История человечества. Россия
Шрифт:
Такой образ жизни не прельщал молодого военного. Он во что бы то ни стало решил «выйти в люди». Вспомнились детские мечты о путешествиях. Пржевальский начал подумывать о научной карьере и засел за книги. Сослуживцы сторонились его и насмешливо говорили: «Он не наш, а только среди нас». Им непонятны были честолюбивые утверждения будущего путешественника, что именно он откроет истоки Нила и станет исследователем Приамурья. Феноменальная память и усидчивость позволили ему за короткое время приобрести фундаментальные знания по топографии, астрономии, зоологии, ботанике и пр. По возможности занимался юноша и сбором коллекций. Еще в Рязанском полку, стоявшем в Козлове под Калугой, он составил гербарий местной флоры.
Осенью 1861 г.
По окончании академии будущий путешественник преподавал географию и историю в Варшавском юнкерском училище, где написал учебник «Заметки всеобщей географии по программе юнкерских училищ», получивший общее признание. Этой книгой долгое время пользовались во многих учебных заведениях России и даже в Пекине. Кроме того, здесь он познакомился с ученым-зоологом Тачановским и ботаником Александровичем. Под их влиянием Пржевальский за два года смог получить серьезную научную подготовку и начал подумывать о научной экспедиции в Центральную Азию. Для этого он подал рапорт о переводе в один из восточных военных округов. Однако подозрительный звук «прж» в фа милии после польского восстания вызывал серьезные подозрения у начальства, и долгое время его прошения оставались без ответа. Но настойчивость молодого преподавателя победила. В ноябре 1864 г. пришел приказ о его причислении к Генеральному штабу с назначением «для занятий в Восточно-Сибирский военный округ».
В январе следующего года Пржевальский отправился в Петербург, чтобы получить инструкции в Генеральном штабе и Русском географическом обществе. Здесь он встретился с Семеновым-Тян-Шанским, который заинтересовался планами Николая Михайловича и дал ему рекомендации к западносибирскому губернатору Корсакову и в Сибирское отделение Географического общества. Это помогло: уже в мае 1867 г. Пржевальский отправился в свою первую экспедицию в Уссурийский край, после которой сразу вошел в число крупных исследователей-географов.
В ходе экспедиции были исследованы южная часть края, р. Уссури, оз. Ханка, побережье Японского моря. Собрав богатые коллекции, материалы о природе, климате, жителях края, путешественник вернулся в Иркутск. В общей сложности было пройдено 3 тыс. км, снята на карту значительная территория, изучены пути, ведущие в Маньчжурию и Корею, и пр. Поскольку экспедиция носила не только научный, но и военный характер, отряд участвовал в карательных действиях против китайских разбойников-золотоискателей в Маньчжурии (они вторглись на русскую территорию и сожгли несколько деревень). Пржевальский получил чин старшего адъютанта войск Приамурской области, позже был удостоен серебряной медали Русского географического общества.
Но не чины интересовали ученого-путешественника. Рискуя вызвать неудовольствие начальства, он выступил с сообщением о неблагополучном положении уссурийских казаков. По результатам путешествия написал работы «Инородческое население в южной части Приамурской области» и «Путешествие в Уссурийском крае. 1867–1869 гг.» (книга была издана за свой счет). А в 1870 г. Пржевальский отправился в Петербург для доклада в Русском географическом обществе и Российской академии наук. После этого Семенов-Тян-Шанский сразу же привлек путешественника к разработке плана путешествия в Китай и Монголию.
В то время на карте Азии в центре материка светилось громадное белое пятно площадью более 7 млн кв. км. Здесь не ступала нога ни одного европейского исследователя. По плану Пржевальского предполагалось
Первая монгольская экспедиция (так стали ее называть впоследствии) в декабре 1870 г. выступила из Кяхты на Ургу (совр. Улан-Батор). Отсюда через пустыню Гоби добрались до Калгана и двинулись к Пекину. Здесь получили паспорт от китайского правительства и отправились на оз. Далайнор, а потом вернулись в Калган.
В начале мая 1871 г. Пржевальский со своим помощником М. А. Пыльцовым и двумя казаками, взяв 8 верблюдов и двух коней, отправился исследовать Монголию. Маленький отряд двинулся в таинственную страну Ордос у северной излучины р. Хуанхэ, прошел Ордосской степью, пересек южную часть Гоби, взошел на Алашаньские горы, достиг берегов высокогорного оз. Кукунор, известного европейцам только по названию. Накануне 1872 г. отряд вернулся в Калган, завершив первый этап путешествия.
Осенью, после долгой волокиты в Пекине по переоформлению паспортов, опять вернулись на Кукунор, отсюда двинулись на Цайдам, добрались до Тибета, вышли к р. Янцзы. Однако до цели путешествия – Лхасы – дойти не смогли. Люди и животные были страшно измучены, путешественники располагали суммой всего в 10 руб. скрепя сердце пришлось возвращаться на Кукунор. На оставшиеся деньги купили три револьвера, что позволило некоторое время заняться здесь исследованиями. Потом путешественники отправились в Ургу, где 5 сентября 1873 г. закончили одно из самых впечатляющих путешествий XIX в. Пржевальский писал: «Нам, совершенно уже отвыкшим от европейской жизни, сначала все казалось странным, начиная от вилки и тарелки и кончая мебелью и зеркалами».
Путешествие было очень нелегким. скудные средства, выделенные на экспедицию, быстро кончились. Однажды пришлось даже продать часть оружия, чтобы купить самое необходимое. Одежда на них истлела. Часто питались одной цзамбой – поджаренной ячменной крупой.
Путешественники страдали от плохого качества воды, а часто и от ее отсутствия. Несколько раз маленький отряд чуть не погиб от безводья. Во время одного из переходов от жары умерла даже собака. Тяжести путешествия не выдерживали и привыкшие к жизни в пустыне верблюды. Время от времени взамен павших приходилось покупать новых. Люди, к счастью, не пострадали. Источники часто бывали загажены скотом. Однажды после обеда в колодце, опустошенном после того, как напоили верблюдов, обнаружили полуразложившийся труп, оставленный там дунганами. Таким образом разбойники отравляли источники.
Поразительно, но дунгане практически не тревожили маленький отряд. Почему-то Пржевальский очень быстро приобрел славу непобедимого богатыря и колдуна. Местные жители отсиживались за стенами укреплений, боясь высунуть оттуда нос. Причем часто их количество достигало нескольких тысяч, а Пржевальский и его люди спокойно ночевали в степи. Однажды в ущелье четверым путникам преградил дорогу отряд дунган. Путешественники спокойно пошли навстречу, и те бежали. Само присутствие русских в какой-либо местности заставляло разбойников прекращать грабежи. Однако стоило уйти – и они сразу же возобновлялись. Но бывали случаи, когда даже вещи, оставленные русскими в селениях, защищали жителей от нападения. Пржевальский писал: «Нас четверых разбойники боялись больше, чем всех китайских войск в совокупности…» Тем не менее местные жители часто относились к путникам враждебно: отказывали в ночлеге, неверно указывали дорогу.