История человечества. Россия

Харченко Павел

К началу 1970-х гг. Ростропович стал мировой знаменитостью. Он часто выезжал на зарубежные гастроли, получил бесчисленное количество наград. Мстислав как-то пошутил, что «если одновременно наденет ордена всех государств, которыми награжден, то ему позавидует сам Брежнев». Но, несмотря на это, он оказался крайне «неудобным» у себя в стране. Поддержка опального А. Солженицына привела сначала к запрету на выступления в Большом театре, затем вообще в Москве и Ленинграде. Имя музыканта исчезло с афиш, из титров телевизионных передач. Тоску по работе Ростропович пытался утопить в спиртном. Тогда Галина Вишневская решилась на отчаянный шаг – она написала письмо Брежневу с просьбой выпустить их за границу. В 1974 г., в самом расцвете творческих сил и возможностей, они выехали из СССР. А спустя четыре года, когда его лишили советского гражданства, Ростропович становится «гражданином мира». В 1990 г. М. Горбачев издал указ о восстановлении гражданства и снятых почетных

званий. Но российское гражданство Ростропович так и не принял. «Когда в моей жизни что-то не ладится, я прежде всего вспоминаю свое письмо в “Правду”, которое я в свое время написал в защиту Солженицына… Если меня попросят назвать главное деяние моей жизни, оно не будет связано с музыкой. Оно – в одной страничке этого письма. С тех пор моя совесть чиста и ясна».

На Западе Ростроповича встретили восторженно, здесь его творчество знали и любили. Но, несмотря на хороший прием, первое время артистам приходилось туго. «Мы свалились на Запад как снег на голову. Там вся концертная жизнь расписана на годы вперед. Пришлось буквально с ходу искать в ней свое место». С 1977 по 1994 г. Ростропович возглавляет Национальный симфонический оркестр США. За 17 лет он «приучил» Америку любить Д. Шостаковича. Тогда же, в 1977 г., музыканта пригласили на должность артистического директора Бриттеновского фестиваля в Олдборо. Со временем Ростропович организовывает собственные фестивали во Франции, США, Англии. Их он посвящает своим любимым композиторам – Д. Шостаковичу, С. Прокофьеву, Бриттену. Один из Лондонский фестивалей, посвященный Д. Шостаковичу, длился несколько месяцев. Ростропович исполнил все его 15 симфоний с Лондонским симфоническим оркестром. Во Франкфурте по инициативе маэстро возрождается международный конкурс виолончелистов имени Пабло Казальса. С 1998 г. проводится Международный конкурс по композиции «Мастерпрайз». Его цель – соединить почитателей классической музыки и современных композиторов. Ростропович организовывает мастер-классы игры на виолончели по всему миру, а с 2004 г. возглавляет Школу высшего музыкального мастерства в Валенсии.

Музыкант успевает откликаться на все важнейшие мировые события. Со своей виолончелью он высаживался на лед в Арктике, спасал леса Амазонки, играл в 1989 г. у разрушенной Берлинской стены, выступал в Москве у Белого дома в августе 1991 г., после ночи на баррикадах. В связи с этим даже родился анекдот: «Если в России появился Ростропович с виолончелью, значит что-то стряслось».

С 1990 г. он часто приезжает на родину, и не только на гастроли. «Никому и никогда не удастся меня поссорить с Россией, сколько бы грязи на мою голову не лили», – утверждает маэстро. «…Обязанным я считаю себя России. Там я жил, получил образование. Поэтому я и Вишневская организовали Фонд помощи педиатрии России. Помочь детям для меня – смысл жизни». Ростропович – президент Благотворительного фонда Вишневской – Ростроповича, который оказывает помощь детским лечебным учреждениям Российской Федерации. С 2000 г. фонд начал проводить в России программу по детской вакцинопрофилактике. Маэстро также основал стипендионный фонд для талантливых детей в России. Он был одним из первых, кто поддержал идею проведения в Нижнем Новгороде Международного фестиваля искусств имени А. Д. Сахарова. На Втором фестивале был почетным гостем, а на Четвертом – участником.

Скончался Мстислав Ростропович 27 апреля 2007 года и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Но память о нем жива.

Рублев Андрей

(Род. ок. 1360–1370 гг. – ум. ок. 1430 г.)

Выдающийся русский иконописец, крупнейший мастер московской школы живописи.

Мудрость можно выразить не только словом. Визуальный образ порой красноречивее философского трактата. Особенно это касается древнерусской иконописи. Вглядитесь в строгие лики святых, загляните в их глаза. Ведь перед вами не просто предметы культового поклонения. На выцветших досках старинных икон, на обветшалых фресках древних монастырей – тайны мироздания, раскрытые древними мастерами, их видение Бога, Вселенной, людей. Недаром многие ставят иконописца Рублева в один ряд с великими философами. Знаменитый русский скульптор Эрнст Неизвестный как-то сказал: «Рублев никогда не читал лекций по философии, не писал ни строчки. Он даже не говорил, так как дал монашеский обет молчания. Почему же он философ? Да потому, что в России было такое понятие: «умозрение в красках». То есть высокое искусство рассматривалось как одна из форм не только познания мира, но и создания структур, равных философии».

Но, к сожалению, о жизни талантливого русского иконописца, жившего 600 лет назад, известно куда меньше, чем о многих философах Древнего мира. Немногочисленные факты его биографии по крупицам

собраны из летописей и работ древнерусских писателей Пахомия Логофета и Иосифа Волоцкого. Родился Рублев между 1360 и 1370 гг. В конце XIV в. он был послушником в Троицком монастыре. В какой семье вырос, почему ушел от мирской жизни – на эти вопросы мы, наверное, уже никогда не получим ответов.

«Кто книги пишет, кто книгам учится, кто рыболовные сети плетет, кто кельи строит. Одни дрова и воду носят в пивоварню, другие хлеб и варево готовят», – так писал о монастырях современник Рублева. Послушнику Андрею досталась особая обязанность – научиться выражать церковную мудрость на языке красок. Троицкий монастырь являлся неисчерпаемым источником этой мудрости. Здесь жил когда-то известный мыслитель своего времени Сергий Радонежский, «кроткий душою, твердый верою, смиренный умом». Возможно, Рублев еще застал старца в живых. Но и после смерти Сергия в монастыре царила созданная им атмосфера нравственной чистоты, трудолюбия, сердечности. Молодой художник, как губка, впитывал моральные устои Радонежского. Позже это нашло отражение в его работах – таких светлых и человечных.

Однако, оставаясь в обители Сергия, Андрей Рублев не мог совершенствовать свой талант. Его влекла Москва, новый центр русских земель, который с каждым годом становился все сильнее. Здесь строились храмы, со всей Руси (да что там Руси – из самой Византии!) съезжались зодчие, иконописцы. Здесь было у кого поучиться. Возможно, поэтому в 1400–1405 гг. Рублев оставил Троицкий монастырь и перебрался поближе к Москве, в Андроникову обитель. Здесь его заметил великий князь Василий Дмитриевич, сын Дмитрия Донского. Иконописца пригласили принять участие в росписи Благовещенского собора Московского Кремля. Рублеву выпало работать вместе со знаменитым Феофаном Греком и неким старцем Прохором из Городца. Причем в летописи, повествующей об этой росписи, имя Рублева, как самого младшего по возрасту, стоит последним.

Шанс поработать рука об руку с самим Феофаном, приехавшим из Кафы, корифеем иконописи, был большой удачей для Андрея. Он мог многому научиться у мастера, которого Епифаний, один из просвещенных писателей того времени, называл «преславным мудрецом, зело философом хитрым». Каждый его штрих смел и точен (его манеру именуют живописной скорописью), созданные им образы величавы, суровы, горды. Но Андрей, воспитанный на духовных традициях Сергия Радонежского, напротив, отказывался от присущей феофановскому письму доли драматизма и суровости. Он стремился к гармонии, спокойствию, ясности.

Скорее всего, Рублеву, Прохору и их помощникам довелось писать в Благовещенской церкви фигуры апостола Петра, архангела Михаила, мучеников Дмитрия и Георгия и так называемые «праздники»-иконы, посвященные великим событиям в истории христианской церкви. Трудно с уверенностью сказать, какие из икон и фресок принадлежат кисти Рублева. Вполне возможно, что он создал «Преображение». Это торжественная, светлая икона, в которой преобладают золотистые, розовые краски, яркая киноварь. Композиция очень гармонична: силуэт Христа вписан в круглую розетку, полукруг образуют и фигуры апостолов. Стремление к кругу, как к наиболее совершенной геометрической фигуре, будет характерно и для многих более поздних работ Рублева.

В начале XV в. мастером были созданы также росписи Успенского собора близ Звенигорода. Здесь он работал вместе со старшим соратником и другом Даниилом Черным. Неизвестно, когда именно Рублев получил приглашение от князя Юрия Звенигородского – до или после работы в Московском Кремле. Княжий выбор пал на Андрея не случайно. Юрий был крестником Сергия Радонежского, братом великого князя Василия Дмитриевича и о талантливом живописце, по-видимому, слышал давно. Росписи храмов в то время выполняли целые артели художников. Потому, хотя влияние Рублева ощущается в большинстве звенигородских фресок и икон, однозначно рублевскими исследователи считают только фрески с изображением Флора и Лавра. Эти росписи отличаются поразительной геометричностью. Исследователь творчества Рублева М. Алпатов, описывая фигуру Лавра, замечает: «Его голова с широкими прядями волос образует пирамиду, и эта пирамида соответствует пирамидальности всей полуфигуры. Это придает образу большую устойчивость, тем более что круг медальона повторяется в круглом нимбе».

Среди ранних произведений Рублева – иллюстрации к «Евангелию Хитрову» (рукопись названа по имени позднейшего владельца). Андрей выполнил миниатюры, изображавшие евангелистов и их символы, заставки и инициалы в виде фантастических животных. Работая над рукописью, он проявил много фантазии и мастерства: даже чудища в его исполнении грациозны и совсем не страшны. Самой завораживающей миниатюрой в «Евангелии Хитровом» считается изображение ангела, символа евангелиста Матфея. Здесь мы снова сталкиваемся с кругом. Внутри него шагает крылатый юноша. Композиция миниатюры как бы гласит: все возвращается на круги своя. Эти иллюстрации близки к византийской традиции, но в отличие от стремительных образов греческих мастеров у Рублева все очень уравновешенно. Его святые живут не внешней, а внутренней, духовной жизнью.