен за неуспеваемость и нарушения дисциплины. Это, впрочем, не помешало будущему ученому-путешественнику в 1863 г. поступить вольнослушателем в Петербургский университет на физико-математический факультет. Оттуда Николая тоже вскоре исключили, несмотря на не совсем вразумительную формулировку – «…неоднократно нарушал во время нахождения в здании университета правила, установленные для этих лиц» (то есть вольнослушателей). Юношу выгнали с «волчьим билетом», то есть без права учиться в других университетах России. Чтобы продолжить образование, надо было ехать за границу.

В 1864 г. Миклухо-Маклай поступил на философский факультет одного из лучших европейских университетов в Гейдельберге. Однако вскоре студент разочаровался в философии и занялся медициной. Через некоторое время он перебрался в Йену.

В те годы среди ученых-естествоиспытателей шли жаркие споры по поводу различных теорий о происхождении человека. Одни утверждали, что все народы мира произошли от единого предка, другие отстаивали противоположную точку зрения. Среди них было много таких, которые считали, что «цветные» народы стоят ближе к животным, чем европейцы. Несомненно, Миклухо-Маклай не мог не интересоваться этими проблемами, однако в его жизни произошло важное событие, на время отодвинувшее в сторону эти интересы.

В йенском университете преподавал знаменитый естествоиспытатель, убежденный сторонник идей Дарвина, Эрнст Геккель. Новый студент вскоре обратил на себя внимание профессора, и тот в 1866 г. предложил ему участвовать в путешествии на Мадейру и Канарские острова в качестве своего ассистента. После этого, войдя во вкус полевой работы, Миклухо-Маклай направился в Марокко и пешком обошел эту небезопасную для европейца страну, потом побывал на Сицилии, в Испании и Франции. В этот период он под влиянием Геккеля занимался изучением морской фауны. Это же занятие он в 1869 г. продолжил на Красном море. Чтобы избежать стычек с мусульманами, молодой ученый последовал примеру многих европейских путешественников, то есть выучил арабский язык и преобразился в араба: обрил голову, окрасил лицо и надел арабскую одежду. В таком виде с микроскопом в руках он бродил по берегам и коралловым рифам в поисках интересующих его морских обитателей. Однако невыносимая жара, голод и болезни расшатали его здоровье, пришлось возвращаться на родину.

В

России Миклухо-Маклай по рекомендации Геккеля начал работать под руководством одного из патриархов русской науки, академика Карла Бэра. Кроме морской фауны знаменитого ученого очень интересовали проблемы происхождения человека. Он-то и утвердил своего молодого помощника в необходимости исследования первобытных народов с этнографическими и антропологическими целями. Миклухо-Маклай мечтал из тропиков постепенно, в течение восьми-девяти лет, продвинуться на север, к Охотскому и Берингову морям. С этой идеей он, заручившись поддержкой видных ученых-путешественников, начал осаждать Русское географическое общество, прежде всего его главу, знаменитого мореплавателя Федора Литке. Однако к тому времени в русском правительстве, да и в самом Географическом обществе интерес к научным исследованиям в Тихом океане в значительной степени был утерян. Несмотря на это, Николаю Николаевичу все же удалось выхлопотать разрешение на то, чтобы его взяли на российское военное судно, направлявшееся в нужный ему район. В заливе Астролябия на Новой Гвинее, где не ступала нога белого человека, он в сопровождении двух слуг должен был высадиться на берег и остаться там среди папуасов, слывших и действительно являвшихся людоедами. На нужды экспедиции Географическое общество выделило ничтожную сумму в 1350 рублей.

27 октября 1870 г. военный корвет «Витязь» вышел из Кронштадта. Его маршрут проходил через Магелланов пролив, поэтому Миклухо-Маклай смог провести некоторые исследования на островах Пасхи, Таити и Самоа. У главной цели своего путешествия ученый оказался 19 сентября 1871 г. И капитан корвета Назимов, и видавшие виды матросы «Витязя» считали, что высаживаться следует только в сопровождении вооруженного отряда. Но Миклухо-Маклай отказался. Вместе с двумя слугами, Ульсоном и Боем, он отправился к берегу.

Папуасы встретили незваных гостей враждебно. В них стреляли, правда, желая напугать, а не убить. Перед их лицами размахивали копьями. Но поразительная выдержка и презрение к смерти Маклая, а также его всегда ровное и дружелюбное поведение помогли преодолеть недоверие. Об этом красноречиво свидетельствует знаменитый эпизод: Миклухо-Маклай заставил себя заснуть в присутствии угрожавших ему оружием туземцев. Вскоре папуасы были в восторге от своего гостя. Они стали его друзьями, часто приходили в гости, приносили подарки. Посмотреть на Тамо-руса (Русского человека) приезжали даже с других островов. Туземцы разрешали ученому измерять себя, состригать волосы с головы (правда, в обмен на пряди волос самого Маклая). Он свободно передвигался по острову, сделал прекрасные зарисовки, осуществил съемку участка побережья от мыса Круазиль до мыса Короля Вильгельма. С помощью хозяев острова Тамо-рус собрал уникальные коллекции, в т. ч. человеческих черепов, крайне необходимых для антропологических исследований.

Путешественник не только изучал папуасов – он делил с ними радость и горе, лечил, рассказывал о далеких странах. Ученый сумел во время своего пребывания прекратить междоусобные войны на острове. Туземцы платили ему привязанностью, а однажды даже устроили для него смотр невест, боясь, что соседи с Били-Били и Бонгу переманят к себе почетного гостя. От участи быть мужем сразу трех папуасок еле-еле удалось избавиться. Маклай заявил, что женщины много шумят, а он любит тишину. Это было понятно, и туземцы отстали.

Тем не менее папуасы были совсем не безобидны. В их миролюбии сыграли роль не только личные качества путешественника и его доброе отношение к туземцам. Поначалу новогвинейцы, видимо, считали ученого каарам-тамо (Человеком с Луны), бессмертным, поэтому не трогали, а только пугали. Надо отдать должное ученому – он не обольщался на счет хозяев острова. Когда от воспаления брюшины умирал Бой, от Маклая не укрылось, что туземцев очень интересует, умрет или нет его слуга. Если умрет, то пришельцы окажутся совсем не богами, а обыкновенными людьми. Трудно сказать, что бы случилось, если бы Бой скончался на глазах у папуасов. Возможно, те захотели бы убедиться в бессмертии путешественника опытным путем. Но это произошло ночью, Маклай предпочел не рисковать и опустил тело слуги в океан, чтобы не спровоцировать туземцев на агрессивные действия. Он прекрасно знал о людоедстве своих опасных друзей и имел прямые доказательства тому. Однажды в подарок ему вместе с плодами хлебного дерева принесли куски человеческого мяса. Гости с соседнего острова Витязь знаками дали понять понравившемуся им Тамо-русу, что никогда не съедят его – найдется достаточно других.