История чемпионатов СССР (1936-1991)
Шрифт:
11 апреля президиум ВЦСПС под председательством Шверника заслушал доклад заведующего отделом ВЦСПС Соболя по обсуждаемому вопросу. Президиум счёл целесообразным такой выход: по итогам 1937 года создаются две группы. В первой — 14 команд, во второй — 12. Игры проводятся в два круга. Всесоюзному комитету предлагалось утвердить Положение о чемпионате в течение ближайших двух дней. Это уже походило на ультиматум. Но не на таких напали. Ребятки оказались крепкими. Продержавшись около недели, они разродились постановлением довольно циничным. Есть возможность ознакомиться с первоисточником непосредственно:
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВСЕСОЮЗНОГО КОМИТЕТА
Учитывая постановление президиума ВЦСПС от 11 апреля с.г., а также в
1. Довести количество команд мастеров — участников розыгрыша первенства СССР по футболу в 1938 году до 26 команд.
2. Утвердить для участия в розыгрыше первенства СССР по футболу команды мастеров следующих спортивных организаций: (перечисляются все команды группы «А» — А.В.).
3. Розыгрыш первенства проводить по круговой системе в один круг по одной группе.
Председатель Всесоюзного комитета по делам физкультуры и спорта при СНК СССР А.В. Зеликов.
Так что же получается? ВЦСПС и ряд организаций предлагают 12–14 команд в два круга, а комитет постановил провести турнир 26 команд в один круг и при этом, бесстыдно глядя в глаза, утверждает, что учёл пожелания трудящихся. И эту беспардонную ложь трудящиеся проглотили, не моргнув. О, времена, о, нравы!
Итак, чемпионаты СССР решено проводить только «по одной группе». Куда же в таком случае деваться выбывшим командам? Маршрут в Положении обозначен не был. Указывалось лишь, что проститься с группой «А» придётся двум командам, а их место в 1939 году должны занять… «Две команды, показавшие в розыгрыше хорошие технические результаты в сезоне 1938 года по играм в «Кубке СССР», первенства республики, городском первенстве, в товарищеских встречах с сильнейшими командами Союза…».
Гениально. Определить из десятков тысяч команд две лучшие на глазок — чего же проще! Какой простор для творчества.
И здесь наша взяла! Это, пожалуй, самая аморфная, самая расплывчатая (да что это я все деликатничаю), самая бездарная инструкция о переходах в истории мирового футбола.
Не в первый раз обращаюсь уже к джентльменам, продолжающим дело Гиннесса. Что же вы медлите? Почему до сих пор не взялись за изучение нашей футбольной истории? Здесь ведь непочатый край работы. Приезжайте, не пожалеете. А этот перл я вам дарю. Не жалко. У нас такого добра тьма тьмущая.
Итак, количество команд было определено, оставалось подумать о качестве. А что тут, собственно, думать, по логике вещей к девяти командам группы «А» следовало добавить в полном составе группы «Б» (7 команд) и «В» (10 команд). Вот и получилась искомая сумма (9+74–10 = 26). А главное, соблюден самый справедливый, спортивный, принцип. Но, видите ли, в чём дело: такие отжившие буржуазные понятия, как «логика», в программу ликбеза не включались, а потому физкультурным начальникам (и не только им) были неведомы. Правда, «справедливость» они проходили, но в революционном, классовом значении, что, как мы с вами уже знаем, к первозданному смыслу этого слова не имеет никакого отношения. Наши-то куда грамотнее, не такие ещё слова в своих речах употребляют, а что толку. Соблюли они с пару лет тому назад спортивный принцип при комплектовании высшей российской лиги? Но это уже гены. Хоть и называли генетику публичной девкой буржуазной лженауки, но очень оказались они плодовиты.
А их предшественники, видимо, комплектовали группу «А» таким образом: свалили названия команд всех групп в мешочек и извлекали затем одну за другой 26 бумажек. А чем ещё объяснить, что в число избранных не вошла седьмая команда «Б» («Динамо», Казань), зато нашлось там место 6-й, 7-й и 8-й командам группы «В». В упор не заметили четвёртую команду этой же группы («Динамо», Днепропетровск),
В нашей истории были случаи резкого увеличения сильнейшей группы. Так, в 1960 году класс «А» возрос чуть не вдвое (с 12 до 22 команд). И хотя спортивный принцип и тогда не соблюдался, всё же существовала идея: более широкое представительство союзных республик. Оно было увеличено с четырёх до двенадцати. В 1938 году пошли не вширь, а вглубь. К представителям трёх республик (РСФСР, Украины и Грузии) добавился лишь Азербайджан. Зато количество московских команд увеличилось до 10, ленинградских — до пяти. В целом же российских команд в группе «А» стало 17, украинских — 6, грузинских — 2 и одна азербайджанская. Таким образом, «старший брат» из братской семьи народов по-прежнему занимал доминирующее положение. В общем-то, по праву, хотя пропорции можно было бы и изменить.
Что нового ожидалось ещё в предстоящем сезоне? Победителям, кроме древка со стягом, полагались ещё грамоты, жетоны и премии. Предназначалось всё это не только футболистам, начальнику команды и тренеру, но и политруку (политическому руководителю), Была такая «экзотическая» должность во многих сферах жизни общества.
Это пряник. А для нарушителей и грубиянов был приготовлен кнут. Карать готовились решительно (как это обычно случается перед новым сезоном), по всей строгости закона, вплоть до тюремного заключения. Не верите? Зачитываю пункт 17 Положения о розыгрыше: «Удалённые с поля игроки за дисциплинарные нарушения автоматически пропускают одну игру и в дальнейшем, до решения Главной спортинспекции, к играм не допускаются. В случае грубой злонамеренной игры — привлекаются к уголовной ответственности». Предвижу вопрос: «И много было процессов?». Шутить изволите, господа? Ни одного. Хотя поводов было немало. Вот, к примеру, после матча «Буревестник» — «Стахановец» игроки московской команды Бочков и Бенедиктов прямо на поле средь бела дня и при народе избили капитана «Стахановца» Бикезина. Власти ограничились дисквалификацией до конца сезона. Вот если бы футболисты завернули майку или трусы в газету с изображением вождя — плакали бы по ним нары. К хулиганам же были куда снисходительнее.
Но это дело известное. Я сейчас о другом. В приведённом выше пункте № 17 вновь употреблено слово «автоматически». Явно неравнодушны были к нему спортивные деятели. Зря уповали они на «автоматику»: никак не могла вписаться она в эпоху, в которой основными средствами производства являлись кирка и лопата да молоточек с серпом. И не следует удивляться, что со сбоями работала «автоматика» и по отношению к удалённым футболистам.
Так, после изгнания как ни в чём не бывало появлялись в очередной игре на поле: А. Фёдоров («Динамо», Ленинград). К. Калач («Динамо», Киев), А. Пономарёв («Динамо», Москва)… «Всё ясно, — смекнул проницательный читатель, — существовала негласная инструкция, согласно которой санкции к участникам команд, принадлежащим к могущественному ведомству, не применялись». Грешен, и меня посещала подобная мысль. Однако проверка показала, что это не так. Объяснение здесь весьма прозаичное — беспорядок. И всё же справедливости ради надо заметить, что «автомат», как ни был он несовершенен, всё же порой срабатывал.
А грубость цвела пышным цветом, о чём свидетельствует число удалённых, и это при либеральном в целом судействе. Случалось, команды оставались и вдевятером. Нередко игроки удалялись за «обоюдную грубость», а попросту за драку. Был случай и вовсе диковинный. Это я для собирателей рекордов. Матч с тбилисским «Локомотивом» торпедовцы доигрывали без трёх игроков. «Соавтором» этого рекорда стал бакинец Парсаданов — единственный советский арбитр, «осмелившийся» удалить трёх игроков из одной команды (причём двух уже в первом тайме), являвшейся к тому же хозяином поля! Вот какие бесстрашные были у нас судьи.